Новые тенденции во внутриполитической жизни

Главным, что определяло развитие внутриполитической обстановки в Японии в 70-е годы, было продолжавшееся падение политического влияния Либерально-демократической партии. Эта тенденция проявилась еще в 60-е годы, однако в то время сокращение поддержки либерал-демократов избирателями из-за особенностей японской избирательной системы реально не отразилось на соотношении политических сил в парламенте. Либерально-демократическая партия продолжала сохранять там устойчивое большинство. Однако в 70-е годы ситуация изменилась: после ряда относительных неудач на выборах положение ЛДП в парламенте стало нестабильным, а партии оппозиции получили возможность более эффективно влиять на политику страны.

Первые признаки кризиса монопольного правления ЛДП

Изменение в соотношении политических сил отчетливо показали результаты выборов в палату представителей японского парламента, состоявшихся в декабре 1972 г. После них места в этой палате распределились между основными политическими партиями следующим образом: Либерально-демократическая партия получила 271 место (в 1969 году — 288 мест), Социалистическая партия — 118 (90), Коммунистическая партия, ставшая второй партией оппозиции по степени влияния в парламенте, — 38 (14), Ко?мэйто? — 29 (47), Партия демократического социализма — 19 (29).

Серьезные потери, которые понесла Либерально-демократическая партия, были тем более болезненными, что перед выборами создались условия, которые объективно благоприятствовали успеху ЛДП.

Незадолго до выборов пост председателя партии и соответственно премьер-министра занял Танака Какуэй, которому удалось обеспечить себе солидную поддержку внутри партии и, сформировав состав нового кабинета министров с учетом интересов различных фракций, временно притушили соперничество между ними. В области внутренней политики Танака объявил программой деятельности своего правительства амбициозный план «реконструкции Японских островов». Благодаря широкой рекламе своего плана в средствах массовой информации Танака сумел на первых порах создать себе репутацию энергичного руководителя, способного преодолеть отрицательные социальные и экологические последствия периода высоких темпов экономического роста и улучшить условия жизни японского народа.

Росту популярности кабинета Танака и повышению шансов Либерально-демократической партии на предстоявших выборах способствовала и состоявшаяся в сентябре 1972 г. нормализация отношений с Китайской Народной Республикой, чего добивались как оппозиционные партии, так и широкие слои японской общественности. Этот шаг правительства Танака выбил из рук оппозиции незадолго до выборов один из наиболее актуальных политических лозунгов. Другими словами, японским консерваторам удалось добиться как бы «всенародного консенсуса», всеобщего одобрения своих политических мероприятий, что, несомненно, явилось их важной тактической победой.

И все же, несмотря на перечисленные благоприятные для японских консерваторов обстоятельства, ЛДП в декабре 1972 г. потерпела относительную неудачу на выборах. В основе этой неудачи лежали такие тенденции в японской внутриполитической жизни как постепенное размывание избирательной базы ЛДП, изменения в социальной структуре японского общества, которые предоставили более широкие возможности для деятельности оппозиционных партий, привели к расширению политического спектра. В этом смысле можно сказать, что в 1972 г. общие тенденции внутриполитического развития оказались в Японии сильнее, чем частные, тактические успехи либерал-демократов.

Вместе с тем, результаты выборов 1972 г. временно нарушили тенденцию, наметившуюся в 60-х годах, когда от выборов к выборам происходило уменьшение поляризации на японской политической арене за счет потери голосов избирателей главными противоборствующими силами — ЛДП и СПЯ — в пользу партий центра. Причина этого, по-видимому, заключалась в том, что в течение 1972 г. внимание японского общественного мнения было приковано к вопросам внешней политики, а именно в этой сфере левые силы предлагали тогда наиболее разработанную альтернативу. Сыграло свою роль и чувство беспокойства, связанного с определенными осложнениями в японо-американских отношениях («шок Никсона» и т. п.).

