69. САРДАРАПАТ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

69. САРДАРАПАТ

В декабре 17-го Россия вышла из войны уже не только фактически, но и юридически. Большевики заключили с Центральными Державами перемирие. Начались переговоры, завершившиеся к весне подписанием позорного Брестского мира, по которому Россия отказывалась от плодов всех своих военных усилий, признавала собственное расчленение путем отделения национальных окраин, превращалась в сателлита и тыловую базу Германии и Австро-Венгрии, обязуясь поставлять им сырье и продовольствие, лишалась флота, выплачивала контрибуцию в 6 млрд. марок золотом и возвращала 2 млн. пленных… Тут же переориентировалась Румыния, заключив союз с Центральными Державами, за что ей разрешили захватить российскую Бессарабию. Союзницами Германии стали Финляндия, прибалтийские новообразования, Польша и Украина, правительство которой пригласило оккупантов, дабы избежать угрозы со стороны красных. И Брестский мир очередной раз спас Центральные Державы от катастрофы — в Германии и Австро-Венгрии уже начинался настоящий голод, в городах вспыхивали волнения и забастовки на этой почве.

Остатки русской армии окончательно распадались, а последние боеспособные ее «осколки» растворялись в революционном хаосе или втягивались в мешанину гражданской войны. Казачьи части разложились вслед за солдатскими и сохраняли организационное единство лишь до возвращения домой. Добровольцы ударных батальонов в большинстве стремились оказаться в белогвардейском лагере. Разделились и национальные части. Так, латышские полки очутились на стороне красных, а Чехословацкий корпус — белых. Хотя формально считалось, что он продолжает участвовать в Первой мировой и воюет против большевиков как германских союзников. И некоторые другие внутренние фронты возникали как частные театры мировой — после высадки англичан и французов в Мурманске, а японцев во Владивостоке для охраны стратегических портов и завезенных туда грузов. Однако эти фронты все же в большей степени относятся к истории гражданской войны, и события, происходившие на них, я подробно разбирал в книге "Белогвардейщина".

Но на Востоке сохранялся еще один фронт Первой мировой, где боевые действия продолжались. Кавказский. К концу 17-го Кавказская армия тоже подверглась сильному разложению, но разбегаться домой поодиночке, как с западных рубежей, тут было трудновато, и видимость сплошного фронта сохранялась. Однако турецкая армия испытывала еще большие трудности от массового дезертирства и недостатков снабжения. Поэтому здесь предложение о перемирии исходило не с русской стороны, а от противника. После консультаций с Энвером командующий 3-й турецкой армией Вехиб-паша обратился к главнокомандующему Кавказским фронтом Пржевальскому с просьбой начать переговоры. И тот, оценив ситуацию в своих войсках и в России в целом, согласился. 18.12 в Эрзинджане было подписано перемирие. Обстановка в Закавказье была очень сложной. После падения Временного правительства фактическую власть в регионе начал осуществлять Закавказский комиссариат, обосновавшийся в Тифлисе и состоявший из представителей различных партий грузинских, армянских, мусульманских, русских. Но единства среди них не было. Грузинские меньшевики, лидировавшие в комиссариате, имели связи с берлинскими соплеменниками-сепаратистами и тянули к провозглашению независимости под покровительством Германии. Азербайджанские мусаватисты являлись проводниками идей пантюркизма и склонялись отдаться под протекторат турок. А армянские и русские представители уж и не знали, куда податься, — то ли искать компромисс с соседями, то ли начинать переговоры с большевиками. Но до какого-то времени все эти силы уравновешивали друг друга и тонули в спорах.

