Глава VII Яд во взаимоотношениях между державами: заменяет меч и определяет идентичность

Глава VII

Яд во взаимоотношениях между державами: заменяет меч и определяет идентичность

Конец Средневековья обычно ассоциируется с формированием национальных государств. Человеческие и материальные ресурсы, которые привлекались отныне для разрешения международных конфликтов, несопоставимы с теми, что применялись раньше, во время феодальных войн. Эпоха больших армий восходила к концу XIII в., а в начале XIV в. уже появилось огнестрельное оружие. Рыцарское сражение выходило из употребления постепенно, сохраняясь в борьбе против мусульман (крестовые походы), в противостоянии между княжествами или городами, прежде всего в Германской империи и в Северной Италии. Однако масштаб столкновений между державами изменился. Причем они сопровождались все более мощной пропагандой, которая все лучше доносилась до населения. Все это способствовало появлению первых форм «патриотизма», когда конструировалась идентичность, основанная на поношении пороков соседа и на симметричном восхвалении достоинств собственного народа и династии. Это было время расцвета роскошного мира воображаемого.

На первый взгляд кажется, что все сказанное не имеет никакого отношения к вопросу о политическом применении яда. Однако такое впечатление обманчиво. С одной стороны, во время изнурительных войн могло оказаться желательным отравление сильного противника. Достижение победы таким способом ускорялось и достигалось минимальной ценой, если не считать ущерба чести того, кто это оружие применил. Значит, следует задаться вопросом, употреблялся ли яд на полях сражений вместо военной силы. С другой стороны, мы знаем, с каким отвращением люди относились к использованию токсических веществ. Стоит подумать о роли аргумента яда в «патриотической» пропаганде и даже шире – в формировании идентичности и национального самосознания. Итак, ядовитый порошок рядом с порохом…