Правящее положение ЛДП оставалось неизменным. Однако политическая стабильность заметно пошатнулась. В предыдущий период Икэда возглавлял правительство более 4 лет, а Сато? — в течение почти 8 лет. А за последующие 17 лет, начиная с 1972 г., коренная смена состава кабинета министров, не считая их частичных реорганизаций, происходила в среднем чаще, чем раз в 2 года. Исключением было лишь правительство Накасонэ, продержавшееся 5 лет. К руководству, страной за это время последовательно приходили Танака, Мики, Фукуда, О?хира, Судзуки, Накасонэ, Такэсита и, наконец, Уно (последний всего на 69 дней).

Быстрое чередование кабинетов создавало видимость сменяемости власти, которая присуща демократическим государствам. Принятие тем или иным правительством непопулярных среди населения решений, таким образом, всегда можно было списать на счет его главы и министров, ушедших в отставку, тогда как сама правящая партия сохраняла возможность проводить свой принципиальный политический курс, не внося в него существенных изменений.

Коррупция в правящей партии

Неизменность власти ЛДП на протяжении долгого времени породила сращивание либерал-демократов с бюрократией и финансово-промышленным капиталом. Тесные связи в этом «железном треугольнике», как его именуют в Японии, с одной стороны, давали правящей партии важное преимущество перед парламентской оппозицией. ЛДП имела на парламентских выборах мощную поддержку государственного аппарата и предпринимателей с их большими, особенно с точки зрения финансирования политической деятельности, возможностями. С другой стороны, связка «политики-бюрократия-предприниматели» ограничивала свободу правительства в принятии решений, которые в принципе должны были исходить из общенациональных, а не корпоративных интересов. Наконец, она привела к беспрецедентной коррупции среди деятелей ЛДП.

Распространению коррупции способствовала фракционность в правящей партии. По существу, главная функция фракций (хабацу), т. е. внутрипартийных группировок депутатов парламента, состояла в том, чтобы совместными усилиями их членов обеспечивать себе избрание на чрезвычайно дорогостоящих парламентских выборах и помогать друг другу в продвижении по лестнице партийной и правительственной карьеры. Лидер фракции считался потенциальным премьер-министром; продвигаясь к этому заветному посту при поддержке членов своей фракции, он добивался расширения ее численности. Успех в этом деле зависел не только от его способностей как политика, но и его возможностей найти достаточные денежные средства на частые выборные кампании. Финансовую поддержку фракции находили у банков, промышленных и прочих компаний, балансируя при этом на грани закона, а иногда и переходя эту грань.

Следствием долгого сохранения либерал-демократами правящего положения стал рост в их среде самонадеянности, вседозволенности, пренебрежения морально-этическими нормами. Эти пороки электорат был склонен игнорировать и прощать правящей партии, долгое время считая их неизбежными и отдавая предпочтение реальным достижениям ее экономической политики.

^{Встреча Танака и Мики (декабрь 1974 г.)}

В октябре 1974 г. журнал «Бунгэй сюндзю?» опубликовал материал об «источниках существования и связях» Танака Какуэй, в котором утверждалось, что премьер нажил большое состояние путем земельных спекуляций, создания фиктивных компаний, уклонения от уплаты налогов и т. п. Эти сведения немедленно изложили все японские газеты. Это послужило одной из причин вынужденной отставки главы правительства. В феврале 1976 года в японской прессе появились более сенсационные сообщения — о получении Танака в бытность его премьером крупной взятки от американской авиастроительной компании «Локхид» в обмен на содействие в размещении в Японии заказов на ее самолеты (скандальное разоблачение началось в стенах американского конгресса). Оппозиционные партии на 3 с лишним месяца блокировали работу парламента, добиваясь расследования «дела Локхид». С требованием сурового наказания взяточников выступили профсоюзы и другие общественные организации.

Неудачная попытка реформ в ЛДП

После отставки Танака Либерально-демократическую партию возглавил лидер небольшой фракции Мики Такэо. На волне общественного возмущения коррупцией его избранию премьером способствовала приобретенная им репутация незапятнанного политика.

