1. Информація из Петербурга.

1. Информація из Петербурга.

Когда делегаты думскаго Комитета вы?зжали из Петербурга, вопрос об отреченіи Государя был принципіально в Псков? уже разр?шен, и вм?шательство делегаціи лишь задержало опубликованіе манифеста и т?м самым скор?е осложнило проблему сохраненія монархическаго строя, ради которой делегаты по?хали в Псков. Мало того, эта задержка на н?сколько часов оказала роковое вліяніе на посл?дующую судьбу Царя. Почему Николай II, в сущности так легко вн?шне отказавшійся от борьбы за престол, не откликнулся сразу в критическій момент на настойчивые призывы пойти навстречу общественному мн?нію и удовлетворить почти всеобщее требованіе, если не отв?тственнаго парламентскаго министерства, то по терминологіи того времени "министерства дов?рія", как единственнаго выхода из создавшагося положенія. Для того, чтобы очертить объективно психологію Императора, надо обозр?ть хотя бы посл?дніе годы его царствованія, — годы войны и предреволюціоннаго періода[147]. В данном случа? нас будут занимать не психологическія переживанія царствовавшаго монарха, а "то, как он непосредственно реагировал на февральскія событія.

Вечером 26-го (в 9 ч. 53 м.) предс?датель Думы, охарактеризовав "угрожающіе разм?ры" петербургских волненій, которыя принимают "стихійный характер", отправил Царю умоляющую телеграмму: "Государь, спасите Россію", — взывал Родзянко: "Ей грозит униженіе и позор. Война при таких условіях не может быть поб?доносно окончена, так как броженіе распространилось уже на армію и грозит развиться, если безначалію и безпорядку власти не будет положен р?шительный конец[148]... Государь, безотлагательно призовите лицо, которому может в?рить вся страна и поручите ему составить правительство, которому может дов?рять все населеніе. За таким правительством пойдет вся Россія. В этот небывалый по ужасающим посл?дствіям и страшный час иного выхода н?т и медлить невозможно"[149]. Получив эту телеграмму, Николай II, по словам Фредерикса в показаніях Чр. Сл. Ком., будто бы, сказал: "Опять этот толстяк Родзянко мн? написал разный вздор, на который я ему не буду даже отв?чать"[150].

Правда, на показанія престар?лаго министра Двора, до чрезвычайности разстроеннаго обрушившимися на него личными б?дами посл? революціи — разгромом и пожаром его дома в Петербург?, бол?знью жены — и, по собственному признанію, совершенно потерявшаго память, не приходится слишком полагаться, но, в?роятно, Царь считал крайним преувеличеніем ту взволнованность, которая проявилась в телеграмм? предс?дателя Думы. Полученныя Государем "лживыя" успокоительныя телеграммы командующаго войсками Хабалова (и отчасти военнаго министра Б?ляева и мин. в. д. Протопопова) могли казаться такими посл? революціи, но в момент, когда он? посылались в Ставку, он? соотв?тствовали бол?е или мен?е д?йствительности или, в?рн?е, тому настроенію, под которым воспринималась тогда почти вс?ми эта д?йствительность. Мало кто вид?л в петербургском бунт? реальную прелюдію к революціи. В?рн?е никто. Что может быть характерн?е простого сопоставленія двух одновременных, независимых друг от друга, отзывов о начавшихся волненіях в Петербург? со стороны лиц, которыя находились в смысл? своего общественнаго положенія на діаметрально противоположных полюсах: "Это — хулиганское движеніе, — писала 25 февраля имп. А. Ф. мужу — мальчишки и д?вченки б?гают и кричат, что у них н?т хл?ба — просто для того, чтобы создать возбужденіе... Если бы погода была очень холодная, они вс?, в?роятно, сид?ли бы по домам. Но это все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо вести себя". Почти такую же характеристику с упоминаніем о "мальчишках и д?вченках" дал начавшемуся движенію на офиціальном пріем? у московскаго командующаго войсками Мрозовскаго проф. Мануилов, редактор руководящаго органа тогдашней либеральной мысли, изв?стный политико-экономист и будущій член революціоннаго правительства[151]. Царь был "сл?п" не бол?е других. Можно удивляться, но не приходится иронизировать post factum по поводу непредусмотрительности правящих кругов, которые одни только yзнали, что "пришла революція", т. е. не придавали февральской забастовк? и уличным демонстраціям характера политическаго (Щеголев).