А между тем после Эрзинджанского перемирия части Кавказской армии тоже оставили позиции и хлынули по домам. Тем более что на Брестских переговорах от коммунистов потребовали очистить оккупированные территории, и те отдали соответствующие распоряжения подконтрольным им солдатским комитетам. Но в отличие от России, где "до Рязани, небось, немец не дойдет", народы Закавказья прекрасно знали, что случится, если турки двинутся вперед. И в декабре было принято решение о формировании двух корпусов, Грузинского под командованием ген. В.Д. Габашвили — которому предстояло прикрыть участок от Черного моря до г. Байбурта, и Армянского — под командованием ген. Ф.И. Назарбекова, которому требовалось занять фронт от Байбурта до границы с Ираном. Общая численность корпусов должна была составить около 30 тыс. штыков и сабель, а главнокомандующим новой Кавказской армией стал генерал-лейтенант Н.З. Одешелидзе.

Некоторая основа для формирования имелась. Так, 6 армянских дружин, созданных в начале войны и позже преобразованных в отдельные батальоны, были в 1917 г. развернуты в полки. Другие части начали формироваться на базе русских пограничных полков местного базирования, дружин грузинского ополчения и т. д. Все это планировалось пополнить новыми добровольцами, местными жителями, возвращающимися с других фронтов, сколотить в соединения, вооружить за счет огромных складов, оставшихся в Закавказье… Но в значительной степени эти планы остались только на бумаге. Формирование корпусов только-только начиналось и шло в тыловых районах — Тифлисе, Елисаветполе, Александрополе, Эривани. А турки ждать не стали. Удостоверившись в уходе русских войск и переждав сильные морозы, они нарушили перемирие. 12.2 Вехиб-паша начал наступление по всему фронту, бросив вперед 10 дивизий, отряды курдской конницы и иррегулярные формирования башибузуков, набираемые из местных мусульман. В первый же день был захвачен Эрзинджан, 13.2 — Байбурт.

Малочисленные отряды, оставшиеся на фронте, — из грузин, армян, русских добровольцев — оказывали отчаянное сопротивление, защищая каждую удобную позицию, но могли лишь замедлить продвижение врага. Пользуясь численным превосходством и отсутствием сплошного фронта, турки обходили очаги обороны, заставляя защитников отступать дальше. 24.2 на центральном участке они взяли Мамахатун, а на севере — Трапезунд. И опять наступление сопровождалось жуткой резней — истребляли и русских пленных, и армян, уцелевших от прошлых чисток или вернувшихся в родные места после занятия их русскими. Но теперь стали резать еще и греков — Греция уже воевала на стороне Антанты, и у иттихадистов исчезли причины воздерживаться от уничтожения этой категории христиан. Доклад германских дипломатов о возвращении турок в Трапезунд гласил: "Тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют. Об этом сообщено послу в Константинополе". О том же статс-секретарь германского МИД доложил министру Кюльману. А 27.2 Энвер издал секретный приказ (позже представленный Версальской конференции), предписывающий 3-й армии вторгнуться в российское Закавказье и там тоже решить "армянский вопрос": "Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде".

К этому времени политическая ситуация еще больше запуталась. В феврале Закавказский комиссариат созвал сейм для решения вопроса о дальнейшей судьбе края. И 1.3 сейм объявил войну Турции, хотя она вроде и не прекращалась. Но одновременно начал с Портой переговоры в Трапезунде и рассылал обращения к различным государствам с просьбами о заступничестве. Однако 3.3 был заключен Брестский мир, по условиям которого большевики обещали очистить от войск территорию до границы 1877 г. — округа Сарыкамыша, Карса, Ардагана, Артвина, Ардануча, Батума, завуалировав их сдачу фиговым листком обещаний, что там будет проведен референдум о статусе этих регионов. Боевых действий это не прекратило и не приостановило. Турки продолжали наступать. Больше двух недель Добровольческая дивизия Андраника и 1-я армянская пехотная бригада ген. Мореля (вместе — меньше полка, 3,5 тыс. чел.) обороняли Эрзерум, и 12.3 многократно превосходящими силами он был взят. Одиннадцать дней продолжались бои за Сарыкамыш, где сражалась дивизия ген. Арешева с приданными частями и «соединениями» (всего — 3600 бойцов). И 5.4 была вынуждена отойти, когда турки, как и в первой Сарыкамышской операции, стали обходить через Бардус — повторить маневр Юденича Арешеву было нечем. А 7.4, углубившись в прорыв на Ольтинском направлении, противник занял Ардаган.

