Со школьной скамьи — в Афганистан
Со школьной скамьи — в Афганистан
Хрущев поставил своих преемников в затруднительное положение, обещав в 1961 году построить, в основном, коммунизм через 20 лет, т. е. к концу 1981 года. За свое легкомысленное заявление расплачиваться Хрущеву не пришлось — он умер на десять лет раньше. Многие поверили Хрущеву: в представлении граждан коммунизм означал бесплатное распределение благ, главным образом коммунальных, таких как жилье и транспорт (Сталин в «Экономических проблемах» говорил и о бесплатной раздаче хлеба: впрочем, будучи человеком осторожным, точной даты не назвал).
Преемники Хрущева ревизовали его необдуманное обещание, заявив, что приход коммунизма откладывается на неопределенный срок, — период развитого социализма; его совершенствование будет продолжаться неопределенно долго. СССР находится лишь в начале этого длительного исторического этапа... «Полное же равенство в смысле одинакового пользования материальными благами, — подтвердил Андропов, — будет возможно лишь при коммунизме». Но движение к цели продолжается. (Когда-то Эдуард Бернштейн, придумавший гениальную формулу: «Цель ничто — движение все», — был заклеймен Лениным как ревизионист и отступник от марксизма.) Подновление идеологии, приспособление ее догматов к потребностям сиюминутной политики, характерная особенность конца 70-х и начала 80-х годов. В обиходную политическую терминологию включается понятие «исторически длительного этапа развитого социализма», но почти исчезает термин «коммунизм», ибо с ним связано понятие наступления эры изобилия, возрождается фактически теория отмирания государства через его усиление — незабываемый вклад в «сокровищницу марксизма-ленинизма» в 30-е годы, теперь в непредсказуемом будущем обещано превращение советской государственности в социалистическое самоуправление (все же, по терминологии, хотя бы ближе к Утопии).
В ходе этого движения происходит формирование «нового человека», на деле полное овладение человеком. Чтобы ни у кого на этот счет не возникло никаких сомнений, министр обороны Д. Ф. Устинов заверил: «К этой цели мы идем широким фронтом, используя все возможности общества развитого социализма, весь арсенал средств — организационных, политических, воспитательных».
Милитаризация школы, милитаризация сознания подрастающего поколения становится главным инструментом партии в послехрущевское время. Конечно, термин «милитаризация» не применим к социалистическому обществу... Его успешно заменяет выражение «военно-патриотическое воспитание».
Военное обучение в школе, введенное при Брежневе, еще более усилилось при Андропове. Газеты, журналы периода Андропова заполнены статьями, выступлениями на тему военно-патриотического воспитания. О нем говорят на всевозможных совещаниях: партийных работников, учителей, ветеранов, на пленумах ЦК КПСС. Начальник Главного Политического управления Советской армии А. А. Епишев, фактически направляющий всю эту деятельность, докладывал на пленуме ЦК КПСС в июне 1983 года: в Московском военном округе 4 тысячи военнослужащих работают внештатными пионервожатыми.
Постановление ЦК КПСС о дополнительных мерах по изучению русского языка в союзных республиках воспринимают однозначно — русский язык необходим для овладения боевой техникой. Тот же Епишев подчеркивает, что «повышение уровня владения русским языком, на котором осуществляется боевое управление войсками и силами флота, современными комплексами оружия, позволит эффективнее осуществлять боевую подготовку». Ему вторит А. А. Воос, первый секретарь ЦК компартии Латвии: перечисляя на июньском 1983 года пленуме ЦК КПСС достижения республики, он не преминул упомянуть, «что все латвийские призывники свободно владеют русским языком», «а это немаловажно... для повышения боеспособности армии и флота». Милитаризация подрастающего поколения идет полным ходом. «Мы делаем все для того, — говорил на встрече в Министерстве обороны СССР с ветеранами директор совхоза „Азовский“ В. И. Головченко, — чтобы приобщить детей к героике, чтобы юноши были хорошо подготовлены к службе в армии».