В Ставку отклики на быстро текущія в Петербург? событія приходили с опозданіем. Недаром Рузскій на копіи телеграммы Родзянко 26-го «д?лал пом?тку: 'Очень жаль, что с 24 по 27 не удосужились сообщить о том, что д?лается в Петроград?"... Рузскій добавил, что не сообщали на фронт "может быть, и с ц?лью"[152]. Конечно, никакой задней ц?ли не было. Д?ло было только в том, что у самых предусмотрительных людей в д?йствительности еще не было ощущенія наступавшей 'катастрофы", которую 26-го вечером почувствовал Родзянко. На первую телеграмму Хабалова к вечеру 25-го о начавшейся забастовк? и демонстраціях 23-го и 24-го, при разгон? которых "оружіе войсками не употреблялось", Царь лаконически отв?тил "за личной подписью": "Повел?ваю завтра же прекратить в столиц? безпорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германіей и Австріей". В Чр. Сл. Ком. Хабалов показывал, что эта телеграмма хватила его, как бы "обухом": "как прекратить завтра же? Что я буду д?лать? Как мн? прекратить? Когда говорят: хл?ба дать — дали хл?б и кончено. Но когда на флагах надпись: долой самодержавіе, какой же тут хл?б успокоит". "Царь вел?л: стр?лять надо, и я убит был".

Через час посл? полученія телеграммы, около 10 ч. веч. 25-го, по словам Хабалова, собрались командиры запасных батальонов. Главнокомандующій осв?домил их о царской телеграмм? и указал, что должно быть прим?нено "посл?днее средство", т. е., "раз толпа агрессивна, то д?йствовать по уставу — посл? троекратнаго сигнала открывать огонь"[153]. И в воскресенье 26-го оружіе было пущено в ход в большем масштаб?. ч?м в предшествовавшіе дни. Трудно не усмотр?ть в показаніях Хабалова перед революціонным сл?дствіем попытки снять с себя отв?тственность за разстр?л толпы. Хабалов телеграмму Императора в показаніях относил к 9 час. веч. 25-го. а между т?м на подлинник? телеграммы самого Хабалова, адресованной нач. верх. штаба, им?ется пом?тка рукою Алекс?ева: "доложено Государю Императору 26", другими словами, очевидно, телеграмма Николая II могла быть послала лишь 26-го — в публикаціи Сторожева она и пом?чена 22 часами двадцать шестого[154].

26-го Император не проявлял большого безпокойства. Он писал в этот день жен?: "Я над?юсь, что Хабалов сум?ет быстро остановить эти уличные безпорядки. Протопопов должен дать ему ясныя и опред?ленныя инструкціи. Только бы старый Голицын не потерял голову". В 9 ч. 20 веч. из Ставки пошла телеграмма в Царское: ..."Вы?зжаю посл?завтра. Покончил зд?сь со вс?ми важными вопросами. Спи спокойно"...

Одновременно со "всеподданн?йшей" телеграммой Царю Родзянко телеграфировал и нач. верх. штаба... Телеграмма Алекс?еву почти дословно совпадала с текстом, адресованным Царю, и оканчивалась призывом к нач. штаба своим предстательством перед Царем ("молю вас о том от всей души") "спасти Россію от катастрофы... в ваших руках... судьба, слава и поб?да Россіи". Копіи были посланы и главнокомандующим фронтами: "порученіе исполнил", — отв?тил просто Рузскій и бол?е претенціозно Брусилов: "свой долг перед родиной и Царем исполнил" (эти отв?ты были напечатаны в московских газетах 2 марта). Брусилов в час ночи телеграфировал Алекс?еву, что "при наступившем грозном час? другого выхода не вижу" (т. е. посл?довать сов?ту Родзянко). Эверт позже, днем 27-го, уклонялся от отв?та в телеграмм? на имя Алекс?ева: "Я — солдат, в политику не м?шался и не м?шаюсь. По отрывочным доходящим до меня слухам, насколько справедливо все изложенное в телеграмм? по отношенію внутренняго положенія страны, судить не могу". Рузскій телеграфировал непосредственно Царю в 9 ч. веч. 27-го. Не касаясь министерскаго вопроса, главнокомандующій С?вернаго фронта указывал лишь на необходимость "срочных м?р" для успокоенія населенія и предостерегающе предупреждал, что "нын? армія заключает в своих рядах представителей вс?х классов, профессій и уб?жденій, почему она не может не отразить в себ? настроеній страны". "Позволяю себ? думать, — заключал Рузскій, — что при существующих условіях м?ры репрессій могут скор?е обострить положеніе, ч?м дать необходимое длительное умиротвореніе".