Войска Вехиб-паши вступили на территорию, которая 40 лет была частью Российской империи, на земли, еще не тронутые войной. И начался массовый исход беженцев — уходили армяне, грузины, греки, айсоры, русские, курды-езиды (исповедующие древнюю синкретическую религию). Кто не успевал уйти — тех ждала жуткая смерть. Озабоченность выразило даже советское правительство. Чичерин направил немцам телеграмму: "Турецкая армия продвигается к Батуму, Карсу, Ардагану, разоряя и уничтожая крестьянское население. Ответственность за дальнейшую судьбу армян ложится на Германию, ибо по ее настоянию были выведены войска из армянских областей, и ныне от нее зависит сдержать турецкие войска от обычных эксцессов". Да в общем-то немцы и сами не были заинтересованы в дальнейшем геноциде. Они желали иметь на Кавказе богатейшую сырьевую базу, а вместо этого рисковали получить то же самое, что в Турецкой Армении, — разоренную пустыню, которую невозможно будет ни освоить, ни эксплуатировать за неимением рабочих рук. И на Порту пошло соответствующее давление.

Но тут-то и выяснилось, что турки ведут собственную игру и закусили удила, увидев в распаде России возможность к созданию своего «Турана». Германский резидент в Стамбуле фон Лоссов предупреждал свое правительство, что цель иттихадистов — "окупация Закавказья и уничтожение армян. Все противоположные уверения Талаата и Энвера ничего не стоят". А на переговорах в Трапезунде турецкие представители пудрили мозги делегатам Закавказского сейма. Выдвинули ультиматум — признать условия о выводе войск, подписанные большевиками в Бресте, но при этом поставили ребром и другой вопрос: является ли Закавказье частью России? Дескать, если да, то и переговоры теряют смысл, поскольку сейм не обладает полномочиями государственной власти. Впрочем, над армянской частью делегации откровенно издевались. Заявляли им в лицо: "Армяне не должны надеяться на международную конференцию, поскольку сомнительно, доживут ли они до конференции". Или: "Вы, армяне, всегда склоняетесь к русским, и поэтому мы вынуждены уничтожать вас".

И все же турок удалось остановить — под Карсом. Это была мощная твердыня, очень выгодно расположенная и перекрывающая пути дальнейшего продвижения. Одних лишь орудий тут было до 600, огромные склады вооружения, снаряжения, боеприпасов. А пока передовые отряды сдерживали противника, успели сформироваться части Армянского корпуса. Далеко не полностью — были «бригады» и «дивизии», которые по несколько штук приходилось сводить в «отряды» в нескольких сотен бойцов. Но по мере отступления фронта эти войска подтягивались навстречу, и как раз под Карсом уже составили реальную боевую силу. Назарбеков считал, что здесь можно удержаться надолго. Но Грузинский корпус так, по сути, и не сформировался. Грузинские меньшевики больше надеялись на заступничество Германии, чем на создание армии. В Тифлисе уже появился германский посол, к которому и адресовались просьбы о помощи. А турок не хотели раздражать. Вдобавок грузинские политики уже склонялись к курсу национального шовинизма — под разными предлогами удаляли с постов русских офицеров и чиновников, не допускали их на службу в свои учреждения и войска. И куда больше внимания уделяли созданию Народной гвардии под командованием Джунгелия — что-то вроде красной гвардии, но с националистическим уклоном, которая нацеливалась не против внешнего врага, а на округление границ будущего государства за счет "национальных меньшинств" — абхазцев, осетин, аджарцев, лезгин. Вынашивались и планы включить в состав Грузии Армению — или то, что от нее останется.

