7. Об органичности петровских преобразований

7. Об органичности петровских преобразований

Западное влияние на Россию началось до Петра — при его отце Алексее Михайловиче. Этот процесс набирал силу, и все, что сделал Петр, было продолжением той политики, тех целей, которые уже были поставлены предшествующими эпохами. Впервые о выходе к Балтийскому морю у нас говорили в XVI веке; Ливонская война велась именно за выход к Балтике. Не получилось. У Петра — получилось. Развитие промышленности? Это было необходимо. Развитие торговли? Это был процесс объективный, Петр его только стимулировал. Создание новой армии? Но ведь наша никуда не годилась, она себя уже изжила в том виде, в каком существовала в XVII веке. Первые солдатские полки иноземного строя {3} появились задолго до рождения Петра именно потому, что традиционно русское ополчение, дворянская конница показали себя совершенно не боеспособными. А коль скоро мы выходили к берегам моря, то нужен был и флот.

Внутренняя политика Петра — это налоги, новые тяготы, но вместе с тем — новые, достаточно хорошо продуманные государственные учреждения. Говорят, что они плохо работали, но ведь никогда новое дело сразу не ладилось. Прошло время, все гайки и винтики нового механизма притерлись друг к другу, тогда все и заработало. Во многом Петр предугадал ту структуру государственной власти, которая существует и по сей день.

И, наконец, чаще всего в вину ему ставят упразднение патриаршества и замену его Духовной коллегией, которая быстро преобразовалась в Святейший Синод. Но следует помнить, что соборы церковные, которые у нас собирались в период патриаршества, можно пересчитать по пальцам одной руки. Следовательно, можно говорить о неканоничности и такого правления, коль скоро соборы не собирались. С другой стороны, Петр, с его практическим мышлением, думал не о канонах, а скорее о той практической пользе, которую может принести новое положение. И вот, систематическое духовное образование у нас начинается именно с Духовного регламента. Духовные Семинарии и Академии у нас возникают именно после Духовного регламента, в синодальный период. Русское богословие как наука возникает именно в синодальный период. Русские церковные историки — это продукт синодального периода. Получается, что все не так просто. Я уж не говорю о том, что ругают Духовный регламент очень немногие, потому что обычно его никто не читает. Этому документу будет посвящена специальная лекция. Получается, что эти противоречия — на самом деле не противоречия, а наша обычная русская жизнь, которая благодаря таланту, энергии, темпераменту монарха приобрела более яркий, более рельефный характер. Надо понять, что Петр — результат предшествующей истории, а последующее — результат петровской, и все это так завязано воедино, что нельзя вычленять безнаказанно для понимания русской истории один эпизод, а остальные игнорировать. Это грубая ошибка, которую делают публицисты-ниспровергатели или, наоборот, безудержные панегиристы Петра, которые считают, что вся русская история сконцентрировалась только на его царствовании.

Поэтому я бы хотел, чтобы вы, когда будете читать о Петре, относились ко всему спокойно и трезво, хотя очень трудно не попасть под обаяние личности этого человека. Два метра четыре сантиметра — рост. На Пасху, когда он со всеми христосовался, к вечеру у него начинала болеть спина, потому что, естественно, никто не доставал до царских уст. Физическая сила превосходила всякие мыслимые представления — он действительно гнул подковы. Он ковал якоря, он лил чугун. Невероятно способный к любому ремеслу, он всякое ремесло мгновенно изучал и знал в совершенстве. При этом он прочитал гору книг, говорил на многих языках.

Помню, как в Историческом музее поразил меня в свое время кафтан Петра: нацепи я его на себя, он волочился бы по полу. Вот так поражают и его деяния — какой-то богатырский размах во всем.

Для более подробного знакомства с темой я бы рекомендовал вам книгу Н. И. Павленко [7]. Это известный советский ученый, в его книге факты изложены вполне добротно. «Публичное чтение о Петре Великом» Соловьева читается с трудом. Там речь идет не о каких-то деталях, отдельных фактах деятельности Петра, а скорее предлагается общая концепция, как ее понимал Соловьев.

Специальных изданий очень много: и по истории законодательства, и по истории армии, флота, по истории реформ. Специальную литературу мы будем прорабатывать на семинарах.