В теченіе дня и вечера 27-го вс? эти телеграммы доложены были Царю[155]. В час дня в связи с перерывом занятій Думы пришла на имя Царя новая телеграмма Родзянко, в очень р?шительных тонах, призывавшая носителя верховной власти "безотлагательно" вновь созвать законодательныя палаты и призвать новую власть на началах, изложенных в предшествовавшей телеграмм? предс?дателя Думы: "Государь, не медлите" — телеграфировал Родзянко: "Если движеніе перебросится в армію, восторжествует н?мец, и крушеніе Россіи и с ней династіи неминуемо. От имени всей Россіи прошу В. В. об исполненіи изложеннаго. Час, р?шающій судьбу войск и родины, настал. Завтра может быть уже поздно". Это не было ув?щаніем челов?ка, через н?сколько часов присоединившагося — пусть вынужденно — к революціонному движенію. Родзянко говорил не о "революціи" , а о "бунт?", который грозит гибелью государству: "Посл?дній оплот порядка устранен. Правительство совершенно безсильно подавить безпорядок. На войска гарнизона надежды н?т. Запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом. Убивают офицеров, примкнув к толп? и народному движенію, они направляются к дому мин. вн. д. и Государственной Дум? (очевидно, не для того, чтобы сд?лать Думу вождем революціоннаго движенія. С. М. ). Гражданская война началась и разгорается". Логически из телеграммы Родзянко сл?довало, что д?ло шло в данный момент не столько о перем?н? в состав? министерства, сколько о необходимости ликвидировать анархическій бунт, начавшійся в столиц?. Почти одновременно с телеграммой Родзянко Царю была доставлена телеграмма Хабалова, излагавшая происшествія в Волынском полку и отклики их в гарнизон?: "принимаю вс? м?ры, которыя мн? доступны, для подавленія бунта. Полагаю необходимым прислать немедленно надежныя части с фронта". Так возникла в Ставк? мысль о посылк? "карательной" экспедіціи во глав? с ген. Ивановым, окончательно, очевидно, оформившаяся к моменту полученія Алекс?евым телеграммы (в 7 ч. 35 м. от военнаго министра Б?ляева, пом?чена № 197[156]: "Положеніе в Петроград? становится весьма серьезным. Военный мятеж немногими оставшимися в?рными долгу частями погасить пока не удается; напротив того, многія части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары, бороться с ними н?т средств. Необходимо сп?шное прибытіе д?йствительно надежных частей, при том в достаточном количеств? для одновременных д?йствій в различных частях города"[157]. Н?т никаких основаній приписывать иниціативу посылки Иванова в Петербург с чрезвычайными полномочіями лично Императору, так как совершенно очевидно из посл?дующаго, что сам нач. верх, штаба понял обстановку, изложенную в телеграмм? Родзянко и поясненную телеграммами Хабалова и Б?ляева, как наличіе анархическаго бунта, который надо прежде всего ликвидировать военной силой. Разговаривая через н?которое время по прямому проводу с нач. штаба С?вернаго фронта Даниловым по поводу миссіи Иванова и назначенія в его распоряженіе соотв?тствующих воинских частей с "надежными, распорядительными и см?лыми помощниками" ("прочных генералов", как выражался Алекс?ев. отм?чавшій, что Хабалов "повидимому растерялся"), Алекс?ев заключил: "минута грозная, и нужно сд?лать все для ускоренія прибытія прочных войск. В этом заключается вопрос нашего дальн?йшаго будущаго"[158]. В письм? к жен?, написанном до назначенія Иванова, Государь говорил: "посл? вчерашних изв?стій из города я вид?л зд?сь много испуганных лиц. К счастью, Алекс?ев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичнаго челов?ка, чтобы заставить министров работать для разр?шенія вопросов: продовольственнаго, жел?знодорожнаго, угольнаго и т. д. Это, конечно, совершенно справедливо". Ясно, что р?чь идет не о реорганизаціи Сов?та министров, а о назначеніи отв?тственнаго лица с диктаторскими полномочіями, что соотв?тствовало давнишним проектам ген. Алекс?ева. Эту черту сл?дует учитывать, когда обращаешься к воспоминаніям т?х, кто в описываемые дни находились в Ставк?. В сознаініи мемуаристов событія 27 февраля — 1 марта подчас сливаются в одну общую картину. Желая подчеркнуть свое пониманіе создавшейся обстановки и свою предусмотрительность, они невольно факты 27 февраля вставляют и рамку посл?дуюших явленій. Мы это видим в воспоминаніях генерал-квартирмейстера Ставки Лукомскаго. Вн?шне он старается быть очень точным даже в датах, отм?чая часы разговоров и проч. Но именно эта мемуарная точность без соотв?тствующих справок с документами, которые вступают в противор?чіе с утвержденіями мемуариста, и лишает воспоминанія ген. Лукомскаго в деталях исторической достов?рности. Непосредственный очевидец и участник драмы, разыгравшейся в Ставк?, разсказывает о том, как ген. Алекс?ев безусп?шно пытался возд?йствовать на Царя, в соотв?тствіи с настояніями, которыя шли из Петербурга и в частности с упомянутой телеграммой, полученной от предс?дателя Сов?та министров кн. Голицына. Эту телеграмму Л?комскій ошибочно отнес на дневное время — она могла быть получена в Ставк? лишь вечером[159

