1. "ГЕРМАНСКИЙ ВОПРОС"

1. "ГЕРМАНСКИЙ ВОПРОС"

Чтобы проследить истоки той или иной войны, обычно бывает достаточно проанализировать итоги войны предыдущей. Но чтобы проследить вызревание такого глобального конфликта, как Первая мировая, нужно вернуться во времени гораздо глубже — к потрясению, которое тоже по своим масштабам было близко к мировому и перекроило всю политическую карту земли — к наполеоновским войнам. Последствия их коснулись многих держав и регионов. Свое лидирующее положение в Европе утратила Франция. Была ослаблена ее традиционная соперница в борьбе за лидерство Австрия. Выбыли из числа "великих держав" Голландия, Испания, Португалия, а из числа "мировых банкиров" — итальянцы. В выигрыше оказалась Англия, лишившаяся главных конкурентов и на морях, и в торговле, и в промышленной и финансовой сферах. В раздробленной Германии французская оккупация вызвала ответную реакцию мощный всплеск национального самосознания. Пруссаки, баварцы, саксонцы, гессенцы вдруг вспомнили, что все они — немцы, и стали усиливаться тенденции к государственному объединению, что позволило бы противостоять врагам в будущем. И наконец, разгром Наполеона выдвинул на роль самой сильной континентальной державы Россию. Получившую таким образом право стать одним из главных арбитров в послевоенном устройстве Европы.

Александр I и попытался играть такую роль. На Венском конгрессе, вырабатывавшем условия мира, он предложил создать Священный Союз государей, входящих в коалицию победителей. Это, кстати, была первая в истории попытка образовать международный коллективный орган для поддержания мира, стабильности и правопорядка. Предполагалось, что Священный Союз будет опираться на принципы нерушимости государственных границ, легитимизма правительств и сможет мирным путем регулировать возникающие спорные вопросы. Но такого единства не получилось. Усиление России вызвало озабоченность западных держав, и на том же самом Венском конгрессе против нее уже был заключен тайный союз Англии, Австрии и Франции, что предопределило на будущее не коллективную, а коалиционную политику. Условия мира также удовлетворили не всех.

Недовольной осталась Германия. Хотя Пруссия внесла значительный вклад в победу, но и Австрия не хотела терять гегемонию в германском мире и, ловко играя на принципах «легитимизма», вступилась за права мелких немецких князей, не желавших попасть в зависимость от прусского короля. Поэтому Берлин не получил приращений, на которые рассчитывал, а тенденции немцев к объединению остались нереализованными. Вместо этого был создан чисто формальный Германский Союз, высшим органом которого стал Франкфуртский Сейм из представителей различных немецких государств, заведомо послушный Вене. Недовольной осталась взбаламученная в ходе войн Италия. При изгнании наполеоновских ставленников и возвращении прежних правителей тут утвердились австрийцы, и оккупацию страна восприняла болезненно. Недовольной осталась Польша — конгресс окончательно подтвердил ее раздел, хотя при этом в российской части поляки получили довольно широкую автономию вплоть до права иметь свою армию. Так возникли "германский вопрос", "итальянский вопрос", "польский вопрос".

Но недовольной была и Франция. Хотя по инициативе Александра I с ней обошлись очень мягко, согласились считать войны не французской, а наполеоновской агрессией и вернули все владения Бурбонов, то есть дореволюционные границы. Однако французы все еще грезили былой славой и возмущались, что им не оставили… и их завоеваний. Или хотя бы "естественные границы" по Рейну и Альпам, включая Бельгию, часть итальянских и немецких земель. А Англия весьма прохладно отнеслась к принципам легитимизма и вместо них взяла на вооружение принципы либерализма, что в условиях XIX в. было равнозначно политике "экспорта нестабильности" и на чем ощутимо выигрывала сама Англия. Скажем, поддерживая революции в Латинской Америке, но одновременно и революции в Испании и Португалии, что не позволяло этим странам подавить восстания в Латинской Америке. А в итоге и новые государства, и ослабленные старые попадали под политическое и экономическое влияние Британии. Франция же в попытках повысить утраченный рейтинг встревала всюду — пробовала утвердиться в Италии, вводила войска в Испанию, заигрывала с поляками. И вместо легитимизма сделала ставку на "принцип национальностей" — право каждой нации иметь свое государство, что можно было использовать против многонациональных России и Австрии.

