1. Покушения на Александра II

1. Покушения на Александра II

Обстоятельства воцарения Александра III были трагическими: его отец, великий русский государь-реформатор Александр II, был зверски убит террористами из «Народной воли» в Петербурге в результате очередного покушения. Покушений было много. Первый выстрел пытался произвести в Летнем саду Каракозов. Это было общедоступное место, и когда император прогуливался там с дочерью, подошел некто, навел на него револьвер и попытался выстрелить. Случайно проходивший мимо мещанин Комиссаров ударил террориста по руке, из-за чего покушение сорвалось. Второй (не по хронологии, а по значимости) попыткой было покушение Соловьева: император проезжал в открытой коляске; из толпы вышел человек, и стал стрелять в него из крупнокалиберного револьвера. Император выскочил из коляски и, продемонстрировав завидную реакцию, побежал — так, как это делают солдаты — все время меняя направление, зигзагами, что чрезвычайно затрудняло задачу террориста.

Третье покушение — знаменитое покушение Халтурина в самом Зимнем дворце. Террорист устроился во дворец истопником и, рассчитав, что одно из помещений, где он топит печи, находится прямо под императорской парадной столовой, стал запасать там взрывчатку. Накопив достаточное количество, он узнал через дворцовую службу, когда император будет обедать в этой столовой (ожидался приезд высокого иностранного гостя), и решил воспользоваться случаем. Он и произвел свой взрыв точно в то время, когда был назначен обед, но он не знал, во-первых, что поезд с иностранными гостями опоздал, а во-вторых, что между помещением, где он взорвал мину, и столовой находилось еще одно помещение — комната отдыха для солдат дворцовой охраны. Их-то он и убил. В столовой же просто пол опустился на полметра в тот момент, когда там никого не было.

Надо еще напомнить, что были подкопы на улицах и другие покушения. И, наконец, фанатики из «Народной воли» просто учинили охоту за императором. Они расставили махальщиков и террористов с бомбами по всем мыслимым направлениям, где мог проехать император, засекли его на одном из них и бросили под карету императора сверток, в котором находилась бомба. Раздался страшный взрыв. Когда дым рассеялся, карета оказалась разваленной, но император уцелел. Террористы не знали, что карета изнутри окована толстым слоем железа, который и предохранил императора от ранения. Но был смертельно ранен кучер. Император, как полагалось военному, бросился к раненому. Подоспевшая охрана совершила страшную ошибку: вместо того, чтобы мгновенно изолировать императора и положить на мостовую всех, кто находился рядом, они в ужасе стали его расспрашивать, не ранен ли он. Император ответил: «Слава Богу, цел». В это время кто-то прохрипел: «Еще слава ли Богу?» — и швырнул очередной сверток. Раздался новый взрыв, и на этот раз император был смертельно ранен. У него был разворочен весь низ живота, почти оторваны ноги. Террорист (это был Гриневицкий) сам погиб от этого взрыва Придя на какие-то мгновения в себя, Александр сказал, что хочет во дворец, домой. Он был туда доставлен и умер через несколько часов, не приходя в сознание.

В этот день император уже фактически подписал новый закон о привлечении представителей земств, специалистов из числа интеллигенции, а также людей, связанных с экономикой и капиталом, к управлению страной. Террористы об этом знали. Некоторые полагали, что они торопились с взрывом именно потому, что новый виток реформ окончательно выбивал почву у них из-под ног. И это было действительно так. С другой стороны, широкое население вообще ничего не знало о «Народной воле», поэтому никаких доброжелателей у этой организации не было. Социальный состав народовольцев был довольно пестрым: дворяне, разночинцы. Всех их объединяло фанатическое желание убить русского царя.

Народовольцы были арестованы, изобличены и казнены. При этом Лев Толстой протестовал против смертной казни. Либерализм в России, народившийся одновременно с реформами Александра II, пустил очень крепкие корни и быстро выродился в оппозицию правительству практически по всем вопросам. Либеральная интеллигенция усвоила, прямо скажем, примитивную способность критиковать все, что бы ни делала власть.