. В опубликованных документах Ставки телеграммы Голицына н?т. Воспроизвести ее можно только в изложеніи, явно неточном, Блока, причем самое главное м?сто у автора приводится не в подлинных словах телеграммы. Сов?т министров "дерзал" представить Е. В. о "безотложной необходимости" объявить столицу на осадном положеніи, что было выполнено уже "собственной властью" военнаго министра "по уполномочію" Сов?та. Сов?т министров "всеподданн?йше" ходатайствовал о "постановленіи во глав? оставшихся в?рных войск одного из военачальников д?йствующей арміи с популярным для населенія именем". "Дал?е указывалось, — пишет уже Блок, — что Сов?т министров не может справиться с создавшимся положеніем, предлагает себя распустить, назначить председателем Сов?та министров лицо, пользующееся общим дов?ріем и составить отв?тственное министерство ". Посл?днее толкованіе Блока бол?е ч?м произвольно. Перед Чр. Сл. Ком. Голицын засвид?тельствовал, что он никого не указывал в качеств? лица, "облеченнаго дов?ріем Государя" и не возбуждавшаго "недов?рія со стороны широких слоев общества ". На вопрос предс?дателя: им?лась ли в виду диктатура, Голицын отв?тил: "Мн? лично не диктатура. Мн? представлялось так, что мог быть таким лицом нын?шній же предс?датель Сов?та министров, что этот челов?к, изв?стный широким кругам общества, и мог бы умиротворить". Голицын говорил, что телеграмма, редактированная министрами Покровским и Барком была послана вечером "в шесть часов или в семь".

"Генерал Алекс?ев, — разсказывал Лукомскй, — хот?л эту телеграмму послать с офицером для передачи ея Государю через дежурнаго флигель-адьютанта. Но я сказал ген. Алекс?еву, что положеніе слишком серьезно, и надо ему итти самому, что, по моему мн?нію, мы зд?сь не отдаем себ? достаточнаго отчета в том, что д?лается, что, по-видимому, единственный выход — это поступить так, как рекомендуют Родзянко, Вел. Князь и кн. Голицын, что он, ген. Алекс?ев, должен уговорить[160]. Ген. Алекс?ев пошел. Вернувшись минут через десять, он мн? сказал, что Государь остался очень недоволен содержаніем телеграммы Голицына и сказал, что сам составит отв?т... "Государь со мной просто не хот?л говорить"... "Часа через два ко мн? в кабинет приб?жал дежурный офицер и сказал, что в наше пом?щеніе идет Государь... Е. В, спросил меня: гд? ген. Алекс?ев?" — Он у себя в комнат?, чувствует себя плохо и прилёг[161]. "Сейчас же передайте ген. Алекс?еву эту телеграмму... При этом скажите, что это мое окончательное р?шеніе, которое я не изм?ню, и поэтому безполезно мн? докладывать ёще что-либо по этому вопросу". Отв?т Царя Голицыну мы им?ем в точной копіи из архива Ставки: "О главном военном начальник? для Петрограда мною дано повел?ніе нач. моего штаба с указаніем немедленно прибыть в столицу. То же и относительно войск. Лично вам предоставляю вс? необходимыя права по гражданскому управленію. Относительно перем?ны в личном состав? при данных обстоятельствах считаю их недопустимыми".