Возникшие коалиции получились отнюдь не стабильными. Так, в «польском» и «итальянском» вопросах Россия, Австрия и Пруссия выступали заодно, а Англия и Франция им противодействовали. Но в "германском вопросе" Пруссия не находила поддержки ни у кого. А в «испанском» Франция выступала союзницей России и Австрии — против Англии. А вскоре добавился и сложнейший "восточный вопрос". Ведь в прошлом Париж был традиционным союзником Турции, обеспечивая ей финансовую, дипломатическую и техническую поддержку. И разгром Франции косвенно ударил и по Османской империи. Теперь французов стали заменять англичане. И поскольку Россия в конце XVIII — начале XIX в. прочно утвердилась в Закавказье, принялись помогать туркам играть против нее. Через порты, сохраненные Турцией на побережье Кавказа, засылалось оружие и деньги северокавказским горцам, пошли их интенсивные набеги на казачьи станицы и грузинские селения. Русские до этого времени в горные районы вообще не лезли, предоставляя им жить независимо и по своим обычаям. Но постоянные нападения, жертвы и угоны людей в рабство вынудили Петербург к ответным военным мерам. Началась полоса тяжелейших кавказских войн.

А ослаблением Турции воспользовались балканские народы. В 1821 г. вспыхнуло восстание в Греции. Греки были настроены пророссийски, что очень обеспокоило Вену и Лондон. И Александра I, «царя-джентльмена», но более чем посредственного дипломата, стали водить за нос, указывая на его же принципы легитимизма и требуя через Священный Союз искать "политическое решение". Дело тонуло в словопрениях, турки резали повстанцев, а те разочаровались в России, не получая от нее помощи. Но окончательно подавить их не удавалось, и тогда Англия вдруг сменила тактику. Начала сама поддерживать греков в качестве "верного друга", привлекая к этому и французов. Ситуация изменилась после воцарения Николая I, человека не только решительного, но и проявившего себя тонким политиком. Формально соглашаясь с "международным сообществом", он настоял на том, чтобы объединенная миротворческая эскадра, направленная для пресечения перевозки карательных экспедиций, получила право при неповиновении применять силу. И грянуло Наваринское сражение, лишившее Порту ее флота (британский король Георг IV назвал эту победу "злосчастным происшествием").

И турки сами полезли в полномасштабную войну. Русские провели ее блестяще. Армия Паскевича на Кавказе взяла Карс и Эрзерум, а армия Дибича с победоносными боями прошла Болгарию и очутилась на подступах к Константинополю. Впрочем, царь пообещал Западу не искать частных приобретений, и для себя Россия потребовала немного. По условиям Адрианопольского мира к ней отошли Анапа и Поти, через которые шло снабжение горцев оружием, а также Ахалцих и Ахалкалаки — для укрепления южных границ. Кроме того, для России и государств, с которыми она находится в мире, предоставлялся свободный проход через Босфор и Дарданеллы. Но зато получила независимость Греция, а автономию — княжества Молдавия, Валахия и Сербия. Однако распадом Османской империи решили воспользоваться и французы (из-за чего распался их альянс с Англией, еще тогда получивший название "Антант кордиаль" — "Сердечное согласие"). Они начали завоевание Алжира, поддержали сепаратизм египетского хедива. На этом опять умно сыграл Николай I — помог султану против хедива, и в благодарность был заключен Униар-Искелесский договор, по которому Россия признавалась союзницей Турции, получала право присылать султану войска и большие привилегии по использованию проливов. Действовал он, правда, недолго — встревоженные англичане, французы и австрийцы тут же объединились и при очередных затруднениях Порты навязали ей другой договор — о коллективном покровительстве Европы и нейтралитете проливов.