На западном участке фронта все так же воевали лишь разрозненные добровольческие и партизанские отряды, чем турки и воспользовались. И чтобы подтолкнуть Закавказский сейм к принятию своих требований, 15.4 внезапным броском без боя захватили Батум. Сейм тут же принял ультиматум о признании условий Бреста, а 22.4 объявил о создании независимой Закавказской Федеративной Демократической республики. Однако турки лишь развели руками раз вы к России не относитесь, то и Брестский мир на вас не распространяется. Надо заключать отдельный договор. Но только после отвода ваших войск на границу 1877 г. И председатель нового закавказского правительства А.Чхенкели ничтоже сумняшеся отдал приказ Назарбекову немедленно оставить Карс. 25.4 турки без единого выстрела заняли крепость, захватив всю ее артиллерию и армейские склады. Части были отведены на старую границу, которую Грузинский корпус должен был прикрывать от Черного моря до Ахалкалаки, а Армянский — по рекам Ахурян и Аракс. Но закавказских правителей турки обвели вокруг пальца, как детей. 10.5 открылась Батумская мирная конференция, и на ней вдруг были предъявлены новые требования отдать половину Эриванской, Тифлисской и Кутаисской губерний… А пока суть да дело, турки дали своим войскам передышку, перевооружили и усилили артиллерией за счет взятых в Карсе трофеев, даже переодели обносившихся аскеров в русское обмундирование, наформировали вспомогательных отрядов ополчения — оружия хватало. И изготовились к новому броску.

Поскольку сражение за Армению произошло уже после Брестского мира, то в советское время большинство источников обходило его стороной, и оно освещалось почти исключительно армянской историографией. Да и то по политическим причинам описания боевых действий «ускромнялись» — их изображали в виде ряда отдельных, не связанных друг с другом столкновений дивизионного, а то и местного масштаба. На самом же деле и то, и другое является абсолютно некорректным. Во-первых, хотя Сардарапатская битва действительно стала решающей для судьбы армянского народа, она имела важнейшее значение и для России в целом — ведь Закавказье рассматривалось иттихадистами лишь в качестве трамплина для дальнейшей экспансии: на Северный Кавказ, в Крым, Поволжье, Среднюю Азию. И в критической обстановке полного развала, сложившейся весной 18-го, это грозило ох какими непредсказуемыми последствиями. Во-вторых, в рядах Армянского корпуса воевало довольно много русских солдат и офицеров — и жителей Закавказья, и просто тех, в ком взяло верх чувство чести и совести, считавших себя не вправе бросить на уничтожение местных христиан. А армянские солдаты, офицеры и генералы, составившие основу корпуса, прошли боевую выучку в российской армии. И в-третьих, даже с чисто формальной точки зрения, независимой Армении еще не существовало (26.5, в разгар сражения, когда был поставлен вопрос о суверенитете, Армянский национальный комитет единогласно проголосовал против — армяне, независимо от партийной принадлежности, не хотели порывать связей с Россией). И бойцы Армянского корпуса сами себя продолжали считать еще российскими военными. Так что этот корпус был еще не национальной армией, а «осколком» прежней — и переходной ступенью от нее к национальным вооруженным силам.

Ну а рассматривая сражение с чисто военной точки зрения, нетрудно показать, что это были отнюдь не разрозненные местные бои, а единая операция армейского масштаба. Возможности маневрирования войск в Кавказском регионе весьма ограничены естественными преградами, но "ключевым решением" является прорыв в Араратскую долину — откуда открываются дороги во все стороны. Из Турции сюда можно было попасть двумя путями. Основной, как уже отмечалось, вел через крепости Карс и Александрополь (позже Ленинакан, ныне Гюмри). Второй, более долгий и менее удобный — обходом через территорию Ирана, Джульфу и Нахичевань. Поэтому для вторжения было создано 2 группировки. Главная, армейская группа «Карс» из 5 дивизий под командованием Шевки-паши наносила удар на Александрополь и далее на Эривань. Для содействия ей с юга, через Иран, выдвигались еще 2 дивизии 4-го корпуса. Привлекались также отряды курдской конницы и мусульманского ополчения. Точные данные о количественном составе сторон отсутствуют, но по приблизительным оценкам автора, исходя из средней на этот момент численности турецких дивизий (8–8,5 тыс.) и армянских полков (300–400 чел.), в операции участвовали 50–60 тыс. бойцов с турецкой стороны, которым противостояли 15–20 тыс. штыков и сабель Армянского корпуса. Иттихадисты планировали прорваться в Араратскую долину, окончательно "решить армянский вопрос", захватить Тифлис, Эривань, Баку, создать в союзе с мусаватистами вспомогательную "мусульманскую армию" и двигаться дальше на север.