По памяти Лукомскій очень неточно воспроизводил текст телеграммы, переданной ему Царем. По его словам, кром? предоставленія предс?дателю Сов?та министров "диктаторских прав по управленію", "диктаторскими полномочіями" снабжался и командируемый для "подавленія возстанія и установленія порядка" Иванов. "Получались в Петроград? дв? диктатуры!" — восклицает автор, ошибочно объединившій два разных момента, ибо вопрос о "диктаторских полномочіях" Иванова всплыл в посл?дующем ночном свиданіи Царя с Ивановым уже в вагон? отъ?зжающаго из Могилева Императора. "Я попросил ген. Алекс?ева, — продолжает Лукомскій, — итти к Государю и умолять изм?нить р?шеніе... Посл? н?которых колебаній нач. штаба пошел к Государю. Вернувшись, он сказал, что Государь р?шенія не м?няет. Телеграмма была послана". Когда? — Мы им?ем опред?ленную документальную дату: в 11 ч. 25 м. вечера[162].

Приблизительно за час до отправки телеграммы Голицыну Алекс?ев был вызван из Петербурга к прямому проводу в. кн. Мих, Алекс. Посл?дній просил от его имени доложить Царю, что "для немедленнаго успокоенія принявшаго крупные разм?ры движенія... необходимо увольненіе всего состава Сов?та министров"... "При теперешних условіях, — говорил Мих. Ал., — полагаю единственно остановить выбор на лиц?, облеченном дов?ріем В. И. В. и пользующемся уваженіем в широких слоях, возложив на такое лицо обязанности предс?дателя Сов?та министров, отв?тственнаго единственно перед В. И. В. Необходимо поручить ему составить кабинет по его усмотр?нію. В виду чрезвычайно серьезнаго положенія не угодно ли будет В. И. В. уполномочить меня безотлагательно объявить об этом от Высочайшаго В. И, В. имени, причем с своей стороны полагаю, что таким лицом в настоящій момент мог бы быть кн. Львов". " Сейчас доложу Е. И. В. телеграмму В. И. В. Завтра[163]Государь Император вы?зжает в Царское Село" — отв?чал Алекс?ев. Великій Князь просил Алекс?ева доложить и то, что по его уб?жденію "прі?зд Государя Императора в Царское Село, может быть, желательно отложить на н?сколько дней". Через короткій промежуток Алекс?ев дал отв?т Великому Князю: Царь вы?зжает сам в Царское Село; вс? м?ропріятія, касающіяся личнаго состава правительства, Царь отлагает ко времени своего прі?зда в Ц. С, на сл?дующій день в качеств? главнокомандующаго петербургским округом отправляется ген. Иванов с надежными воинскими частями. Алекс?ев обращался с "личной просьбой" к Вел. Князю "настойчиво" поддержать при свиданіи с Царем мысль о необходимости "зам?ны современных д?ятелей Сов?та министров" и "способа выбора новаго Сов?та" — "и да поможет В. И. В. Господь Бог в этом важном д?л?". "С своей стороны, — добавлял нач. верх. штаба, — сообщаю лично вам, что я опасаюсь, как бы не было упущено время до возвращенія Е. В., так. как при настоящих условіях дорог буквально каждый час"[164]. Ген. Лукомскій передает бол?е р?зкій отв?т Царя: "Государь де "благодарит за сов?т, но что он сам знает, как поступить". Возможно, что Алекс?ев смягчил отв?т в передач?, но мы должны помнить, что мемуарист воспроизводит прошлое только по памяти, причем самое предложеніе Вел. Кн. формулирует не так, как оно занесено на офиціальной лент? разговора: Лукомскій говорит об отв?тственном перед Гос. Думой правительств?.