Время краткого пребывания Мики во главе кабинета было не совсем обычным для правления ЛДП. Правительство провело через парламент поправки к закону о контроле над политическими фондами, согласно которым под контроль ставились денежные пожертвования отдельным публичным политикам (депутатам и кандидатам на выборах), а сами политики были обязаны отчитываться в получении и расходовании денежных средств. Кроме того, Мики поощрял расследование «дела Локхид».

В ноябре 1976 г. кабинет министров под его руководством принял важное решение о том, что ежегодные оборонные расходы Японии не должны превышать одного процента валового национального продукта (ВНП). При Мики правительством была предпринята, хотя и безуспешная, попытка вернуться к нормам «антимонопольного законодательства» 1947 года, даже с усилением некоторых его положений. Добиваясь «модернизации» ЛДП, Мики планировал введение выборов ее председателя всеми членами партии и «друзьями партии» (такой порядок был принят в ЛДП в 1977 г., уже после отставки Мики). Наконец, Мики стремился перевести отношения правящей партии с оппозицией в русло конструктивного диалога.

Деятельность Мики вызвала недовольство внутри ЛДП, лидеры фракций требовали его смещения. Неудачный для ЛДП исход парламентских выборов в 1976 г. стал удобным поводом для его отставки.

Первый раскол ЛДП

В июне 1976 г шесть депутатов парламента от ЛДП во главе с Коно? Ё?хэй решили отмежеваться от своей партии. По их инициативе был создан Новый либеральный клуб (НЛК), начавший деятельность в качестве самостоятельной партии и объявивший о намерении разработать «новую консервативную политику», которая должна привести к искоренению коррупции и «утверждению нового либерализма». Однако ориентация НЛК на ту же социальную базу, что и у ЛДП, мешала ему принять существенно отличный политический курс.

За свое десятилетнее существование НЛК то склонялся к сотрудничеству с центристской оппозицией, то вновь блокировался с либерал-демократами. Его первоначальные успехи на парламентских выборах продолжались недолго, а по мере неудач утрачивалась и его оппозиционность. В 1983 г. ЛДП предоставило одно место для НЛК в своем правительстве, а в 1986 г. НЛК был распущен, большинство его членов вернулось в ЛДП.

* * *

«Дело Локхид» и первый организационный раскол в рядах либерал-демократов сигнализировали о начале кризиса правящей партии. Об этом же свидетельствовали и парламентские выборы.

^{27 января 1977 г. в Токио начались судебные слушания по «делу Локхид». Бывший премьер-министр Танака (второй слева) следует в зал суда}

Начиная с 1967 г. ЛДП уже не удавалось собирать на выбора палаты представителей более половины голосов избирателей. Выборы этой палаты в 1976 г., проходившие на фоне разоблачения коррупции («дело Локхид»), еще более ослабили парламентские позиции правящей партии. За кандидатов ЛДП отдали голоса 41,8 % избирателей (на выборах 1972 г. — 46,8 %), ее представительство сократилось с 271 до 249 мест. Либерал-демократы сохранили большинство лишь благодаря присоединению к ним восьми независимых депутатов.

Тенденция к снижению популярности ЛДП, состояние «консервативно-реформистского равновесия» (так характеризовали в Японии сложившееся соотношение сил в парламенте между правящей партией и оппозицией) послужили почвой для возникновения идеи формирования «второй консервативной партии». О такой возможности говорили тогда даже в финансово-промышленных кругах. «Мы поддерживаем Либерально-демократическую партию, — заявлял президент Федерации экономических организаций (Кэйданрэн) Доко? Тосио, — поскольку нет никакой другой партии, которую мы могли бы поддерживать». Вместе с тем, Доко? одобрительно высказался о «двухпартийной системе» по американскому образцу и указал, что деловые круги могут поддержать и другую партию, если она не будет слишком отличаться от ЛДП и станет отстаивать «систему свободного предпринимательства».

