II. Героические сказания

Легенды Героического века говорят как об истоках, так и о судьбах ахейцев. Мы не должны пренебрегать этими сказаниями; хотя их оживляет сангвиническая фантазия, они, возможно, содержат в себе больше истории, чем мы предполагаем; они столь тесно связаны с греческой поэзией, драмой и искусством, что без них понимание последних было бы неполным[114].

Хеттские надписи упоминают Атариссия как царя Аххийавы в тринадцатом веке до н. э.; вероятно, это ахейский царь Атрей[115]. В греческом мифе Зевс породил Тантала, царя Фригии[116], породившего Пелопа, а тот породил Атрея, который породил Агамемнона. Пелоп, будучи изгнан с родной земли, около 1283 года пришел в Элиду на западе Пелопоннеса и решил жениться на Гипподамии, дочери Эномая, царя Элиды. Восточный фронтон великого храма Зевса в Олимпии по-прежнему рассказывает нам историю его сватовства. Царь взял за правило испытывать женихов дочери, состязаясь с ними в колесничном беге: в случае победы жениху досталась бы Гипподамия, в случае поражения его ожидала смерть. Несколько женихов уже пробовали свои силы и проиграли не только скачки, но и жизнь. Чтобы уменьшить риск, Пелоп подкупил царского возничего Миртила, который должен был выдернуть чеку из царской колесницы, и пообещал ему разделить с ним царство, если их замысел увенчается успехом. В последовавшем состязании царская колесница разбилась, а сам Эномай погиб. Пелоп женился на Гипподамии и воцарился в Элиде, но вместо того, чтобы разделить царство с Миртилом, он сбросил его в море. Умирая, Миртил проклял Пелопа и всех его потомков.

Дочь Пелопа вышла замуж за Сфенела, сына Персея, царя Аргоса; трон перешел к их сыну Еврисфею, а после смерти последнего к его дяде Атрею. Сыновья Атрея Агамемнон и Менелай женились на Клитемнестре и Елене, дочерях Тиндарея, царствовавшего в Лакедемоне, а после смерти Атрея и Тиндарея Агамемнон и Менелай стали править всем восточным Пелопоннесом из своих столиц — Микен и Спарты соответственно. Пелопоннес, или Остров Пелопа, получил имя их деда, чьи потомки совершенно забыли о проклятии Миртила.

Между тем остальная Греция тоже кишела героями, основателями городов. Греческая традиция гласит, что в пятнадцатом веке до нашей эры беззаконие рода человеческого побудило Зевса поразить его потопом; из всего человечества спаслись только Девкалион и его жена Пирра, забравшиеся в ковчег, или сундук, который пристал к Парнасу. От сына Девкалиона Эллина произошли все греческие племена и их общее имя — эллины. Эллин был дедом Ахея и Иона, прародителей ахейского и ионийского племен, которые после многих скитаний расселились соответственно на Пелопоннесе и в Аттике. Один из потомков Иона, Кекроп, с помощью богини Афины основал (на месте акрополя, где уже прежде жили пеласги) город, названный по ее имени Афинами[117]. Сказание гласит, что именно он даровал цивилизацию Аттике, ввел институт брака, упразднил кровавые жертвоприношения и научил своих подданных поклоняться олимпийским богам — прежде всего Зевсу и Афине.

Потомки Кекропа прарили Аттикой как цари. Четвертым из них был Эрехтей, которому город, почитая его как бога, посвятит позднее один из самых прелестных своих храмов. Его внук Тесей около 1250 года слил двенадцать демов, или селений, Аттики в одно политическое целое, граждане которого, где бы они ни жили, получили имя афинян. Возможно, именно ввиду этого исторического синойкизма, или муниципального объединения, Афины, как Фивы и Микены, носят имя во множественном числе. Именно Тесей дал Афинам порядок и власть, положил конец принесению их, детей в жертву Миносу и обеспечил народу безопасность на дорогах, убив разбойника Прокруста, любившего растягивать или отрубать ноги своих пленников, чтобы подогнать их под свое ложе. По смерти Тесея Афины стали почитать как бога и его. Уже в 476 году, в скептический век Перикла, город перенес останки Тесея со Скироса и как священные мощи поместил их в храм Тесея.

