Задачи первого этапа оккупации

Пока главным партнером Соединенных Штатов в первые послевоенные годы оставался гоминдановский Китай, в отношении Японии нее проводилась, скорее, политика нейтрализации возможного конкурента. Преобладающее внимание уделялось тому, как исключить на будущее военную угрозу со стороны Японии и не допустить возрождения ее военного потенциала. В экономической сфере предполагалось обеспечить развитие японской экономики до уровня самоудовлетворения социальных потребностей, исключая возможность превращения ее в конкурента США на внешних рынках. В области общественно-политической ставилась задача создать в стране демократический режим, подобный существующим на Западе, который возглавляли бы лояльные Соединенным Штатам политики. С одной стороны, это отвечало идеологическим установкам американских правящих кругов, с другой — считалось, что такой режим служил бы гарантией против реанимации милитаризма и позывов к внешней экспансии.

Вопрос о «коммунистической угрозе» в начальный период оккупации в практическом плане еще не стоял — отчасти потому, что советско-американские отношения не успели обостриться до крайности; отчасти, поскольку коммунистического движения в Японии в начале осени 1945 г. попросту не существовало, оно было полностью разгромлено еще в предвоенные годы. Поэтому оккупационные власти считали возможным стимулировать в Японии любую «позитивную», т. е. антимилитаристскую и демократическую политическую активность — в частности, развитие профсоюзного движения.

Впрочем, оккупационный режим в Японии обеспечивал внутриполитическую стабильность на время формирования и упрочения новой системы государственной власти и преодоления наиболее острой фазы послевоенного экономического кризиса. Это предоставило возможность последовательно проводить реформы, не слишком опасаясь того, что радикальным политическим элементам какого-либо толка удастся дестабилизировать положение в стране.

Кроме того, тот факт, что большая часть демократических реформ проводилась в то время, когда политическая жизнь в Японии еще не столь ощутимо, как в последующие годы, испытывала влияние логики глобальной конфронтации двух систем, благоприятно сказался на качестве и темпах преобразований. В результате политика оккупационной администрации Макартура в значительной степени совпала с чаяниями другой мощной силы, стимулировавшей процесс реформ — широкого демократического движения японского народа.

Требование Потсдамской декларации отстранить от власти и ликвидировать влияние сил, толкнувших Японию на путь безответственного милитаризма, нашло живой отклик в стране. Хотя реформы проводились под руководством и при активном участии оккупационной администрации, японское общество не было лишь пассивным объектом реформаторской деятельности, и это сказалось на характере и темпах перемен. Надо отдать должное авторам Потсдамской декларации, потребовавшим снять все препятствия «к возрождению демократических тенденций среди японского народа». Слово «возрождение», включенное в текст, как утверждается, по предложению британского правительства, свидетельствует о понимании того, что успехи будущих реформ во многом зависели от опоры на демократические тенденции, вызревшие в ходе исторического развития самого японского общества.

В результате, в начальный период оккупации были предприняты шаги, чтобы включить в процесс демократических преобразований самые разнообразные общественные силы, чья политическая деятельность прежде искусственно ограничивалась и подавлялась. Одновременно были удалены с политической сцены военные круги, наиболее одиозные реакционные политики, а также распущены суррогатные структуры, подменявшие партии и профсоюзы.

Было бы также неверно недооценивать роль государственных деятелей Японии периода оккупации в осуществлении реформ. Избранная победителями косвенная (в отличие от Германии) система управления для оккупированной Японии оставляла им немалые возможности проявить свое политическое лицо и не быть простыми марионетками в руках оккупационных властей.

В соответствии с актом о капитуляции японское правительство обязалось «честно выполнять условия Потсдамской декларации, отдавать те распоряжения, предпринимать те действия, которые в целях осуществления этой декларации потребует верховный командующий союзных держав». В целом японские кабинеты периода оккупации следовали этому обязательству. Японские политики, большинство из которых проявило себя еще в предвоенные годы, сумели осознать, что провозглашенные Потсдамской декларацией цели демократизации и демилитаризации Японии независимо от того, чем руководствовались государства-победители, были приемлемы для Японии, объективно отвечая ее долгосрочным национальным интересам.