Отравленная война

Отравленная война

Стремление одержать верх над вражеской армией или уничтожить население противника с давних времен, как мы видели, связывалось с отравлением продовольствия, воды или воздуха, поскольку только применение этих средств вело к массовым потерям. Реализовать подобный замысел не удавалось технически. Одновременная смерть множества людей осмысливалась только с точки зрения веры во вмешательство дьявола или его приспешников. Бурное развитие в XIX в. химии позволило реализовать эту фантазию. Народы, вовлеченные в Первую мировую войну, получили опасную возможность травить большие массы сражающихся солдат противника. Между воюющими разразилась острая полемика, в ходе которой страны пытались переложить друг на друга ответственность за использование проклятого яда в военных целях. Остановимся кратко на причинах, способах и последствиях его применения и будем опираться при этом на данные книги Оливье Лепика «Великая химическая война 1914–1918 гг.», изданной в Париже в 1998 г.

Химическое оружие впервые применили во время Первой мировой войны, и здесь наблюдается очевидная преемственность с использованием яда в прежние эпохи. Первоначальной целью являлась разблокировка военной ситуации, поскольку войска зарылись в траншеи и сидели без движения. Очень похоже на то, как раньше яд могли пускать в ход, дабы завершить или, наоборот, снять осаду. Не углубляясь далеко в историю, можно вспомнить, как в 1854 г. во время осады Севастополя командование английских и французских войск запрашивало разрешения своих правительств на применение газа, чтобы сломить сопротивление русской армии. Однако в Первую мировую войну появились существенные новшества. Масштабы явления изменило промышленное производство отравляющих веществ. Кроме того, артиллерия стала выступать в роли помощника ветра, направляя газ в нужную сторону. Благодаря развитию техники использование токсинов в военных целях перестало быть случайным и превращалось в рутинное дело. Начинала действовать логика тотальной войны, когда от нанесения ущерба военной силе противника переходили к уничтожению всякой жизни на данном пространстве. Разумеется, тотальная война XX в. располагала и многими другими средствами уничтожения. Однако ничто не символизировало ее так емко, как отравляющее вещество, которое со времен Иоанна Богослова воспринималось как оружие апокалипсиса.[12]

После того как немецкое наступление лета 1914 г. захлебнулось, началась затяжная позиционная война. Для того чтобы заставить линию фронта зашевелиться, германский штаб задумал использовать газ. Ослабив таким образом противника, он планировал прорвать фронт. Отравляющий газ был впервые применен 22 апреля 1915 г. у Лангемарка в Бельгии. Разработанное немецким химиком Фрицем Хабером оружие представляло собой 5830 цилиндров со сжиженным хлором, выпущенным в воздух, когда ветер подул в нужном направлении. Союзники имели сведения о приготовлениях немцев и все же оказались захвачены врасплох. Накрытые ядовитыми облаками войска запаниковали и отступили на восемь километров. Однако немцы не смогли мобилизовать достаточные подкрепления и воспользоваться бегством противника, о чем впоследствии сильно сожалели. Вероятно, их командование недооценило эффект газовой атаки, рассматривая ее как первое испытание. Отравляющее вещество нанесло противнику ущерб, но не больший и не меньший, чем пушки, и никак не повлияло на общий ход военных действий.

Любопытно то, что после этой атаки применение газа не только продолжалось, но даже интенсифицировалось. Началась настоящая гонка химического оружия, количество веществ, опробованных в 1915–1918 гг., достигло шестнадцати. Возможно, это объясняется стремлением Антанты отомстить врагу. 25 сентября 1915 г. англичане при Лоосе применили такой же хлор, что и немцы пять месяцев назад. Впрочем, к использованию любых средств толкала участников войны сама эскалация противостояния, когда требовалось любой ценой физически и психологически подавить противника. В пылу борьбы привычное оружие уже не отличали от химического, а гражданских лиц – от военных. Газовым атакам подверглось мирное население Реймса.