Надо заметить, что в XIX в. внешняя политика воспринималась общественностью куда более горячо, чем сейчас. Уступка конкурентам в каком-либо уголке Земли считалась общенациональным позором, и в подобных случаях слетали правительства. Но особенно обострялись все международные вопросы в периоды революций. Так было в 1830 г., когда грянуло восстание в Польше с массовой резней русскоязычного населения, восстали тяготевшие к Франции бельгийцы, не желая быть в составе Нидерландов. А революционные французы вопили о реванше, требовали поддержать поляков и Бельгию и двинуть войска на Рейн и в Италию. Большой войны удалось избежать лишь из-за того, что войск у Франции не было — они завязли в Алжире. Поляков подавили, и царь в наказание лишил их автономии. А Бельгия переориентировалась на Англию и получила независимость на условиях нейтралитета, гарантированного пятью державами. Но и Германия, пережив угрозу вторжения, снова заговорила об объединении для борьбы с "наследственным врагом". И Пруссия сумела сделать шаг к интеграции, создав Цоллерферейн — Таможенный союз, объединивший в единое экономическое пространство сперва 8 государств, потом стали вступать остальные… Решения по уставу Цоллерферейна должны были приниматься только единогласно, что льстило мелким княжествам. Но когда Австрия спохватилась и захотела тоже вступить в Союз, Пруссия легко заблокировала ее принятие.

В еще большей степени те же проблемы выплеснулись в революциях 1848 г., которые развернулись под лозунгами "свободы наций". Но все «освобождающиеся» нации повели себя крайне агрессивно. Во Франции брали верх как раз те политики, кто громче всех поднимал тему реванша. При подавлении восстания в Париже было расстреляно 11 тыс. чел., но большинство французов оказалось все равно довольно, поскольку во главе государства вместо миролюбивого Луи-Филиппа встал Луи-Бонапарт, вскоре провозгласивший себя Наполеоном III. Забузила Италия, и королевство Пьемонт, подстроившись к общим настроением, при науськивании французов и англичан выступило против Австрии. В самой Австрии передрались все против всех — хорваты, венгры, чехи, немцы. Причем все переманивали императора Фердинанда I на свою сторону и выражали готовность подавлять остальных. В Германии революционеры создали во Франкфурте парламент, требовали объединения против Франции, но предъявляли претензии уже на все земли, где жили немцы, — и на Эльзас с Лотарингией, и на Шлезвиг и Гольштейн, принадлежавшие Дании, и на Польшу, и на российскую Прибалтику (впрочем, войну против «реакционной» России провозглашали вообще "одной из необходимых мер нашей эпохи"). Прусский король Вильгельм IV начал под шумок войну с Данией за Шлезвиг и Гольштейн, чем заслужил чрезвычайную популярность, и парламент предложил ему императорскую корону. Но игрушкой в руках демагогов он стать не захотел и вместо этого начал помогать германским князьям подавлять революцию. Заставляя их взамен признать гегемонию Пруссии. А это вызвало угрозу войны с Австрией, тоже вознамерившейся реорганизовать Германский Союз в свою пользу… Выпутаться изо всей возникшей неразберихи помог столь мощный стабилизирующий фактор, как Россия. По просьбе императора Франца-Иосифа, занявшего престол отрекшегося отца, Николай I направил войска в Венгрию, разгромив повстанцев и позволив Вене сосредоточиться на Италии и навести там порядок. Немцев заставил оставить в покое Данию. А прусского короля и австрийского императора царь помирил и вынудил вернуться к прежнему статус-кво с Германским Союзом. После чего уже несложно было совместными усилиями ликвидировать последние революционные очаги.

Но большая война все же разразилась. Она требовалась Наполеону III, чтобы примазаться к славе "великого предка" и упрочить власть. И он с англичанами, озабоченными усилением авторитета России, заключил тайный союз с Турцией. Там как раз в это время визирем стал Решид-паша, основатель партии "Молодая Турция", и начал реформы «танзимата» — вводились местные суды, общинные и окружные советы, провозглашалось "равенство перед законом", что было широко разрекламировано западной пропагандой как переход на демократический путь. Однако на деле «равенство» подразумевалось только для мусульман. Началось восстание в Боснии, поддержанное Черногорией. Турки двинули туда карателей. Россия начала заступаться за христиан. И на войну ее фактически спровоцировали. Не зная о сговоре против себя и считая состояние Порты плачевным, она серьезно к войне не готовилась, надеясь обойтись дипломатическими мерами и демонстрацией силы. А Турция, чувствуя мощную опору, наглела, усилила военную помощь Шамилю, наотрез отвергала все предложения. И первой открыла боевые действия, внезапно захватив форт Св. Николая. Лишь тогда царь дал команду атаковать — результатом чего стала Синопская победа. И тут же против России единым фронтом выступили Англия, Франция, Пьемонт. Фактически к ним примкнула и Австрия, «отплатив» за недавнее спасение и понадеявшись, что после поражения царя Балканы окажутся в ее зоне влияния. В драку австрийцы не полезли, но ввели войска в Молдавию и Валахию, сконцентрировали силы в Галиции, вынуждая держать там две трети русских войск. «Отблагодарила» и Дания, отказавшись соблюдать нейтралитет и открыв англичанам балтийские проливы.