На севере, в Беотии, столица-соперница Афин имела столь же волнующие предания, которым было суждено стать самим существом греческой драмы классической эпохи. В конце четырнадцатого века до нашей эры финикийский, критский или египетский царевич Кадм основал город Фивы у слияния дорог, пересекающих Грецию с востока на запад и с севера на юг, обучил свой народ письменности и убил дракона (возможно, этим именем древние называли некий заразный или паразитирующий организм), который мешал жителям пользоваться водой источника Ареса. Из зубов дракона, посеянных Кадмом в землю, выросли вооруженные воины, которые, словно исторические греки, поражали друг друга до тех пор, пока в живых не осталось только пятеро; от этих пятерых, утверждали Фивы, ведут свое начало роды их царей. Фиванское правительство обосновалось на акрополе, называвшемся Кадмеей, где в наше время был раскопан «дворец Кадма»[118]. После Кадма здесь правил его сын Полидор, его внук Лабдак и правнук Лай, чей сын Эдип, как известно всем на свете, убил отца и женился на матери. После смерти Эдипа между его сыновьями возник спор о царской власти, как это и принято среди царевичей. Этеокл изгнал Полиника, который убедил аргосского царя Адраста помочь в его возвращении. Адраст попытался это сделать (около 1213 года) в знаменитой войне Семерых (союзников) против Фив, а шестнадцать лет спустя — в походе Эпигонов, или сыновей Семерых. В этих войнах пали и Этеокл, и Полиник, а Фивы были сожжены дотла.

Среди фиванских аристократов был некий Амфитрион, имевший прелестную жену Алкмену. Пока Амфитрион находился в походе, ее посетил Зевс; их сыном стал Геракл (Геркулес)[119]. Гера, которой не доставляли удовольствия земные похождения ее супруга, послала двух змей убить малыша в колыбельке, но мальчик схватил по одной змее в каждую руку и удушил обеих; поэтому его прозвали Гераклом, ведь слава досталась ему благодаря Гере. Лин — древнейшее имя в истории музыки — попытался научить юношу игре и пению, но Гераклу было не до песен, и он убил Лина лирой. Когда Геракл вырос в неуклюжего, падкого до выпивки, прожорливого и добродушного гиганта, он взялся убить льва, разорявшего стада Амфитриона и Феспия. Последний, царствовавший в Феспиях, предложил Гераклу свой кров и пятьдесят своих дочерей, и герой мужественно принял вызов[120]. Он убил льва, сделав его шкуру своим, одеянием. Он женился на Мегаре, дочери Креонта Фиванского, и пробовал было остепениться; но Гера наслала на него безумие, и в помрачении разума Геракл убил собственных детей. Вопросив дельфийский оракул, Геракл узнал, что ему следует отправиться в Тиринф и двенадцать лет служить аргосскому царю Еврисфею; после этого ему предначертано стать богом и обрести бессмертие. Он повиновалсд и совершил для Еврисфея свои знаменитые двенадцать подвигов[121]. Отпущенный царем, Геракл возвратился в Фивы. Он совершил немало других деяний: присоединился к аргонавтам, разорил Трою, помог богам в битве с гигантами, освободил Прометея, вернул Алкестиду к жизни и — время от времени — случайно убивал своих друзей. После смерти его стали почитать как бога и героя, и поскольку у него было бессчетное число любимых женщин, многие племена заявляли о нем как о своем прародителе[122].

Его сыновья сделали своим домом фессалийскую Трахину; но Еврисфей, опасаясь, как бы они не отомстили ему за те необязательные тяготы, которые он возлагал на их отца, повелел трахинскому царю изгнать их за пределы Греции. Гераклиды (т. е. потомки Геракла) нашли убежище в Афинах; Еврисфей послал против них войско, но они разбили его и убили своего врага. Когда против них выступил Атрей с еще одним войском, один из сыновей Геракла Гилл предложил вступить в единоборство с любым из воинов Атрея с тем условием, что в случае его победы Гераклиды получат царскую власть в Микенах, а в случае поражения — удалятся и не вернутся в течение пятидесяти лет, по истечении которых Микены должны достаться их детям[123]. Он потерпел поражение и увел своих сторонников в изгнание. Пятьдесят лет спустя вернулось новое поколение Гераклидов; греческая традиция утверждает, что именно они, а не дорийцы, встретив противодействие своим притязаниям, завоевали Пелопоннес и положили конец Героическому веку.

