Союз нерушимый

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Союз нерушимый

После победы в гражданской войне возникает необходимость конституционного урегулирования отношений между советскими республиками. РСФСР занимала 92% территории, на которой жило 70% населения будущего союза советских республик. Остальную территорию занимали советские республики: Украина, Белоруссия, Азербайджан, Грузия, Армения, Дальневосточная Республика со столицей в Чите и две среднеазиатские «народные республики» — Хорезмская и Бухарская.

20 сентября 1920 года РСФСР и Азербайджан подписали договор, который стал примерной моделью для договоров между РСФСР и другими советскими республиками: стороны соглашались на тесный военный и финансово-экономический союз. В кратчайший срок подлежали объединению: военные силы и командование, органы, контролирующие экономику и внешнюю торговлю, органы снабжения, железнодорожный и водный транспорт, почта и телеграф, финансы. Азербайджан был наиболее слабой и бедной из советских республик. Украина самой сильной и самой настойчивой в отстаивании своих суверенных прав. Договор, заключенный с ней в декабре 1920 года, оставлял Украине значительно больше прав. Передав в ведение центрального правительства наркоматы по военно-морским делам, внешней торговли, финансов, труда, почты и телеграфа, и Высший совет народного хозяйства, Украинская советская республика сохранила ряд республиканских наркоматов. Она сохранила наркомат по иностранным делам и право вступать в дипломатические отношения с другими государствами.

Договора между советскими республиками и РСФСР создавали парадоксальную ситуацию: республики имели формальное право руководить своей внешней политикой и фактически лишены были права вести самостоятельно свою внутреннюю политику. Москва постоянно нарушала договора, бесцеремонно вмешиваясь во внутреннюю жизнь республик. Против этого вмешательства резко протестуют коммунисты Украины и Грузии. Непрерывные конфликты Москвы с Киевом и Тифлисом убедительно демонстрируют недостаточность системы двусторонних договоров между советскими республиками. Выход советской России весной 1922 года на международную арену также требовал окончательного урегулирования отношений между центром и окраинами.

В августе 1922 года ЦК создает комиссию по выработке проекта новой советской конституции.

Единственным антисоветским национальным движением, не разбитым к концу гражданской войны, оставалось среднеазиатское басмачество. Оно оживилось после завоевания Красной армией Бухары в сентябре 1920 года, когда после короткого сотрудничества с коммунистами против них выступила партия младо-бухарцев. Осенью 1921 года в Туркестане появляется Энвер-паша, бывший лидер младотурецкого движения, бывший военный министр «кровавого султана» Абдул-Гамида. Как и другие лидеры младотурок Энвер, после прихода к власти в Турции Мустафы Кемаля, объявляет себя сторонником коммунизма. Он готовит для конгресса народов Востока, собравшегося в сентябре 1920 года в Баку, меморандум, в котором предлагает свои услуги для борьбы с «западным империализмом». Осенью 1921 году Энвер-паша направляется советскими властями в Среднюю Азию: используя свою популярность среди мусульман, он должен был помочь в борьбе с басмачами. Прибыв в Бухару, Энвер решает объединить под своим командованием все силы басмачей и выступить против советской власти. Одержав несколько побед над отрядами Красной армии, он посылает «ультиматум» Москве, требуя вывода советских войск из Туркестана, обещая «взамен» поддержку коммунистической деятельности на Ближнем Востоке. Смерть Энвера в бою в августе 1922 года, вражда между басмачами, политика реформ, которую проводит в 1922 году Туркестанское бюро ЦК (возвращение мусульманам вакуфных земель[24], разрешение открыть религиозные школы, признание шариата) способствовали в значительной степени ликвидации басмаческого движения.

Национальные движения в Советской России принимают после гражданской войны новую форму — коммунистического национализма.

Организационная структура коммунистической партии, ее принципиальный централизм требовали централизованного государству. В ответ на сетования украинца Н. Скрыпника о «сменовеховцах в партии, мечтающих о „Единой и Неделимой России“», один из делегатов Одиннадцатого съезда крикнул: «Единая и Неделимая Партия».