К такой войне Россия и впрямь была не готова — предположить, что на нее обрушится вдруг вся Европа, которой она не сделала ничего плохого, согласитесь, было трудновато. Но стоит обратить внимание и на другой аспект — под Севастополем впервые в новой истории война неожиданно приняла позиционный характер, когда наступательные средства не могли преодолеть оборонительных, и сражения вылились в перемалывание живой силы на одном месте. И к такому варианту западные державы оказались тоже не готовы. Военной победы им достичь так и не удалось. Понеся колоссальные потери, они вынудили русских оставить одну лишь Южную сторону Севастополя. На Балтике, на Белом море и на Камчатке нападения были успешно отбиты. А на Кавказе генерал Муравьев взял сильную крепость Карс. И первоначальные планы и требования антироссийской коалиции, доходившие до отторжения Польши, Финляндии, Северного Кавказа, где намечалось создание зависимой от турок «Черкессии» во главе с Шамилем, пошли прахом. Но и силы России иссякали. И тяжело сказывалась дипломатическая изоляция.

Единственным верным другом проявила себя Пруссия. Там тоже была сильна антироссийская партия, но взяли верх более мудрые политики, убедившие короля, что не стоит играть на руку австрийцам и французам. Пруссия была еще слишком слаба, чтобы открыто поддержать царя, однако вела сложные дипломатические игры, связавшие Вену по рукам и ногам и не позволившие ей двинуть свои армии в бой. А потом дипломатам Александра II, занявшего престол после смерти отца, удалось склонить к миру Наполеона III, потерявшего 200 тыс. солдат и уже понявшего, что за "моральное удовлетворение" цена высоковата, а «материальные» плоды этих жертв пожнут англичане и турки. Тем не менее не по военным результатам, а по причине изоляции условия Парижского трактата о мире стали для России тяжелыми. Ей запрещалось держать флот и арсеналы на Черном море. У нее отбиралась часть Бессарабии — в пользу Молдавии. Ее протекторат над Молдавией, Валахией и Сербией передавался "под покровительство Европы". А права христиан в Турции отдавались на волю султана — хотя он обязывался обеспечить их равноправие. При этом Турция "допускалась к участию в выгодах общего права и европейского концерта", и все державы обязались не предпринимать в ее отношении никаких действий без согласования с другими.

21 августа 1856 г. русский канцлер Горчаков издал свой знаменитый циркуляр: "Говорят — Россия сердится. Россия не сердится. Россия сосредоточивается". Но были в этом циркуляре и слова, на которые тогда Запад легкомысленно не обратил внимания. Что Россия "в сложившихся обстоятельствах считает себя свободной от всех обязательств, которые брала на себя ранее". Первой это почувствовала Австрия. Умело играя на противоречиях между европейскими державами, Россия ей закрепиться на Балканах не дала, вместо этого родилась автономная Румыния. А когда французы в союзе с Пьемонтом начали с Австрией войну, Петербург рассчитался с Веной адекватно — сосредоточив войска на Украине и вынудив Франца-Иосифа держать значительный контингент на восточной границе. Россия не позволила ему привлечь и германские княжества, заявив, что "Итальянская война не угрожает Германскому союзу". И Австрия потерпела разгром.