Однако в то время идея формирования «двухпартийной системы» не вышла за пределы общих разговоров. Среди либерал-демократов развернулась дискуссия о модернизации партии, причем острой критике подверглась, уже не первый раз, внутрипартийная фракционность. В 1977 г. ЛДП утвердила план реформы партийной структуры, который должен был продемонстрировать стремление ослабить ее зависимость от денежной поддержки финансово-промышленных кругов и положить конец коррупции в среде политиков. Одним из звеньев реформы своей партии либерал-демократы назвали роспуск фракций, но это решение вскоре было забыто.

Планы «коалиционного правления»

Хотя в 70-х годах, в целом, сохранилась возникшая в предыдущем десятилетии тенденция снижения электоральной поддержки либерал-демократов, значительная масса населения продолжала связывать экономические успехи страны и рост собственного материального достатка именно с правлением ЛДП.

Для завоевания голосов избирателей даже самая острая критика политики ЛДП была уже недостаточна. Оппозиция остро нуждалась в привлекательных для разных слоев населения альтернативных программах, прежде всего, экономических.

Исходя из реального соотношения политических сил, среди партий оппозиции укреплялось понимание того, что ни одна из них в отдельности, включая крупнейшую, Социалистическую, не способна заменить у власти либерал-демократов. Этого можно было попытаться достичь лишь путем формирования коалиций.

Поскольку в 70-е годы начала вырисовываться определенная перспектива ликвидации монополии ЛДП на власть, в 1973–1974 годах оппозиционные партии разработали и начали активную пропаганду собственных концепций «коалиционного правления», дополненных позже развернутыми экономическими программами.

Ко?мэйто? призвала к созданию «коалиционного правительства среднего пути», а Партия демократического социализма (ПДС) — «национального правительства реформистской коалиции». Делая акцент на руководящей роли «центристских партий» в предлагаемых коалициях, обе партии были заинтересованы в привлечении социалистов к участию в них. Они высказывались и за привлечение в коалицию «части либерал-демократов», допуская даже возможность «консервативно-реформистской коалиции». При этом Ко?мэйто? и ПДС решительно отвергали какое-либо сотрудничество с коммунистами и требовали от социалистов полного разрыва с ними.

Экономические взгляды Ко?мэйто? и ПДС нашли отражение в «среднесрочных планах экономического развития», опубликованных в 1978 г. ПДС отправной точкой делала построение «общества благосостояния», настаивала на рыночном хозяйстве с внесением в управление экономикой элементов планирования и государственного регулирования. Она выступала за расширение производственной демократии — «публичности, участия и ответственности», за налаживание сотрудничества труда и капитала. Близкие к ПДС взгляды высказывала и Ко?мэйто?, считавшая, что повышение народного благосостояния требует предоставления каждому человеку гарантий права на частную собственность, свободу частной инициативы, но при непременном сочетании рыночной структуры с демократией, «народным участием в принятии решений».

Компартия Японии предложила программу «демократического коалиционного правительства», призванную изменить господствовавшее в Японии представление о коммунистах как о людях, не способных к конструктивному сотрудничеству. КПЯ объявила себя сторонницей демократических преобразований в экономике Японии, проявив более осторожный, чем прежде, подход к проблеме национализации. В 1977 г., конкретизируя свою экономическую программу, КПЯ разъясняла, что предлагаемые ею «реформы в сторону экономической демократии» имеется в виду осуществлять «в рамках капитализма».

Социалисты предложили концепцию «народного коалиционного правительства» с участием в нем всех оппозиционных партий. В то время они надеялись исполнить роль связующего элемента коалиции, «моста» между ее левым крылом в лице КПЯ и правым, представленным партиями «среднего пути». Согласно концепции СПЯ, народное коалиционное правительство, опираясь на «народный антимонополистический фронт», выступающий против власти либерал-демократов, должно добиваться полного осуществления конституции, готовя тем самым условия для «мирного перехода к социализму».

К конкретизации экономической программы СПЯ приступила позже других оппозиционных партий. В ее «среднесрочном плане экономического развития», появившемся в 1979 г., подчеркивалась необходимость избавления японской экономики от перекосов, порожденных политикой, ориентированной на нужды крупного капитала. Сбалансированное развитие экономики мыслилось через сочетание традиционных для Японии методов регулирования рыночных отношений с общественным контролем, в том числе над частными капиталовложениями.