Немногочисленный Армянский корпус растянулся в одну линию вдоль границы — на правом фланге отряд Андраника, у Александрополя — Арешева, на левом фланге Алагезский отряд Мореля и Эриванский Силикова. Время наступления было выбрано не случайно, в ночь на 15.5, когда христиане праздновали первый день Пасхи. И, зная о переговорах в Батуме, утратили бдительность и отмечали Светлое Воскресенье. Вдруг среди ночи был прислан ультиматум — к 6 утра очистить Александрополь. И даже не дожидаясь поставленного срока, турки начали массированный артобстрел. И по крепости, и по жилым кварталам. После чего 4 дивизии Шевки-паши (одна осталась в Карсе в резерве), около 35 тыс. штыков и сабель, ринулись в атаку. Армянский корпус потерпел жестокое поражение и был разрезан натрое. Одна часть во главе с Андраником откатывалась на север, на Борчалу и Тифлис, другая во главе с Назарбековым — на восток, на Каракилису (Кировокан, ныне Ванадзор), третья вдоль железной дороги на юг — на Эчмиадзин и Эривань. Было взято 4 тыс. пленных, с которыми расправились с крайней жестокостью их везли в тыл и отдавали на растерзание толпам гражданского турецкого населения, вооруженным палками, камнями, ножами.

Главным направлением для турок было Эриванское, куда отступали разрозненные части Мореля и Силикова, перемешавшись с обозами тысяч новых беженцев. И Шевки-паша решил осуществить излюбленный османский прием глубокий обход. Одна группа давит с фронта, другая огибает массив горы Арагац и выходит на Эчмиадзин, в тыл отступающим. На ровных, как стол, Сардарапатских степях, их окружают и уничтожают. С юга сюда же выходили дивизии 4-го корпуса, и Эривань, как и вся Араратская долина, доставались победителям. Но отряды Назарбекова и Андраника тоже нельзя было оставлять без внимания, ведь и у турок было весьма уязвимое место — Александрополь. И если бы эти части оправились от поражения, нанесли контрудар и захватили крепость, то перерезали бы туркам связь с тылом, их группировка сама очутилась бы в окружении в чужой и враждебной стране. Поэтому Шевки-паша вынужден был разделить свои силы. На юг, преследовать войска Силикова по долине р. Ахурян, он двинул 36-ю дивизию Кязим-бея, усилив ее кавалерийским полком и 1,5 тыс. курдов. 9-я и 11-я дивизии пошли на восток, по долине р. Памбак, между Памбакским и Базумским хребтами. Потом 9-я свернула на юг, на Спитакский перевал — для обходного маневра на Эчмиадзин, а 11-я продолжила движение на Каракилису, преследовать Назарбекова. Ну а 5-я дивизия была направлена на север, добить отряд Андраника.