Единая и Неделимая Партия — так можно определить цель ее создателя Ленина. Партия, по мысли Ленина, должна выражать классовые интересы, но никак не национальные. Однако, после прихода к власти, Российская коммунистическая партия неминуемо начала выражать прежде всего государственные интересы России. Ленин полагал, что Россия будет факелом, который зажжет мировой пожар. Но он хотел, чтобы факел этот был как можно больше и мощнее, чтобы гореть ярче.

Российская коммунистическая партия была партией многонациональной. Но ее национальный состав не отражал национального состава страны. В 1922 году в РКП (б) было всего 375 901 человек, в том числе русских 270 409, они составляли 72% членов партии. Украинцев было 22 078, евреев 19 564, латышей 9512, грузин 7378, татар 6534, поляков 5649, белоруссов 5534, киргизов 4964, армян 3828, немцев 2217, узбеков 2043, эстонцев 1964, осетин 1699, других 12528. В этой таблице бросается прежде всего абсолютное преобладание в партии русских, а затем значительное число евреев. Уравнение евреев в правах со всеми гражданами российской республики в феврале 1917 года, а затем их активное участие в революции и гражданской войне, как на стороне красных, так и на стороне белых, вызвало взрыв антисемитизма. Еврейские погромы были неотъемлемым элементом гражданской войны. Не менее 100 тысяч человек было убито во время погромов.

По национальному вопросу коммунисты — евреи, а также латыши, поляки, эстонцы — занимали позиции крайне нейтралистские, были в числе наиболее активных защитников «Единой и Неделимой России». Ленин отметит это, заявив, что «обрусевшие инородцы» (он имел в виду грузинов Сталина и Орджоникидзе и поляка Дзержинского), «всегда пересаливают по части истинно русского настроения».

Противниками «великорусского шовинизма» в РКП становятся коммунисты советских республик. Причем сопротивление это тем сильнее, чем сильнее компартия республики. Украинская или грузинская коммунистическая партия вели себя как коммунистические партии, то есть требовали для себя полной власти.

Особенно резко выражал взгляды национал-коммунистов Николай Скрыпник, украинец по национальности, связанный с марксистским движением с 1897 года, в 1903 году присоединившийся к Ленину, с 1900 года живший в Петербурге и Сибири. В 1918 году Ленин настаивает на отъезде Скрыпника на Украину: «нам нужен не только украинец, а именно Скрыпник», — заявляет он. Ленин убежден, что старый большевик будет защищать взгляды Москвы, как против националистов, так и против нигилистов, вообще отрицавших существование национальностей. Н. Скрыпник оправдывает доверие Ленина: он работает в ЧК, потом в 1920 году занимает пост наркома внутренних дел. В 1922 и 1923 годах он становится одним из наиболее острых критиков национальной политики партии, а в 1923 году выступает с критикой взглядов Сталина по национальному вопросу. На «Четвертом совещании ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей» Н. Скрыпник говорит о провале национальной программы коммунистической партии, отмечая прежде всего неспособность или нежелание помешать росту великорусского шовинизма в партийном и государственном аппарате.

«Султан-галиевщина», которая обсуждалась на Четвертом совещании, была первым «национальным уклоном», «разгромленным» партией. Татарин по национальности, Султан-Галиев еще до Октябрьской революции примыкает к большевикам. В 1918 году он входит в состав коллегии народного комиссариата по делам национальностей, занимаясь в нем вопросами мусульманских народов, руководит Центральной мусульманской военной коллегией. Султан Галиев играет важную роль в осуществлении политики большевистской партии, искавшей пути привлечения на свою сторону мусульман. Он занимается подготовкой создания «Мусульманской Социалистической армии», под «красные знамена» которой зовут вступать мусульман Ленин и Троцкий.

Султан-Галиев видит в Октябрьской революции возможность осуществления татарских национальных чаяний, он мечтает о создании Башкиро-Татарской республики, об объединении мусульманских народов России в могучее государство. Осенью 1919 года он публикует серию статей в Жизни национальностей, в которой излагает свой взгляд на мировую революцию: слабое звено капитализма не Запад, а Восток, именно на Восток должны направить свои усилия коммунисты; но восточные народы не имеют промышленного пролетариата, поэтому необходимо применять для пробуждения их революционного энтузиазма иные методы, чем на Западе; прежде всего следует использовать мусульманских коммунистов — с их помощью распространение коммунизма в странах Востока будет легко осуществлено.