Публикуя свои взгляды на коалиционное правление, партии оппозиции использовали их, в первую очередь, как выборные пропагандистские лозунги. Переговорам о практическом осуществлении их собственных предложений препятствовали как партийные амбиции (претензии на руководящую роль в коалиции), так и существенные расхождения в политических взглядах.

В 1976 г., когда в правящей партии произошел раскол, возникло надпартийное «Общество размышляющих о Японии», члены которого занялись изучением перспектив практического взаимодействия в рамках СПЯ-Ко?мэйто?-ПДС. Кроме того, Ко?мэйто? и ПДС в 1977 г. совместно разработали политическую платформу «коалиции партий среднего пути». В начале 1980 г. Ко?мэйто? достигла договоренности с СПЯ вступить в консультации о совместных усилиях по формированию коалиционного правительства. Эта договоренность сопровождалась условием исключить всякую возможность участия коммунистов в коалиции.

Пока лидеры оппозиционных партий вели дискуссии вокруг разных вариантов формирования коалиционного правительства, потенциальная сменяемость власти по воле избирателей стала приобретать реальные черты на местах. Совместные действия оппозиции, главным образом, социалистов и коммунистов, при сотрудничестве с профсоюзами и другими общественными организациями во многих случаях помогали провести их общих кандидатов на посты губернаторов префектур, мэров городов, старост поселков и деревень. Пик «прогрессивных администраций» относится к 1975 г., когда они функционировали в пяти префектурах, включая столичную, четырех городах с населением свыше миллиона каждый, ста прочих городах, множестве поселков и деревень.

Оппоненты либерал-демократов на практике демонстрировали способность компетентно решать сложные административные и хозяйственные задачи. Однако поиски союзников в правящей партии вскоре нашли выражение в блокировании Ко?мэйто? и ПДС с ЛДП на выборах в органы местного самоуправления. Число «прогрессивных администраций» стало сокращаться. Этот процесс ускорился в 80-е годы, когда руководство СПЯ аннулировало курс на «сотрудничество всех партий оппозиции», иначе говоря, исключило совместные действия с коммунистами. К 1990 г. «прогрессивные администрации» сохранились только в двух префектурах, двух важнейших и 39 прочих городах.

Политические дискуссии второй половины 70-х годов

В 70-е годы совместные действия партий оппозиции проводились лишь при совпадении их взглядов по отдельным актуальным проблемам, главным образом в парламенте. Разобщенность оппозиции благоприятствовала либерал-демократам. Однако связь оппозиционных партий с различными массовыми организациями, их способность мобилизовать общественное мнение побуждали ЛДП прислушиваться к мнению парламентской оппозиции.

Японский парламент многократно становился ареной острых столкновений между ЛДП и оппозицией по вопросам законодательства, затрагивающего политические и гражданские права и свободы.

В 1978 г. кабинет Фукуда внес в парламент два законопроекта, касавшихся судопроизводства. Под предлогом усиления борьбы против ультралевых группировок, совершавших, в частности, угоны самолетов, правительство собиралось ввести упрощенное судопроизводство без участия защиты. Этому решительно воспротивились СПЯ и КПЯ, получившие поддержку профсоюзов и различных общественных групп. За короткий срок в парламент были переданы протесты от более чем 6 тыс. организаций. Правительство воздержалось от постановки законопроектов на голосование.

В том же году Фукуда дал указание разработать проекты законов о действиях в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств. Предложения Управления национальной обороны (УНО) по этому вопросу были одобрены кабинетом министров и поддержаны руководством ПДС. Однако, СПЯ и КПЯ усмотрели в этих планах стремление ущемить демократию, наделить правительство правом принимать решения, выходящие за его прерогативы. Обе партии договорились о совместных действиях в парламенте и получили поддержку от Генерального совета профсоюзов (Со?хё?). Ко?мэйто?, первоначально позитивно отнесшаяся к планам правительства, после внутрипартийной дискуссии осудила их. Выяснив общий настрой японской общественности, правительство отказалось от своего намерения.

