III. Пергам

Мало-помалу Азия ассимилировала греков, ослабляя державу Селевкидов и порождая независимые царства на окраинах эллинистического мира. Еще в 280 году Армения, Каппадокия, Понт и Вифиния обзавелись собственными монархами, и вскоре греческие города Черного моря подпали под власть Азии. Бактрия и Согдиана отделились около 250 года. В 247 году Аршак, вождь кочевого иранского племени парнов, убил селевкидского наместника Персии и основал Парфянское царство, которому суждено было стать извечным бичом Рима. В 282 году Филатер, которому Лисимах доверил девять тысяч талантов и крепость Пергама в Малой Азии, присвоил царские деньги и провозгласил свою независимость. Его племянник Евмен I аннексировал Питану и Атарней и превратил Пергам в суверенную монархию (262). Аттал I заслужил благодарность греческой Азии, обратив в бегство галлов, которые подошли к стенам самого Пергама (230); его старший сын Евмен II продолжил успешную политику отца, но неприятно поразил всю Грецию, призвав римлян в союзники против Антиоха III. После разгрома Антиоха при Магнесии римляне отдали Евмену почти всю Малую Азию. Его брат и преемник Аттал II, сомневаясь в способности сыновей сохранить свободу Пергама, перед смертью (139) завещал свое царство Риму.

Это небольшое государство изо всех сил стремилось искупить коварство, лежавшее в основе его происхождения и роста, став соперником Александрии в качестве научного и художественного центра. Богатства, доставляемые рудниками, виноградниками и нивами, производством шерстяных изделий, пергамента и благовоний, изготовлением кирпича и черепицы, контролем над торговлей в Северной Эгеиде, расходовались не только на содержание мощной армии и флота, но и на поощрение литературы и искусства. Пергамские цари полагали, что государственный и частный бизнес способны плодотворно конкурировать, взаимно препятствуя неэффективности и алчности. Используя труд рабов, цари возделывали крупные участки земли и управляли — не будучи монополистами — многими фабриками, карьерами и рудниками. При этой необычной системе богатство росло и приумножалось. Пергам превратился в нарядную столицу, славившуюся алтарем Зевса, роскошными дворцами, библиотекой и театром, палестрами и банями; источником пергамской гордости были даже общественные уборные[2156]. Числом книг и славой своих сотрудников Пергамская библиотека уступала только Александрийской, а в пинакотеке на всеобщее обозрение было выставлено обширное собрание картин. В течение полувека Пергам был благоуханнейшим цветком эллинской цивилизации.

Меж тем дом Селевка клонился к упадку. Возникновение независимых царств практически ограничило его владения Месопотамией и Сирией. Парфия, Пергам, Египет и Рим терпеливо ослабляли династию, поддерживая претендентов на престол при каждой смене власти и разжигая раздоры и гражданскую войну. В 153 году, когда Деметрий I возрождал мощь селевкидского государства, Рим собрал наемников со всего света, чтобы поддержать претендовавшего на престол самозванца из Смирны. К атаке присоединились Пергам и Египет; Деметрий сражался и погиб, как герой; селевкидская держава досталась бездарному Александру Баласу, марионетке в руках своей любовницы и Рима.