«Генезис капиталистических фермеров» 

«Генезис капиталистических фермеров» 

Так назвал Маркс следующий раздел все той же главы XXIV. Эта тема имеет самое прямое отношение к нашим изысканиям.

«Мы рассмотрели те насилия, при помощи которых были созданы поставленные вне закона пролетарии, тот кровавый режим, который превратил их в наемных рабочих, те грязные высокогосударственные меры, которые, усиливая степень эксплуатации труда, повышали полицейскими способами накопление капитала» - пишет довольный Маркс.

Мы тоже рассмотрели кое-что и теперь можем судить о том, насколько правдива нарисованная Марксом картина. И о честности Маркса-историка тоже.

Цитированное выше резюме предваряет вопрос, который ставит Маркс самому себе. «Спрашивается теперь: откуда же возникли первоначально капиталисты? – вопрошает он. - Ведь экспроприация сельского населения создает непосредственно лишь крупных земельных собственников».

Тут у него опять не вяжется. Так как крестьяне никогда не владели землей, которую обрабатывали, слово «экспроприация» (лишение собственности) к ним не подходит. Англия всегда была страной лендлордов. Крупные они были или не крупные, никакая «экспроприация сельского населения» (даже если бы обезземеливание крестьян имело место в истории) не изменила бы распределения земли между ними. К генезису фермеров система прав собственности на землю прямого отношения не имела.

Всякий может взять I том «Капитала», прочитать две странички, отведенные данному вопросу и убедиться, что Маркс пишет там об обогащении фермеров (тот же джентльменский набор: эксплуатация, насилие и пр.), но не о генезисе. Откуда же, как и когда появились в Англии фермеры современного типа? Маркс не дает ответа. Мы его найдем сами.

Ответ: в результате огораживаний.

Но мы ведь только что... ах, да-да... Кажется, у нас тоже что-то не вяжется... И знаете, почему не вяжется? Потому что англичане говорили «огораживания» (enclosures), а имели в виду два разных явления. Они же не думали о возможных спекуляциях на понятии «огораживания».

Были две разные вещи. Огораживание открытого поля (превращение пашни в пастбище) – это одно. И разгораживание открытого поля на индивидуальные участки (сохраняя использование его под пашню). Это другое. Это – передел земли с ликвидацией чересполосицы.

Указанный процесс второго рода явно обозначился где-то в XVII в. и принял массовый характер в XVIII в. Арендаторы в этом случае, естественно, оставались на земле. Больше того, они чаще всего и выступали с инициативой.

Дело в том, что с 30-х гг. XVIII века в Англии стали распространяться методы интенсивного хозяйства (глубокая вспашка, травопольный севооборот, культивирование свеклы и турнепса, которые позволяли заготавливать на зиму корм для скота, а это устраняло необходимость зимнего его забоя, и др.). Применению таких методов препятствовала чересполосица.

Если в данном мэноре все арендаторы были согласны с предложенной схемой передела земли, все подписывали совместный протокол и – вперед. Если не все были согласны с предложенной схемой, в Парламент подавалась петиция. Там ее рассматривали и принимали билль. Только за десятилетие 1761-1770 гг. было принято более 400 «биллей об огораживаниях» (читай: о разгораживаниях).

Обычная формулировка: «разверстать и разгородить». Понятно, что ключевым моментом здесь было разверстание, то есть передел. Новообразованные наделы разделялись оградами (возможно, чтобы исключить в будущем споры о меже).

Маркс называет это: «декреты, при помощи которых лендлорды сами себе подарили народную землю на правах частной собственности, - декреты, экспроприирующие народ». Поскольку эта земля и без того принадлежала лендлордам, и «народ» благополучно оставался на ней после передела, к исторической правде определение Маркса отношения не имеет.

Так появился в Англии класс капиталистических фермеров. На своем участке каждый хозяйствовал, как умел. Более хваткие и умелые богатели, менее удачливые беднели, кто-то разорялся и подавался в город искать работу по найму.

Вся эта волна разверстания с разгораживанием пахотных земель подана Марксом как огораживания с обращением пашни в пастбище. Ввиду массового характера разверстания земель с ликвидацией чересполосицы в XVIII в., сама собой получалась картина «массового обезземеливания крестьянства», которое на самом деле благополучно пахало и засевало свою землю.

«Приблизительно к 1750 г. исчезают иомены, - пишет Маркс, - а в последние десятилетия XVIII столетия исчезают всякие следы общинной собственности земледельцев». Звучит как похоронный звон.

По ком звонит колокол, однако? Всего лишь по примитивному сельскому хозяйству с чересполосицей. Иомены исчезли, но превратились они не в бродяг-пролетариев, а в капиталистических фермеров. «Общинной собственности земледельцев», как мы уже знаем, просто никогда не существовало. Про систему землевладения в Англии Маркс не знал даже того, что писал об этом Адам Смит. Или делал вид, что не знал.

Два последующих раздела той же главы «Капитала» посвящены вопросам о появлении рынка труда для промышленного капитала и о «генезисе промышленного капиталиста». Коротко: первое основано на обезземеливании крестьян, второе – всевозможный грабеж и нещадная эксплуатация всего на свете – от колоний до детского труда. Разумеется, вся эта картина весьма и весьма стилизована. Говоря прямо, Маркс переврал и извратил целый исторический период. Ему поверили даже английские историки. Не спрашивайте меня, почему.