Наполеон III в это время находился в пике могущества, и его авантюры расплескались на весь мир. В союзе с англичанами Франция дважды громила Китай, влезла в Индокитай, начала строительство Суэцкого канала, укреплялась в Африке, а пользуясь тем, что в США шла войной Севера с Югом и они были не в состоянии применить свою "доктрину Монро", запрещавшую европейским державам вмешиваться в американские дела, Наполеон III послал войска в Мексику, провозгласив там новую империю во главе со своим ставленником эрцгерцогом Максимилианом. Он также вынашивал проект "Латинской империи", где под его гегемонией объединились бы Италия, Испания, Мексика. Ничего хорошего из этого не вышло. Англия начала опасаться аппетитов Парижа. Мексиканцы встретили оккупантов пулями. А Италия вовсе не спешила сменять австрийцев на французов. Наполеон хотел образовать на Апеннинах конфедерацию нескольких государств, связанных с Францией так же, как немцы с Веной. Но Пьемонт вместо этого поддержал и инициировал цепную реакцию революций — и произошло объединение всей Италии, кроме Венеции, оставшейся у австрийцев, и Рима, занятого французами.

Французская экспансия встревожила и немцев, и Пруссия под этим предлогом стала усиленно вооружаться. А вскоре Наполеон рассорился и с Россией. В 1863 г. в Польше опять вспыхнуло восстание, активно подпитываемое из-за рубежа. Базы мятежников находились в австрийской Галиции, в Париже открыто шла вербовка добровольцев в Польшу. И Запад снова попытался говорить с русскими на языке ультиматумов. Англия, Австрия и Франция предъявили требования создания в Польше национального правительства, назначения поляков на государственные должности и даже исключительного употребления польского языка в государственных учреждениях и системе образования. А увлекшийся Наполеон III опять стал сколачивать тайный союз, предлагая восстановить Польшу "в полном объеме" — с возвращением ей Украины, Белоруссии, Литвы, отобрать у Пруссии Силезию, а Турции отдать "Черкесский край". Но Россию снова поддержала Пруссия, где на политическом небосклоне взошла новая звезда — министром-президентом стал Бисмарк. Он сам предложил царю Альвенслебенскую конвенцию, по которой пруссаки обещали содействовать подавлению инсургентов и даже разрешали для этого русским войскам заходить на свою территорию. Да и Россия была уже не та, что в 1856 г. И канцлер Горчаков на западные ноты ответил совершенно другими условиями: безоговорочная капитуляция восставших, а англичанам и французам в эти дела вообще не лезть. Позже русский канцлер издал еще один меморандум, указывая, что единственной причиной длительности восстания являются симпатии к нему со стороны Европы. И советовал ей порекомендовать своим подзащитным бунтовщикам безоговорочную сдачу.

И… тут же отступили. Австрия поняла, что если будет воевать против Пруссии в союзе с "наследственным врагом", это подорвет ее позиции в германском мире. Британия вспомнила, что за союз с Италией Наполеон взял Савойю и Ниццу, прикинула, что теперь он за союз как минимум хапнет Бельгию, и Пальмерстон пошел на попятную, заявив, что "с удовлетворением принимает благожелательные намерения России в отношении Польши". А о "наполеоновских планах" в России и Пруссии узнали. И запомнили. Ну а восстание в Польше и впрямь быстро погасло, едва лишь прекратилась помощь из-за рубежа.

Вена между тем старалась упрочить свое пошатнувшееся влияние на немецкие государства. И созвала во Франкфурте "съезд князей", которых всегда можно было подмять под себя. Но и Пруссия была уже не та. И ощущала за собой поддержку России. Ее король Вильгельм I съезд князей проигнорировал, а Бисмарк бросил настоящую политическую «бомбу», объявив, что высшим органом Германского Союза может стать лишь парламент, избранный всеобщим голосованием. Однако тут же и «подыграл» Вене. Предложил для повышения авторитета среди немцев отвоевать у датчан спорные герцогства Шлезвиг, Гольштейн и графство Лауэнбург. Австрийцы клюнули… И Дания тоже пожала плоды своей неблагодарности в Крымской войне — на этот раз Россия за нее заступаться не стала. Пруссаки, австрийцы и федеральные войска Германского Союза без помех захватили "немецкие земли". А когда по этому вопросу все же созвали в Лондоне конференцию, сослались… на "право войны" — создав тем самым прецедент, опрокидывавший всю систему международного урегулирования.