За 1969–1974 гг. правительство 5 раз вносило в парламент законопроект о передаче в ведение государства синтоистского храма Ясукуни, где почитается память японцев, погибших в войнах. Оппозиции апеллировала к положениям конституции, определяющим отделение религии от государства, и законопроект так и не был принят.

Продолжалось противостояние между правящей партией и оппозицией по вопросу о принятии «самостоятельной конституции» (в отличие от конституции 1947 г., созданной под контролем оккупационных властей). Однако, поскольку партии оппозиции, в целом, сохраняли настороженное отношение к этой идее, ЛДП в своей политической программе 1985 г., хоть и подтвердила, что «самостоятельный пересмотр конституции» является одной из целей партии, конкретную задачу ограничила продолжением «изучения вопроса».

Ежегодно при определении государственного бюджета в парламенте разгорались споры вокруг ассигнований на оборону. Кабинет Мики в 1976 г. одобрил «Общую программу национальной обороны», предусматривавшую качественное совершенствование «сил самообороны». Перед японскими вооруженными силами была поставлена задача поддерживать высокую боевую готовность в мирное время и обеспечить эффективное отражение «ограниченной по масштабам агрессии».

В целом, во второй половине 70-х годов оппозиционные силы занимали резко критическую позицию по отношению к военной политике правящей партии. Это в немалой степени было связано с перспективами создания коалиционного правительства. Поскольку наиболее мощная партия оппозиции — СПЯ — строила свою внешнеполитическую программу на лозунгах «невооруженного нейтралитета» и роспуска «сил самообороны», ее потенциальные партнеры по коалиции также активно использовали антимилитаристскую фразеологию, стремясь облегчить достижение политического соглашения с социалистами. В дальнейшем, когда наметился упадок СПЯ, и партии «среднего пути» стали искать сближения с ЛДП, они быстро достигли консенсуса с консерваторами по вопросу об отношении к «силам самообороны» и «договору безопасности».

На рубеже 80-х годов в Японии, как и во многих других странах мира, широкое распространение получило антиядерное движение. Это была реакция на угрозу ядерной войны в условиях международной конфронтации и беспримерного накопления запасов ядерного оружия, прежде всего в США и Советском Союзе.

Органы местного самоуправления стали объявлять свои территории безъядерными зонами и требовали твердого соблюдения Японией «трех неядерных принципов». На конец 1986 г. такие декларации провозгласили 7 префектур, 6 крупнейших и 382 других городов (всего 1105 органов местного самоуправления), на территории которых проживало более половины населения страны.

В отличие от предыдущих лет, когда большая часть массовых антивоенных выступлений, проводилась по инициативе организаций, связанных либо с КПЯ (Японский совет борьбы за запрещение атомного и водородного оружия — Гэнсуйкё? и др.), либо с СПЯ (Японский национальный конгресс борьбы за запрещение ядерного оружия — Гэнсуйкин), антиядерное движение приобрело более выраженный надпартийный характер. При этом выступления потеряли преимущественно антиамериканский характер и были направлены теперь против ядерного оружия независимо от его принадлежности.

* * *

В 70-х годах во внутриполитической жизни Японии стали намечаться изменения, отразившиеся на функционировании парламентской демократии в стране. Хотя политическая борьба по-прежнему носила конфронтационный характер, партии левого крыла и профсоюзы постепенно освобождались от радикализма. Усиливался надпартийный характер массовых гражданских движений. В соответствии с внутренними и международными переменами в спорах политических сил происходил поворот от идеологических вопросов в сторону практических нужд человека, повышения качества его жизни, расширения народного участия в решении актуальных проблем.

Вместе с тем длительная несменяемость власти одной — Либерально-демократической — партии порождала коррозию всей политической системы, что, в свою очередь, тормозило перестройку страны для ее успешного развития в усложняющихся условиях.