2.

2.

1. Таковы достопримечательные события, совершившиеся в Армении. Когда же Сапор, скорбевший о поражениях своих войск в предшествующее время, узнал о смерти Пары, которого очень старался вовлечь в союз с собой, он был поражен тяжкой скорбью, тем более, что бодрый дух нашей армии вызывал в нем страх. {467} Опасаясь в будущем еще худшего, он отправил послом к императору Арсака с поручением предложить ему полностью оставить Армению, которая являлась постоянной причиной раздора. В случае, если бы это предположение не было принято, он выставлял другое требование, а именно: прекратить разделение Иверии, устранить оттуда гарнизоны римской половины и предоставить царскую власть одному Аспакуру, которого он сам поставил над иверийцами 10163. На это Валент дал ответ, что он не может допустить никаких изменений в решениях, принятых с общего согласия и тем с большим рвением будет их отстаивать. На это достойное решение пришло уже в конце зимы ответное письмо царя, в котором он предъявлял лишь пустые и высокомерные претензии. Он утверждал, что невозможно с корнем вырвать поводы для раздоров, если не будут привлечены в качестве посредников люди, участвовавшие в заключении договора с Иовианом, из которых некоторые, как он знал, уже умерли.

4. Так как после этого отношения становились все тревожнее, то император, которому по силам было выбирать между предложенными мерами, а не придумывать свои, признал полезным для дела приказать, чтобы магистр конницы Виктор и дукс Месопотамии Урбиций немедленно отправились в Персию и доставили царю совершенно ясный и не допускающий сомнений ответ такого содержания: если царь стоит за справедливость и не посягает на чужое, как он нередко заявлял, то он совершает преступное дело, посягая на Армению, коль скоро населению позволено жить самостоятельно; если же гарнизоны, предоставленные Савромаку, не удалятся в начале следующего года, как было условлено, то царь будет вынужден выполнить то, что он промедлил сделать добровольно. 5. Посольство действовало твердо и смело; но оно погрешило тем, что согласилось, помимо прямого поручения, на принятие предложенных ему небольших округов в той самой Армении.

По возвращении нашего посольства, прибыл сурена, второе лицо в государстве после царя, и предложил императору те самые округа, которые, не задумываясь, приняли наши послы. 6. Ему был устроен любезный и пышный прием, но отпущен он был, не добившись того, чего требовал, и вслед за тем были начаты большие приготовления к военным действиям. Имелось в виду, что когда дело пойдет к весне, император вторгнется в Персию с тремя армиями, и для этого с величайшей поспешностью нанимали вспомогательные отряды скифов 1017{468}

7. Сапор, не добившись того, на что рассчитывал в пустых надеждах, страшно рассердился, когда узнал, что наш государь готовится к походу. Презирая его гнев, он отдал приказание сурене отобрать вооруженной силой те округа, которые приняли комиты Виктор и Урбиций, если будет оказано сопротивление и войска, отряженные для охраны Савромака, окажутся в опасном положении. 8. Как он повелел, так и было это немедленно исполнено, и не было возможности ни исправить этого, ни отомстить за это, потому что на римское государство обрушился другой ужас, когда весь готский народ неудержимо наводнил Фракию. Об этих несчастьях я вкратце расскажу, если дойду в своем повествовании и до них 1018

9. Такие события совершались в восточных пределах. Одновременно с этим отомстила за африканские несчастья и дала успокоение теням послов Триполиса, все еще не отомщенным и блуждавшим доселе, вечная сила Справедливости. Хотя она и запаздывает иной раз, но все-таки является неукоснительным исследователем правых и неправых дел. Вышло это так. 10. Ремигий, который, как я рассказал, покровительствовал комиту Роману в его грабежах провинций, после того как вместо него стал магистром оффиций Лев, вышел в отставку и занялся хозяйством поблизости от Могонциака, откуда был родом. 11. Пока он там беспечно жил, префект претория Максимин, относясь к нему с полным пренебрежением, как находившемуся уже в отставке, задался целью, всякими, какими только мог, способами оскорблять его, а было ему свойственно обрушиваться на все, словно некоей жестокой заразе. С целью выведать побольше тайн, он схватил Цезария, который был раньше доместиком Ремигия, а потом нотарием государя, и подверг его допросу под кровавой пыткой, задавая вопрос, что делал Ремигий и сколько он получил за помощь в нечестивых деяниях Романа. 12. Узнав об этом, Ремигий, живший, как я сказал, в отставке, потому ли что его мучила совесть, или что страх перед наговорами отнял у него разум, лишил себя жизни, стянув горло веревочной петлей.