Министр обороны Устинов требует: «Формирование у молодежи понимания сущности сознательной воинской дисциплины следует начинать с начальной военной подготовки юношей в средних школах».
Задача подготовки хороших солдат выдвигается как одна из главных в школьном обучении. С предельной ясностью она сформулирована центральным партийным органом «Правдой» в июне 1984 года: «Задача состоит в том, чтобы... пробудить стремление стать примерным солдатом, выработать психологическую готовность к соблюдению строжайшей дисциплины и порядка в частях и на кораблях. В общей системе военно-патриотической работы важное значение имеет ориентация оканчивающих средние школы на поступление в военные училища».
Но оказывается не все идет так гладко. Черненко указывает на июньском пленуме на «запоздалое гражданское становление и политическую наивность некоторых молодых людей». Первый секретарь ЦК ВЛКСМ В. М. Мишин с беспокойством отмечает: «К сожалению, еще встречаются и беспечность и элементы пацифистских настроений». Устинов упоминает о политической наивности (отдельных, конечно!) «молодых людей, только что надевших военную форму», и отмечает «элементы благополучия и беспечности в их поведении».
Как с этим бороться? Прежде всего закрыть каждую щелочку, в которую могла бы проскользнуть свободная мысль, сомнение или интерес к прошлому, не утвержденный вышестоящими инстанциями. Епишев призывает «не допускать даже отдельных фактов выпуска на материалах войны книг, фильмов, спектаклей, которые нечетки по своей мысли, отличаются узким видением и мировоззренческой нетребовательностью».
Углубляется концепция воспитательной роли советских вооруженных сил как особого, специфического органа государства. Роль армии поднимается, из орудия государства она превращается в его неотъемлемую часть, на нее возлагается функция воспитания юношества в момент перехода от юности к зрелости. «Армия, —писал в начале 1984 года один из ее политических руководителей, —как бы принимает на определенном этапе „эстафету“ в воспитании человека у семьи, трудовых или учебных коллективов, а затем, после окончания воином действительной службы, уже с более высоким уровнем воспитанности опять передает его этим же или другим коллективам указанного типа». От коллектива к коллективу дисциплина во всех видах, дисциплина прежде всего!
Советская воинская дисциплина провозглашается «одним из видов социалистической государственной дисциплины... Это дисциплина высшего предела». Именно о такой дисциплине — безоговорочного повиновения подчиненных своим начальникам — мечтает партия. Но на пути возникает важное и, вероятно, труднопреодолимое препятствие: сам человек, с непредсказуемостью его поступков. И это больше всего беспокоит партийное руководство.
При Андропове выявлены, наконец, негативные факторы, влияющие на формирование Нового советского человека в юношеском возрасте. Оказывается, это не только привычные «родимые пятна капитализма», но и малый стаж трудовой и общественной деятельности и «ограниченная в связи с этим степень развитости классово-профессиональных черт». Школьная реформа, проект которой был выработан в андроповское время, и ставшая законом в апреле 1984 года, призвана исправить положение — планируется, что до половины оканчивающих среднюю школу так или иначе попадут на производство.
У армии серьезные претензии и к качеству общеобразовательной подготовки в средней школе и к состоянию промышленности и сельского хозяйства. Если не будет наведен порядок в школе и в стране вообще, от армии нельзя ожидать высоких качественных показателей.
Большего внимания военному обучению требует министр, который, казалось бы, должен противодействовать вторжению милитаристского духа в школу. «Нам следует рассмотреть вопросы обеспечения школ опытными военруками», — заявляет М. А. Прокофьев, министр просвещения СССР. Он заверяет ЦК партии, что министерство просвещения работает в тесном контакте с министерством обороны.
Плоды налицо.
Корреспондент «Нью-Йорк таймс» побывал на детском празднике в одной из московских школ. Вот как он описывает празднество: «Сначала вбежали девочки в красных юбках с красными лентами в волосах. Каждая держала в руках красный флажок. Затем вошли мальчики в защитного цвета касках с большими красными звездами на них, речитативом распевая песни о революции, о «празднике, овеянном славой». Другие дети, одетые в голубое и желтое, держали в руках букеты осенних листьев, сделанных из пластика, они распевают: «Слава нашей великой родине, пусть в будущем она будет еще более могущественной и прекрасной». Затем вся группа запела, учитель аккомпанировал на фортепьяно:
Наша родина стоит на страже мира,
Победоносна Красная армия,
Наша родина могучая,
Она охраняет мир.