Этот отряд состоял, в основном, из ополченцев Ахалкалакского и Лорийского районов. Он дал несколько отчаянных боев, храбро сражался у Воронцовки, но враг оттеснил его в Грузию и вышел на расстояние 20 — 25 км от Тифлиса. "Закавказская республика", просуществовав лишь месяц, сразу распалась. Грузинские меньшевики возопили о помощи к немцам, и те вмешались. Грузия быстренько провозгласила свою независимость, Германия приняла ее под свой протекторат, «арендовала» на 60 лет Поти и высадила там несколько рот солдат. Но, как писал германский посол Бернсдорф, "Турция и слышать не хотела о создании Армении (особенно Энвер и Талаат-паша)". Там все решило оружие. Основное ядро Армянского корпуса, откатилось на 100 км на восток, к Дилижану. Здесь Назарбекову и его начальнику штаба Вышинскому удалось остановить отступление и привести в порядок растрепанные части. А на Эриванском направлении оборону возглавил ген. Силиков. Положение тут создалось сложнейшее. Установив связь с Назарбековым и получая данные разведки, Силиков знал, что его войскам грозит окружение. 36-я турецкая дивизия приближалась с запада, заняв ст. Аракс, а затем прорвалась в Араратскую долину, захватив большое село Сардарапат. 9-я дивизия заходила с севера, форсировав перевалы и заняв Беш-Абаран (Апаран). Но положительным фактором было то, что Силиков мог получать подкрепления, подтягивающиеся из тылов — из Эривани, из восточных районов Армении — Зангезура, Карабаха и т. д. Он выпустил воззвания к населению, призывая каждого встать на защиту своей родины и своего очага.

В сложившейся ситуации командование Армянского корпуса приняло смелое, но единственное остающееся решение — контратаковать. Не дать противнику замкнуть кольцо, вырвать инициативу, и попытаться разбить врага по частям. Силиков разместил свой штаб во главе с капитаном Шнеуром в Эчмиадзине, посередине между Сардарапатом и Беш-Абараном. Там, где клещи должны были сомкнуться. Зная, что 4-й турецкий корпус, движущийся через Иран, еще далеко и с юга можно опасаться лишь передовых частей, Силиков с этой стороны прикрылся заслонами. Приказал взорвать мосты через Аракс, поручив охрану берега Зейтунскому конному полку Салибекова с 2 ротами ополченцев. В сторону Нахичевани выдвинул 3-ю Армянскую пехотную бригаду полковника Багдасарова. А основные свои силы разделил на два примерно равных отряда. Навстречу 9-й дивизии направил бывшего командира 2-й дружины Дро, выделив ему 2-й и 6-й Армянские конные полки под командованием полковников Залинова и Долуханова, Партизанский конный полк подполковника Королькова и Пограничный батальон Силина. А навстречу 36-й двинул отряд полковника Д. Пирумова — из 5-го Армянского стрелкового полка П.Пирумова, Партизанского пехотного полка Перекрестова, Игдырского пехотного полка и 1-го Особого армянского конного полка войскового старшины Золотарева (одним из взводов в этом полку командовал прапорщик И.Х. Баграмян).

В своем резерве Силиков оставил Хзнаузский отряд подполковника Гасанпашяна из сведенных вместе «полков» и «батальонов» общей численностью 800 бойцов при 4 орудиях. Но наиболее опасным направлением он считал северное, там 9-ю дивизию могла подкрепить 11-я, поэтому резерв был размещен на этом направлении, в с. Арагац. И 22.5 группы Дро и Пирумова нанесли врагу встречные удары. Турки, похоже, такого не ожидали, сочтя, что противника остается лишь гнать и резать. Войска Дро вышибли неприятеля из Апарана и отбросили на 30 км к Спитакскому перевалу. А отряд Пирумова дружным натиском освободил Сардарапат. Правда, части 36-й дивизии быстро опомнились, сорганизовались и укрепились на гряде высот у станции Аракс. Раз за разом части Сардарапатского отряда повторяли атаки, но их отбрасывали. А единственной батарее отряда противостояли 4 турецких, и огонь их подавить не удавалось.

