12.

12.

1. Пока Август мирно проводил зиму в Сирмии, один за другим являлись к нему вестники с сообщениями о том, что сарматы и квады, племена-соседи, близкие между собой по обычаям и вооружению, соединившись, делают набеги отдельными отрядами на обе Паннонии и Вторую Мезию. 2. У этих племен больше сноровки для разбоя, чем для открытой войны; они вооружены длинными пиками, носят панцири из нарезанных и выглаженных кусочков рога, нашитых наподобие перьев на льняные рубашки; кони у них по большей части холощены, чтобы не бросались при виде кобыл и, когда приходится засесть в засаду, не бесились, выдавая ездоков усиленным ржанием. 3. Они проезжают огромные пространства, когда преследуют неприятеля, или когда бегут сами, сидя на быстрых и послушных конях, и каждый ведет еще в поводу запасную лошадь, одну, а иногда и две, чтобы, пересаживаясь с одной на другую, сохранить силы коней и, давая отдых, восстановить их силы.

4. И вот, после весеннего равноденствия, император собрал значительные военные силы и с добрыми знамениями отправился в поход. Дойдя до удобного пункта, он приказал навести мост на судах на реке Истр, 323которая разлилась вследствие весеннего таяния снегов. Переправившись, император начал разорять земли варваров. Быстрота нашествия застала их врасплох: они не предполагали, что в эту пору года могла собраться армия, а между тем исполненный боевого духа неприятель наступил уже им на горло. Не смея даже отдохнуть, не то чтобы выступить против, они рассыпались, чтобы избежать неожиданной гибели, и бросились в бегство. 5. Большинство однако было перебито, так как страх сковывал их движения: а те, кого спасла от смерти быстрота, спрятались в уединенных горных долинах и смотрели оттуда, как гибла от меча их родина: они бы сумели защитить ее, если бы оказали сопротивление с тем же усердием, с каким бежали. 6. Это произошло в той части Сарматии, которая обращена ко Второй Паннонии. С таким же ожесточением военная гроза разоряла достояние варваров в местностях, сопредельных с провинцией Валерией, предавая все попадавшееся на пути расхищению и огню. {134} 7. Это страшное разорение заставило сарматов оставить свое желание скрыться. Они разделились на три отряда и, делая вид, что хотят просить мира, задумали напасть на наших, если бы те вели себя беспечно, так чтобы не дать им возможности ни взяться за оружие, ни прикрыться от ударов, ни прибегнуть к последнему средству в крайней опасности – обратиться в бегство. 8. Тут явились на помощь сарматам их союзники в опасностях квады, которые часто бывали их неразлучными товарищами в набегах. Но не помогла им их отвага, толкнувшая их на очевидную опасность. 9. Большинство было перебито, а часть, которой удалось уцелеть, ускользнула по знакомым тропинкам. Этот успех поднял силы и дух наших, отдельные отряды соединились, и войско направилось в царство квадов. Опасаясь на основании прошлых бедствий ужасов в будущем, они решили униженно просить мира и, будучи уверены в помиловании, явились, чтобы предстать перед императором, который в подобных случаях проявлял большую снисходительность. В день, назначенный для установления условий мира, Зизаис, тогда еще царевич, 324молодой человек огромного роста, выстроил сарматов в боевом порядке для предъявления просьбы. Увидев императора, он бросил оружие и пал всем телом, как мертвый, на землю. От страха он потерял голос в тот самый момент, когда должен был изложить свою просьбу. Несколько раз пытался он заговорить, но рыдания мешали ему, и он не мог объяснить, чего он хочет. Это обстоятельство вызвало к нему особое сострадание. 10. Наконец он оправился, голос вернулся, и, получив приказание встать, он на коленях взывал к милосердию и молил о прощении проступков. Сопровождавшая его толпа, допущенная с той же целью, стояла в немом страхе, пока судьба их начальника была неизвестна. Когда же ему приказано было подняться с земли, он подал своим людям давно ожидаемый знак просить о пощаде. Тогда все бросили на землю щиты и копья, протянули с мольбою руки вперед и старались смиренностью мольбы превзойти царевича. 