Если сказание о Пелопе и его потомках наводит на мысль о малоазийском происхождении ахейцев, тема их судьбы затронута в мифе об аргонавтах. Как и многие из легенд, бывших для греков историческим преданием и народной беллетристикой, этот миф представляет собой превосходный рассказ со всеми элементами приключений, исследований, войны, любви, тайны и смерти, которые сплетены в столь богатую ткань, что, после того как аттические драматурги износили ее едва ли не до дыр, в эллинистические дни она была перешита в весьма примечательный эпос Аполлония Родосского. Как и трагедия Агамемнона, это сказание берет начало в беотийском Орхомене на мучительной ноте человеческого жертвоприношения. Видя, что его земле грозит голод, царь Афамант решает принести в жертву богам своего сына Фрикса. Фрике узнает об этом замысле и вместе с сестрой Геллой бежит из Орхомена, несясь по воздуху на спине барана с золотым руном. Но Гелла соскальзывает с крутых боков барана и тонет в проливе, названном в ее честь Геллеспонтом. Фрике достигает земли и попадает в Колхиду, страну в дальнем конце Черного моря; здесь он приносит барана в жертву и подвешивает его руно как дар Аресу, богу войны. Царь Колхиды Ээт поставил охранять руно недремлющего дракона, ибо оракул предрек, что, если руно унесет чужеземец, Ээт должен будет умереть; чтобы обезопасить себя еще надежнее, он велел казнить всех чужеземцев, прибывающих в Колхиду. Его дочь Медея, любившая чужеземных мужчин и чужеземные обычаи, пожалела странников, явившихся в Колхиду, и помогла им ускользнуть. Отец приказал заключить ее в темницу, но она бежала в священную местность близ моря и, снедаемая горькими заботами, жила там до тех пор, пока Иасон не встретил ее блуждающей по берегу моря.

Лет за двадцать до этого (по словам греческих хронологов, около 1245 года) сын Посидона Пелий узурпировал трон Эсона, царя Иолка в Фессалии. Друзья спрятали сына Эсона младенца Иасона, который вырос в лесах, став силачом и храбрецом. Однажды он появился на рыночной площади, облаченный в шкуру леопарда и вооруженный двумя копьями, и потребовал вернуть ему царство. Но он был не только силачом, но и простецом, и Пелий уговорил его взяться за тяжелое предприятие — возвращение золотого руна, в награду за которое он обещал Иасону трон. Тогда герой построил большой корабль Арго (Быстрый) и пригласил к участию в путешествии отважнейшие души Греции. К нему пришел Геракл вместе со своим любимцем Гиласом, пришел и Пелей, отец Ахилла; пришли Тесей, Мелеагр, Орфей и быстроногая дева Аталанта. Когда судно вошло в Геллеспонт, оно было задержано, по-видимому, каким-то отрядом из Трои, так как Геракл покинул экспедицию, чтобы разграбить город и убить троянского царя Лаомедонта и всех его сыновей, кроме Приама.

Когда после многих невзгод аргонавты достигли своей цели, они были предупреждены Медеей о смерти, которая ожидает в Колхиде всякого чужеземца. Но Иасрн упорствовал в своем намерении, и Медея согласилась помочь ему добыть руно, если он увезет ее в Фессалию и будет до самой смерти жить с нею как с женой. Он дал ей торжественную клятву, захватил с ее помощью руно и вместе с ней и своими людьми бежал на корабль. Многие из них были ранены, но Медея быстро исцелила воинов своими кореньями и травами. Когда Иасон достиг Иолка, он вновь потребовал своего царства, но Пелий не спешил сдержать свое слово. Тогда с помощью колдовского искусства Медея заставила дочерей Пелия ейарить собственного отца. Устрашенный ее магическими способностями, народ изгнал ее и Иасона из Иолка, навсегда лишив его права на трон[124]. Об остальном — читай у Еврипида.

Часто миф — это осколок народной мудрости, персонифицированной в поэтических фигурах; так, рассказ об Эдеме говорит о разочарованности в знании и обязательствах, налагаемых любовью; легенда часто представляет собой фрагмент истории, который обрастает вымыслом, катясь по течению лет. Может быть, в период, предшествующий исторической осаде Трои, греки пытались пробиться через Геллеспонт и открыть Черное море для колонизации и торговли; сказание об аргонавтах, возможно, являет собой облеченное в драму воспоминание о такой коммерческой экспедиции; под «золотым руном» могут подразумеваться шерстяные шкуры или ткани, издревле использовавшиеся на севере Малой Азии для промывки наносимого реками золотого песка[125]. Приблизительно в это же время греческое поселение действительно было основано на Лемносе, неподалеку от Геллеспонта. Несмотря на свое благосклонное имя, Черное море оказалось негостеприимным, и после визита Геракла троянская твердыня восстала вновь, чтобы отбить охоту к приключениям в проливе. Но греки ничего не забыли; они придут вновь — с тысячей кораблей вместо одного; на равнине Илиона ахейцы примут муки и смерть, чтобы освободить Геллеспонт.