«Да здравствует Великий Октябрь!» — провозглашает учитель.
«Урра!» — кричат дети тоненькими голосками.
«Да здравствует наша великая Родина!» — восклицает учитель.
«Урра!»
А вот и результат: в Ашхабаде, в школе, где директором Герой Советского Союза Санармет Ходжаев семь выпускников получили награды за участие в войне против афганского народа...
Тревожат военных руководителей изменения в национальном балансе страны. «В Вооруженных силах уже сейчас учитывается возможность негативного воздействия с середины 80-х годов сложной демографической обстановки». Первая проблема — пополнение сержантского и младшего офицерского состава. В национальных республиках не находится много охотников стать кадровыми военными. Перед комсомолом поставлена цель — преодолеть эту негативную тенденцию. «Считаем своей важной задачей, — заявляет Мишин, — повышать престиж профессии советского офицера, особенно среди юношей коренных национальностей республик Средней Азии, Закавказья, Прибалтики». Здесь находятся болевые точки.
Повсеместно наблюдается явление одного и того же порядка: романтика военной службы, овеянная подвигами времен войны против фашистской Германии, постепенно исчезает. Новые поколения все меньше ощущают себя связанными с «боевым прошлым». Цепь преемственности о пережитых совместно страданиях, которая в прежние времена скреплялась памятью, приковывая подрастающие поколения к старшему, ослабевает по мере физического ухода ветеранов войны, изменения интересов и всеобщего негативного отношения к войне.
Аркадий Белинков, замечательный исследователь советской эпохи, писал в своей книге о Юрии Олеше: «Герои, героизм, подвиги, военная слава, прогресс и замечательные успехи безусловно должны заставлять быстрее и радостнее биться наши сердца. Но это только половина дела. Вторая половина заключается в том, чтобы герои, героизм, подвиги и другие удивительные вещи были употреблены в строго ограниченных количествах, чтобы они не превышали средний процент несчастных случаев от автомобильных и железнодорожных катастроф».
Брежнев еще мог сделать себя четырежды Героем Советского Союза и даже взять себе орден «Победы» — он был на войне. Участие его преемника Андропова было эпизодическим, а с приходом Черненко связь с военной героикой будто и вовсе прерывается. Но так ли это? Генсек Черненко в молодые годы (1930—1939) служил добровольцем в пограничной охране ОГПУ. Здесь он вступил в партию и был избран на свою первую партийную должность — секретаря партийной ячейки заставы. «С тех пор, — говорит Черненко, — смыслом и содержанием всей моей жизни стала партийная работа». Он внушает молодым пограничникам: «Главным было и остается огромная ответственность, высочайшая собранность» и, разумеется, «бдительность».
Появление очерка о пограничнике К. У. Черненко с его фотографией в органе Вооруженных сил кладет как бы начало созданию боевой биографии генсека, в которой он отчаянно нуждается. В свое время начало прославлению Брежнева положил журнал «Новое время», опубликовавший очерк молодого тогда журналиста Андронова о «Малой земле». Время предъявляет свои требования к биографиям советских руководителей. Только Ленин не имел воинского звания — тогда их просто не было. Сталин стал маршалом, а затем генералиссимусом во время войны против гитлеровской Германии. Тогда же получили свои генеральские звания Хрущев — генерал-полковника и Брежнев генерал-майора. В конце концов Брежнев сделал себя маршалом. Андропов получил звание генерала армии по должности председателя КГБ СССР.
Но партийное руководство сталкивается с серьезной проблемой: война уходит в прошлое, и один из важнейших компонентов магии власти КПСС постепенно распадается, независимо от того, будет ли генсек Черненко или следующие за ним генсеки иметь звание маршала Советского Союза.