Переход к НЭПу, распространение «сменовеховских» идей были для Султан-Галиева свидетельством краха его надежд. Он приходит к выводу, что «немецкая модель» марксистов непригодна для колониальных народов. В ряде статей татарский коммунист излагав мысли, которые долгие годы спустя найдут свое завершение в идеологии «мусульманского социализма». Он выдвигает идею создания «колониального интернационала», независимого от Коминтерна, основанного на базе союза рабочих и крестьян с мелкой национальной буржуазией, с использованием даже прогрессивных элементов крупной буржуазии. Султан-Галиев наметил 5 этапов осуществления своих идей, создание коммунистического мусульманского государства на средней Волге; включение в него сначала всех тюркских, а потом всех мусульманских народов России; создание сначала Азиатского, потом Колониального интернационала; установление политической гегемонии колониальных и полуколониальных стран над промышленными метрополиями.

Весной 1923 года Султан-Галиев был арестован. Впервые в спор между коммунистами включаются Органы, впервые видный партийный работник был арестован за свои взгляды. В июне 1923 года на совещании с работниками национальных республик и областей Сталин, объясняя причины ареста бывшего своего помощника по наркомнацу, говорил о перехваченных ГПУ секретных письмах Султан-Галиева. Освобожденный после первого ареста, снова арестованный в 1928 году Султан-Галиев погибает в 30-е годы, не оставив ни даты, ни места гибели. Термин «султан-галиевщина» берется на вооружение борцами с националистической опасностью и используется в качестве одного из пунктов обвинения в московских процессах 1936—38 годов. Формула обвинения была готова еще с 1923 года. В 1934 году на Первом съезде советских писателей ее не забыл вспомнить Кави Наджми: «Султан-галиевцы, пытавшиеся использовать советскую систему в контрреволюционных буржуазных целях... защищали идею объединения всех тюркских и татарских народностей в одну большую мусульманскую империю, которая опиралась бы на штыки империалистов...» Тот факт, что Султан-Галиев хотел использовать «мусульманскую империю» для борьбы с империализмом, обвинителей не смущал.

Арест Султан-Галиева и осуждение «султан-галиевщины» были своего рода реваншем Сталина за поражение, которое он потерпел в борьбе вокруг проекта конституции. Подготовленный комиссией под председательством Сталина «Проект резолюции о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками» в первом пункте гласил: «Признать целесообразным заключение договора между советскими республиками Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Армении и РСФСР о формальном вступлении первых в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДРВ открытым...» Этот проект, известный как проект «автономизации», предлагал советским республикам стать частью РСФСР.

Ленин категорически воспротивился проекту «автономизации». Он видел в грубом, неприкрытом нарушении национальной политики партии, ее главного принципа — права наций на самоопределение, источник серьезных конфликтов, которые могли лишь ослабить советскую республику. 6 октября 1922 года ЦК утверждает переработанный по указаниям Ленина проект резолюции «О взаимоотношениях суверенных союзных республик». Ее первый пункт гласил: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в «Союз Социалистических Советских Республик» с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза...»

Ленинский план «федерализации» одержал победу над сталинской «автономизацией». Правда, Сталину удалось нейтрализовать кавказские республики, прежде всего Грузию, создав Закавказскую Федерацию, во главе которой было поставлено Закбюро партии, а его секретарем назначен С. Орджоникидзе — завоеватель Грузии и близкий друг Сталина.

