НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ПЕТЕРБУРГА
НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ ПЕТЕРБУРГА
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу.
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать при море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам,
И запируем на просторе.
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пышно, горделиво;
Где прежде финский рыболов,
Печальный пасынок природы,
Один у низких берегов
Бросал в неведомые воды
Свой ветхий невод, ныне там
По оживленным берегам
Громады стройные теснятся
Дворцов и башен; корабли
Толпой со всех концов земли
К богатым пристаням стремятся;
В гранит оделася Нева;
Мосты повисли над водами;
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова,
И перед младшею столицей
Померкла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
(А. С. Пушкин. «Медный всадник»:
Постройка Петербурга. «Через три года после начала войны, завоевав берега Невы, Петр основывает первый приморский город Санкт-Петербург, который и делает своей столицей…
Царь хотел делать свое дело возможно скорее… Он поднимает все свое государство, требует денег, людей, и особенно людей, десятками тысяч, да непременно поздоровее и помоложе… И вот каждый год со всех концов России к Петербургу тянется народ, ежегодно не менее сорока тысяч… Им предстоит дело более трудное, чем война.
Надо строить дома там, где нет даже земли. Надо сначала засыпать болото, натаскать земли… Но нет ни лопат, ни досок, ни тачек, приходилось землю насыпать в полы собственного платья и так натаскивать громадные кучи…
Но из чего строить дома? Лесу сколько угодно, но не строевого, а мелкого, кривого, почти гнилого уже на корню. Болото – плохая почва даже для ели и сосны. Дома, построенные из местного леса, скоро сгнивали, косились на сторону, требовали беспрестанных поправок…
Нет камня – выходит распоряжение: никто не смеет приезжать в Петербург, не положив в свою повозку определенного количества камней, по весу…
В память русского народа глубоко запали труды и муки, какие ему пришлось вынести по воле царя, ради его затеи…
Почти со всеми, кто шел строить новый город, приходилось прощаться навсегда. Дороги трудные, дальние, люди мрут, разбегаются, их ведут, будто преступников. Изобретается особое средство, чтобы удержать их. Объявляется, что все они отвечают друг за друга. Убежит один, а виноваты те, кто и не думал бежать, да только не умел удержать того, кому надоело идти. Но и на месте мало радостей…
Хлеб надо доставать издалека. Часто случается – рабочим есть нечего. Раньше был скот у чухонцев, но народу нашло много, и мясо сильно вздорожало, – беднякам о нем нечего и думать. Одна еда остается: репа, капуста да еще грибы. Грибов на болотах росло великое множество. Осенью их собирали и солили на зиму. Купить их всегда можно было сколько угодно. Но это пища тяжелая и в большом количестве вредная…
Приходилось ждать пропитания издалека – за сотни и тысячи верст. Хлеб везли на санях… Из Москвы в Петербург – целое путешествие. С лошадей грузили на барки и везли по Ладожскому озеру. А Ладожское озеро крайне беспокойное, бурное, – ему не редкость разбивать барки и оставлять Петербург без хлеба.
И рабочие живут между страхом и надеждой, – живут в шалашах, кое-как наскоро сплетенных из зеленых веток. Стоят шалаши на сырых местах, – небольшая непогода, и шалаш становится могилой.
Мрут люди беспрестанно и смерть встречают совершенно равнодушно: слишком тяжела жизнь!
Очевидцы рассказывают, как жили люди на петербургских болотах. Занеможет человек и ляжет на землю, нисколько не заботясь о том, встанет он или умрет. Лекарств не принимает, на судьбу свою не жалуется, лежит и ждет смерти. А она не медлит! Сырая земля быстро помогает ей. Достаточно пройти небольшому дождю, и только сделанные насыпи превращаются в грязь. Не забывают и наводнения своих обычных нашествий на невские берега.
И рабочие умирают скоро и спокойно. Еще скорее их хоронят. Подождут, пока сердобольные люди набросают покойнику денег на погребение, а потом положат в мешок, завяжут веревками и снесут на носилках на кладбище.
Многих постигла такая участь.
И гибли здесь рядом и русские, и калмыки, и татары, и финны. Все народы великого государства на своих костях строили новую столицу… По расчетам современников, постройка петербургской крепости стоила жизни ста тысяч людей…
Иностранцы изумлялись быстроте построек. Они, действительно, шли безостановочно, и они – вечный памятник терпению и силе… народа» (И.Иванов. «Царь-преобразователь»).
Вопросы и задания
1. Как оценивает А. С. Пушкин факт возникновения Петербурга? 2. На что в первую очередь обращает внимание автор очерка о постройке Петербурга И. Иванов? 3. Противоречат ли друг другу позиции Пушкина и Иванова? Или они дополняют друг друга? 4. Стоило ли, на ваш взгляд, строить город на Неве? 5. Можно ли было избежать при этом столь массовой гибели людей?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.