Но 24.5 перешла в наступление группировка Назарбекова (7 тыс. чел., 10 орудий и 20 пулеметов), ударив на преследующую ее 11-ю дивизию. Несмотря на численное неравенство — у турок здесь было 10 тыс. чел. и вся корпусная артиллерия, 70 орудий и 40 пулеметов, неприятелю нанесли поражение и отбросили от Каракилисы на 4–5 км. Создалась опасность, что 11-я дивизия не выдержит и войска Назарбекова осуществят тот самый угрожающий прорыв к Александрополю. Или, по крайней мере, к Спитаку, отрезав в ущельях Арагаца 9-ю дивизию, ведущую там бои с отрядом Дро. И Шевки-паша снял это соединение с Апаранского направления, перенацелив на Каракилису, на помощь 11-й.

А у ст. Аракс трое суток продолжались кровопролитные фронтальные атаки на позиции Кязим-бея. И турки, и части Пирумова были измотаны, понесли большие потери. Но одни упорно держались, а другие снова и снова шли вперед, понимая, что иначе остановить врага нельзя. Однако с уходом 9-й дивизии к Каракилисе устранилась угроза с севера. И Силиков сразу этим воспользовался, сняв оттуда свой резервный Хзнаузский отряд и бросив на помощь Сардарапатскому. Форсированным маршем, по горным дорогам, отряд обошел левый фланг турок и 27.5 ударил в тыл одновременно с очередной фронтальной атакой. И враг не выдержал. Покатился назад. Отступление было все более беспорядочным, толпы аскеров охватила паника, а части Силикова устремились в преследование, довершая разгром.

На другом фланге фронта в эти же дни побеждали турки. Силами двух дивизий в упорных четырехдневных боях им все же удалось одолеть Назарбекова и взять Каракилису, хотя они понесли значительный урон. Ярость сорвали на мирном населении. По свидетельствам современников, город и все окрестные селения — Кшлах, Аджи-Кара, Дарбас, Бзовдал, Сармусахли, Ехабли, Варданли, Памбак "превратились в огромную гекатомбу". Мужчин собирали группами и расстреливали. Женщин и детей перед умерщвлением подвергали надругательствам и глумлениям. И грабили все, что можно. Но это и стало единственным «успехом» турецкого наступления. Потому что группировка Силикова продолжала преследование деморализованных остатков 36-й дивизии и приближалась к Александрополю. Над всей вторгшейся группировкий нависла угроза полного уничтожения. Обе дивизии, вырезавшие Каракилису, вот-вот могли быть отрезаны и зажаты с двух сторон в долине Памбака. Где их ждали не только пули, но и голод — они сами все выжгли и разорили. Грозило быть отрезанной и 5-й дивизии, углубившейся далеко на север. И турки начали поспешно отводить войска назад. А вслед им ринулись потрепанные части Назарбекова, к которым присоединялись все новые ополченцы, воодушевленные победой и горя жаждой мщения…

Прекратила сражение политика. Ведь армянская делегация на Батумской конференции о положении на фронте не знала, турки ограждали ее от такой информации. Еще 23.5 Халил-бей высокомерно заявлял: "Теперь мы победители, вы — побежденные, поэтому вы должны принять наши условия". А когда Грузия решила отмежеваться от армян и заявила о суверенитете, настроение совсем упало. Но с 27.5 тон турок внезапно изменился, Халил и Вехиб неожиданно рассыпались в комплиментах "армянскому войску" и заявили, что Порта "не против создания Армении на Кавказе". К такому же решению подталкивали немцы. И 28.5, после долгих споров, было решено принять это предложение и турецкие условия. 30.5 последовало заявление о суверенитете Армении. И в момент, когда положение турецких войск попахивало полной катастрофой, бегущие солдаты даже вплавь начали переправляться через р. Ахурян, чтобы уйти к Карсу, Армянский корпус получил приказ нового правительства прекратить преследование. 4.6 при посредничестве немцев Грузия и Армения заключили с Портой договор "о мире и дружбе". На очень тяжелых условиях, с большими территориальными потерями, но мир. Это была последняя в Первой мировой крупная битва на победоносном Кавказском фронте. И эта последняя битва тоже кончилась победой.