Обсуждение решений пленума ЦК в республиках показало, что и план «федерализации» не всюду встречает поддержку, как не обеспечивающий подлинного суверенитета. При разработке конституции СССР резолюция ЦК подверглась критике. Как пишет советский юрист: «... против ленинских принципов советской федерации повели бешеную атаку подлые враги социализма: троцкисты, бухаринцы, буржуазные националисты и их агенты. Пробравшись в руководящие органы республик, они в составленных им и буржуазно-националистических „проектах“ союзной Конституции, так называемых „украинском“ и „белорусском“ пытались ликвидировать сложившееся прочное федеративное государство... Подло прикрываясь флагом борьбы за государственный суверенитет союзных республик, авторы „украинского“ проекта домогались сохранения за союзными республиками чрезвычайно широких полномочий: права внешних сношений, ратификации международных договоров республик, самостоятельного руководства вооруженными силами. внешней торговли». Поскольку в 1922—1923 годах «подлые враги социализма» Бухарин, Троцкий и руководители республиканских компартий, которые лишь через десять лет будут объявлены «буржуазными националистами и их агентами», входили в число вождей РКП (б), гневная тирада советского юриста свидетельствует о том, что принятие Конституции СССР было сопряжено для ее авторов с трудностями.

В апреле 1923 года на Двенадцатом съезде партии в последний раз свободно обсуждался национальный вопрос. Больной Ленин готовился к выступлению на съезде и к резкому осуждению действий Сталина и его подручных. Поведение Орджоникидзе в Грузии, где посланник ЦК РКП (б), не найдя убедительных аргументов, избил члена ЦК грузинской компартии, было для Ленина свидетельством партийного кризиса в национальном вопросе. Не желая понять подлинной причины неудачи национальной политики коммунистической партии — характера государства, в котором самодержавная власть принадлежит партии, построенной по принципу диктаторского централизма, Ленин объясняет конфликты «происками классового врага», засорением государственного аппарата «буржуазным элементом». Меры, которые Ленин собирался предложить на Двенадцатом съезде, заключались в усилении партийного контроля над аппаратом (хотя бушевавший в Грузии Орджоникидзе был как раз представителем «партконтроля»), введения «правил поведения» для коммунистов, работавших в национальных районах и т. п. Все эти меры были направлены непосредственно против Сталина. Болезнь Ленина помешала ему выступить на съезде. Все материалы по национальному вопросу он передал Троцкому, предложив ему выступить против Сталина в защиту грузинских коммунистов, с изложением взглядов Ленина.

Троцкий выступить на съезде не решился. Национальную политику Сталина серьезной критике подверг X. Раковский, один из ближайших друзей Троцкого. Национальный вопрос, — предупреждал Раковский, — в случае непринятия необходимых мер, грозит гражданской войной. Сталину ничего не стоило опровергнуть аргументы всех тех, кто критиковал его политику: и тех, кто выступал на съезде, и отсутствовавшего Ленина. Как всегда, Сталин выступал с позиций марксиста — он защищал сильное, централизованное государство, ведущую роль партии во всех областях жизни, он указывал, что политической базой пролетарской диктатуры должны быть, прежде всего, центральные промышленные районы, а не окраины с их крестьянским населением, то есть РСФСР, а не национальные республики. Все свои аргументы Сталин подкрепил многочисленными цитатами из Ленина. Оспаривая утверждение Ленина, что лучше пересолить в поблажках национальным меньшинствам, чем недосолить, Сталин справедливо указывал, что пересаливать — нехорошо.

6 июля 1923 года ВЦИК формально одобрил Конституцию СССР, а 31 января 1924 года, через 10 дней после смерти Ленина, она была утверждена Вторым съездом Советов.

В сентябре 1924 года Хорезмская Народная Советская Республика и Бухарская Народная Советская Республика «самоликвидировались» и «вошли» в состав Узбекской, Туркменской и Таджикской Республик. А еще раньше в ноябре 1922 года «самоликвидировалась» Дальневосточная Республика, вошедшая в РСФСР.

Конституция СССР начала действовать. Еще в 1919 году Зиновьев коротко и точно сформулировал принципы советской национальной политики, принципы советского государства: «Мы не можем обойтись без азербайджанской нефти, без туркестанского хлопка. Мы берем эти продукты, которые нам необходимы, но не так как брали старые эксплуататоры, а как старшие братья, несущие факел цивилизации».

«Мы не можем обойтись», «мы берем», «нам необходимы» — местоимение обозначало Коммунистическую партию, которая, как старший брат, заменила старых эксплуататоров. Чтобы нести «факел цивилизации». Советской цивилизации.