Ну а захваченные территории Бисмарк использовал весьма своеобразно сделал споры об их статусе предлогом для ссоры с Австрией. В принципе сама война была ему не очень-то и нужна. Он хотел лишь объединения Германии. Но в данном случае это действительно было невозможно без войны. Даже без двух войн — с Австрией и Францией. Был заключен союз с Италией, претендовавшей на Венецию. А Наполеону III "железный канцлер" запудрил мозги проектами еще и похлеще «наполеоновских». Пруссия и Италия открыто вооружались, но стоило начать мобилизацию и Австрии, они завопили о "подготовке агрессии". Предъявили ультиматум об отказе от мобилизации со сроком в несколько часов и после отказа нанесли удар. Прусская армия, обкатанная в репетиции Датского конфликта, действовала блестяще. И впервые проявил себя прусский Генштаб во главе с Мольтке. Все было спланировано четко, вплоть до часов. Немецкие княжества, союзные Вене, были мгновенно изолированы друг от друга и раздавлены, не успев мобилизоваться. А Австрию разбили «блицкригом», за две недели.

По итогам войны Пруссия и еще 21 государство вошли в Северо-Германский союз. При этом им были поставлены условия: они сохраняют полную автономию, а лишаются всего-навсего… иностранных дел, армии, положения о гражданстве, федеральных налогов, уголовного, торгового, договорного права, банков, исполнения приговоров о наказаниях, почт, телеграфа, железных дорог, патентования, таможен, торговли, страхования и т. д. и т. п. Многие взвыли, но деваться было некуда. Была создана единая законодательная власть из рейхстага и бундесрата, где большинство заведомо принадлежало Пруссии. Был также распущен Таможенный союз. И южным германским государствам, еще не вошедшим в Северо-Германский союз, предложили перезаключить таможенные договоры на новых условиях. Главой союза становился прусский король, избирался "таможенный парламент" — по сути, уже расширенный, общегерманский рейхстаг. А в компетенцию союза вводились и мероприятия "вне таможенной зоны для безопасности общих таможенных границ". Далеко не всем это понравилось, но выгоды, которыми пользовались участники Таможенного союза в течение десятилетий, были слишком большими, к ним уже привыкли — и пришлось подчиниться.

Италия получила Венецию и… раскатала губы на новые приращения. А в Австрии после разгрома к власти пришел новый премьер Бейст и провел ряд реформ. Для укрепления государства империя была преобразована в дуалистическую Австро-Венгрию с двумя правительствами, двумя парламентами и одним императором. Россия в этот период вела себя независимо. Начала осваивать Среднюю Азию. Завела новых друзей, в частности США, поскольку в ходе войны Севера с Югом поддержала северные штаты и посылкой боевой эскадры не позволила англичанам и французам вмешаться на стороне южан. Ну а Наполеон III продолжал совершать ошибки. Его отношения с русскими оставались крайне недружественными. Предложения Петербурга о вмешательстве международного сообщества в ходе новых восстаний в Османской империи — на Крите, в Боснии, Фессалии, Эпире, о нажиме на султана после случаев массовой резни христиан Париж неизменно блокировал вместе с Лондоном и Веной. И на Всемирную выставку во Франции в 1867 г. был приглашен султан, встреченный с большой помпой. А вот Александра II «забыли» пригласить. Правда, по настоянию дипломатов «недоразумение» устранили, но на царя в Париже произошло покушение. Стрелявшему в него поляку Березовскому суд вынес относительно мягкий приговор, а царя при посещении Дворца Правосудия французские судьи демонстративно приветствовали: "Да здравствует Польша, месье!" Комментарии излишни.

Но положение Наполеона становилось все более шатким. Авантюра в Мексике, стоившая 50 тыс. погибших солдат, кончилась провалом — американцы, едва завершив гражданскую войну, потребовали от французов убраться, угрожая оружием. Поссорились и с итальянцами, расстреляв гарибальдийцев, пытавшихся атаковать Рим. Отреагировать на австро-прусскую войну Наполеон не успел он ожидал победы Австрии, после чего хотел вмешаться с вооруженным посредничеством за соответствующие выгоды. И теперь, оставшись ни с чем, вспоминал, что же ему наобещал Бисмарк, и затеял торг о «компенсациях» в надежде получить то ли германское левобережье Рейна, то ли Бельгию и Люксембург. Французские дипломаты вели себя чрезвычайно глупо. Соглашались на просьбы Бисмарка изложить эти претензии письменно. А канцлер познакомил с ними представителей южногерманских княжеств, и те тут же заключили с Пруссией военный союз. Бисмарк тянул резину, выдвигал все новые оговорки, пока до Наполеона не дошло, что его просто дурачат и не дадут ничего. Он стал делать угрожающие заявления — что и требовалось Бисмарку для сплочения Германии и настройки общественного мнения.