11. Этот последний привел с прочими сарматами Румона, Зинафра и Фрагиледа, царских вассалов, и многих знатных людей, чтобы изложить такие же просьбы с надеждой на успех. Радуясь тому, что им дарована жизнь, они обещали компенсировать допущенные ими враждебные действия принятием на себя тяжких условий мира и готовы были предоставить во власть римлян себя самих со своим достоянием, детьми, женами и всеми своими землями. Но возобладала милость в сочетании со справедливостью: им позволено было сохранить за собою свои земли с обязательством возврата всех наших пленных. Они представили также и заложников, которых от них потребовали, и дали ручательство на дальнейшее время неукоснительно повиноваться приказаниям. 12. Приободренные этим примером мягкости {135} с нашей стороны, поспешили явиться царевичи Арагарий и Узафер со всеми своими людьми. Они принадлежали к самой высокой знати и были военачальниками у своих земляков; один из них командовал частью трансюгитанов и квадов, другой – частью сарматов, – эти народы сближало между собой соседство по месту жительства и дикость нравов. Опасаясь, чтобы собравшаяся толпа под видом заключения мира не подняла внезапно оружия, император приказал ей разделиться и тем, кто просил за сарматов, отойти в сторону на то время, пока будет рассмотрено дело Арагария и квадов. 13. Последние предстали, стоя склонившись, как обвиняемые, и, не будучи в состоянии оправдаться в тяжких проступках, боялись тягчайшей кары. От них потребовали заложников, и они их дали, хотя никогда прежде не соглашались предоставлять такого обеспечения верности договору. 14. Когда было принято столь снисходительное и милостивое решение, Узаферу было позволено высказать свои просьбы, хотя этому упорно противился Арагарий, утверждая, что условия данного ему мира должны быть распространены и на Узафера, как на подчиненного ему союзника, привыкшего повиноваться его приказаниям. 15. При всестороннем рассмотрении вопроса было объявлено решение об освобождении сарматов от подчинения чужой власти. Их признали исконными клиентами римлян и обязали дать заложников как ручательство сохранения мира. Сарматы приняли это решение с громкими выражениями благодарности. 16. Когда стало известно, что Арагарий не подвергся наказанию, стали собираться целыми толпами стекавшиеся отовсюду племена и цари, молившие убрать уже занесенный над их шеей меч. Им также дарован был мир, о котором они просили. Скорее, чем можно было ожидать, представили они в заложники сыновей знатнейших семейств из самых далеких царств, а также, согласно требованию, наших пленных, которых они отдавали с не меньшим горем, чем своих единоплеменников. 17. Когда приняты были эти меры, обращено было внимание на сарматов, которые заслуживали скорее сострадания, нежели гнева, и это принесло им великое благополучие, так что на этом примере подтвердилась справедливость мнения, что власть государя или побеждает злой рок, или сама является таковым. 18. Могущественны и славны были некогда обитатели этого царства, но рабы составили тайный заговор и устроили восстание. И так как у варваров право на стороне сильного, они победили своих господ, будучи столь же храбры, как и те, но имея численный перевес. 19. Не зная в страхе, что предпринять, сарматы бежали к далеко живущим виктогалам, предпочитая в беде лучше служить своим защитникам, нежели быть в рабстве у своих рабов. Когда они получили прощение и были приняты в римское подданство, то {136} стали жаловаться на прошлую обиду и просить защиты своей свободы. Император был тронут их несчастьем, и, созвав их, в присутствии всей армии обратился к ним с милостивыми словами и повелел им подчиняться только ему самому и римским командирам. 20. Желая с б?льшим достоинством обставить восстановление свободы, он дал им в цари Зизаиса, человека, вполне подходившего, как выяснилось на деле, для этого высокого сана и сохранявшего верность императору. Впрочем, и после этих славных деяний никому не было позволено уйти раньше, чем, согласно требованию, не возвратятся наши пленные. 21. Таковы были действия на варварской земле. Затем император двинул армию в Брегецион325чтобы и тут слезами и кровью залить пламя войны, еще не угасшее у живших в этой местности квадов. Когда их царевич Витродор, сын царя Видуария, вассал его Агилимунд и другие знатные люди и судьи, стоявшие во главе различных племен, увидали войско во внутренних областях царства на своей родной земле, то поверглись ниц перед солдатами и. получив прощение, подчинились всем приказаниям. Они выдали своих детей заложниками в ручательство того, что исполнят наложенные на них условия, и, достав мечи, которые они чтут как богов, клялись на них сохранять верность.