Итак, Франция и Англия быстро ликвидировали свое отставание от Германии в химическом производстве. То тут, то там воюющие державы пускали отравляющие вещества в сторону позиций противника. Улучшалось защитное снаряжение, стали применяться специальные маски. Одновременно увеличивалось количество химического оружия. Появились токсические взрывчатые вещества, гораздо более надежные, чем ветер. В последние месяцы войны газ содержали в себе 25 % снарядов. В 1916 г. на фронте употребили синильную кислоту («венсенит», названный по месту, где его впервые применили), которая производила опустошение в рядах германских солдат. Появились отравляющие газы на основе мышьяка. В ноябре 1915 г. Германия использовала фосген, в двадцать раз более токсичный, чем хлор. В июле 1917 г. наступил новый этап в разработке отравляющих газов. В районе Ипра в Бельгии пустили в ход новый, гораздо более опасный, чем предыдущие, газ, который не только поражал дыхательные пути, но наносил ущерб организму в целом. Нарывный горчичный газ, или дихлордиэтилсульфид, выпускавшийся артиллерийскими снарядами, делал людей инвалидами и отравлял природную среду. От него погибло в восемь раз больше людей, чем от предыдущих газов.

Вместе с тем в ходе Первой мировой войны от химического оружия погибло гораздо меньше людей, чем от обычного оружия. На Западном фронте их число составляло всего 3 %, причем люди редко умирали непосредственно на месте применения газа. В рядах французов и британцев насчитывается примерно по 6000 убитых на 130 000 и 186 000 подвергнутых газовой атаке соответственно, в рядах немцев – 4000 на 107 000 подвергнутых газовой атаке, в рядах американцев – 1200 на 75 000 человек. И тем не менее газ являлся воплощением ужаса. Оливье Лепик задался вопросом о причинах такого гипертрофированного страха и пришел к показательному выводу. Он пишет, что газ, невидимый, подчас не имевший запаха, убивавший постепенно, без болевого шока, ран и крови, иррационально воспринимался как оружие дьявола. Бытовало даже мнение, будто Гитлер, в октябре 1918 г. испытавший английскую газовую атаку и переживший ужас перед химическим оружием, решил не использовать его во время следующей войны, тогда как нацистская Германия в 1940 г. располагала огромными запасами отравляющих веществ. На самом деле этот странный оттенок гуманизма проистекал из опасения использованием презираемого и скандального оружия спровоцировать вступление в войну Соединенных Штатов.

Итак, на полях сражений Второй мировой войны химическое оружие практически отсутствовало. Однако впоследствии оно снова стало использоваться в локальных конфликтах. В 1962–1970 гг. США применяли во Вьетнаме вещество, получившее название эйджент орандж, с целью лишения вьетконговцев естественной защиты леса. Однако, кроме листвы деревьев, газ отравлял также и население. Во время Ирано-иракской войны 1980–1988 гг. опустошения производил иприт. На этот раз его употребили для решения внутренних задач, ибо Саддам Хусейн в 1988 г. использовал горчичный газ против курдов в Халабдже. Если бы его не повесили, диктатору пришлось бы нести ответственность за это ужасающее злодеяние, которое курды считают наихудшим его преступлением.

Еще один способ массового уничтожения – бактериологическое оружие (слово вирус по-латыни значит яд), хотя и основывается на весьма изощренных технологиях, восходит к измышлениям о сеятелях чумы. Война, осуществимая в гигантских масштабах, мыслима также и в весьма скромных размерах. В конце 2001 г. США охватил психоз в связи с тем, что несколько человек получили по почте конверты, содержавшие споры сибирской язвы. Эта история оживила древний страх перед смертоносной болезнью (император Генрих VII в 1313 г. умер именно от нее); письма как носители инфекции напоминали о папском дворе, а их отправители, как все думали, члены Аль-Каиды, – о средневековых султанах-отравителях. Потом, правда, разобрались, что их посылали обычные американцы.