Францию все сильнее раскачивала и собственная демократия, и император пошел на уступки, введя вместо прежней фактической диктатуры парламентский режим. Но это только усугубило положение, и раскачка пошла еще сильнее. Запахло новой революцией. Выход Наполеон увидел в новой победоносной войне, чтобы шовинистический подъем и приобретение новых земель подняли его престиж на прежнюю высоту. И впрямь — стоило начать подготовку к войне, как референдум по вопросу, быть или не быть империи в ее прежнем виде, дал Наполеону 7,5 млн. голосов против 1,6 млн. Предлог был выбран смехотворнейший — согласие одного из Гогенцоллернов стать кандидатом на освободившийся испанский престол, что было объявлено попранием "французских интересов". И даже когда Гогенцоллерны сняли эту кандидатуру, Париж продолжал цепляться, требовать еще каких-то извинений и заверений, что немцы "больше не будут".

Настрой воевать был всеобщим. Депутатам парламента, пытавшимся занять более миролюбивую позицию, толпа била стекла, называла их «предателями» и «пруссаками». Англия и Россия предлагали созвать конференцию по урегулированию. Но куда там! Франция спешила! Потому что рассчитывала… застать Пруссию врасплох! Ну и напоролась. Ведь эта война требовалась и Пруссии как лучший способ завершить объединение Германии. Бисмарк не преминул опубликовать в «Таймс» французский проект аннексии Бельгии, и позиция Британии тоже стала однозначной. Австрийцам не позволили вмешаться русские. А прусская военная машина снова показала свою мощь, и Наполеон III был разгромлен. Впрочем, поражение еще не было катастрофическим — у Франции имелись еще армии, резервы. Но за Седаном и пленением императора грянула революция. Демократы, составившие правительство Национальной обороны, кричали о войне до победного конца, но правителями оказались никудышными. Они "выросли в оппозиции", выучились критиковать и клеймить, но сами не умели ничегошеньки. И пошел дальнейший развал вплоть до возникновения Коммуны.

А Бисмарк получил возможность торговаться, соглашаясь признать ту власть, которая больше даст. Причем демократы ценой дополнительных уступок вынуждены были даже купить право самим подавить Коммуну, считая позором, если их внутренние проблемы будут решать немцы. Падением Франции воспользовалась Италия и смогла наконец-то занять Рим. Воспользовалась и Россия. И 29 октября 1870 г. канцлер Горчаков издал циркулярную ноту о разрыве Парижского трактата. В ноте указывалось, что царь отнюдь не испрашивает у Европы разрешения на нарушение этого вынужденного соглашения. Он просто расторгает его в одностороннем порядке. "Его императорское величество не может больше считать себя связанным обязательствами Парижского трактата, поскольку он ограничивает его права суверенитета на Черном море". В Европе это вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Но реально выступать против России было некому, а Бисмарк с серьезным видом предложил созвать в Лондоне конференцию, где и спустил все на тормозах.

Франция утратила Эльзас и часть Лотарингии, должна была выплатить 5 млрд. франков контрибуции с поэтапным выводом немцев, по мере выплаты. Но главным результатом войны стало окончательное объединение Германии. Бисмарк провел переговоры о присоединении к Северо-Германскому союзу южных немецких государств. Пугал угрозой французского реванша, соблазнял совместным пользованием плодами побед. Да и в Германии на волне триумфа царило такое настроение, что при отказе кого-то из князей его смели бы свои же подданные. В январе 1871 г. в пышных декорациях оккупированного Версаля Вильгельм I был провозглашен германским императором и телеграфировал Александру II: "Пруссия никогда не забудет, что именно благодаря Вам война не приобрела большого масштаба". Но… сразу после победы начальник Генштаба Мольтке начал разрабатывать первый план войны против России…