Карл 3-й: Фогт

Карл 3-й: Фогт

Тем временем Фогт проиграл свой процесс против аугсбургской «Альгемайне», но судебное решение было мотивировано небезупречно.  Фогт, по выражению Меринга, оказался «в блеске двойного мученичества».  К концу года вышла книга Фогта «Мой процесс против «Альгемайне Цайтунг».  Там, судя по всему, были подняты факты, сообщения и слухи, начиная с  1848 года.

Подано все это было в виде дословной передачи материалов судебного слушания по иску Фогта против газеты.  Непосредственной целью книги, как можно полагать, было обеление своего доброго имени.  Но оказалась эта книга тяжелым обвинением против Маркса.

Меринг пишет о книге Фогта:

Несмотря на всю свою очевидную лживость, изложение было настолько переплетено с полуправдой из истории эмиграции, что требовалось точное знакомство со всеми подробностями, чтобы в первый момент не быть ошеломленным этой басней.  А между тем менее всего можно было предположить такое знакомство с фактами из жизни эмиграции у немецких филистеров. (ФМ, 311)

Кого здесь называют «филистерами» - рабочих или буржуа?  Если последних, то почему так важно было Марксу их мнение?  Ему, который высмеивал «филистеров» и громогласно плевал на их взгляды!

Все говорит за то, что взорвалась бомба.

Книга Фогта обратила на себя действительно большое внимание, и особенно германская либеральная пресса восторженно приветствовала ее. (Там же)

До Лондона дошли немецкие газеты со статьями и рецензиями о книге Фогта.  Вместо отзывов о «политической экономии» Маркса.  Ну, канальи!..

Только отсюда начинается подлинно неотложное «скандальное дело с Фогтом».

25 января Маркс спрашивает Энгельса:

Слыхал ли ты уже о брошюре Фогта с подлейшими выпадами против меня? (30/5)

28 января Маркс внушает Энгельсу, что и как следует написать Лассалю, который не ответил на последнее письмо – по-видимому, обидевшись.

Мы должны теперь непременно поддерживать связь с Берлином…  Немножко дипломатии я считаю теперь абсолютно необходимым – хотя бы для того, чтобы убедиться, на кого мы можем рассчитывать.  По сравнению с другими Лассаль все же – лошадиная сила…  Ты мог бы также, между прочим, спросить благородного Лассаля, что он считает нужным предпринять в фогтовском деле.  В письмах ко мне Лассаль слишком связал себя, чтобы сразу сделать полный поворот… (30/9)

Он опасается, что Лассаль самоустранится, и готов шантажировать его доброжелательными письмами.

31 января Маркс пишет Энгельсу:

Без памфлета, который мы должны написатьсовместно, нам из этой истории не выбраться. (30/12)

Меринг пишет:

Но прежде чем Энгельс взялся за исполнение данного ему поручения, Лассаль сам написал Марксу.  Он… энергично требовал какого-нибудь вмешательства в «высшей степени фатальную историю» с Фогтом, так как она производит сильное впечатление на общество. (ФМ, 315)

Лассаль и не думал отворачиваться от Маркса. 

Он дал понять, что обеспокоен.  Он считал, что Маркс не должен был верить Блинду и потому теперь должен, прежде всего, взять назад свое обвинение против Фогта.  С этого надо начать в качестве доказательства своей добросовестности и порядочности. 

В следующих письмах Лассаль  не советовал Марксу начинать процесс против немецкой «Националь Цайтунг», особенно смаковавшей обвинения Фогта против Маркса, потому что эта мера, по мнению Лассаля, ничего не даст, пока он печатно не опровергнет Фогта.

Маркс рассудил по-своему.

3 февраля, еще не видя книги Фогта. Он пишет в Манчестер:

… в данный момент брошюрой и заявлением в газетах ничего не достигнешь.  Брошюра будет убита той самой печатью, которая сейчас трубит о величии Фогта.  Атака его против меня – он, очевидно, пытается изобразить меня ничтожным подлецом и мошенником (это вытекает из всего, что я до сих пор слышал) – должна означать решительный удар буржуазной вульгарной демократии и одновременно русско-бонапартистской сволочи по всей партии.  Поэтому и ответить следует тоже решительным ударом.  Далее: оборона нам не подходит…

И сообщает о решении привлечь «Националь Цайтунг» к суду.

Этот процесс даст возможность ответить на суде на все обвинения гражданско-правового характера.  А потом мы сможем взяться за свинью Фогта…

В конце – многозначительные слова:

Недоставало только, чтобы мы теперь – когда предстоит кризис, когда должен скоро умереть прусский король и т.д. позволили какому-то имперскому Фогту и К° таким путем изничтожить себя и даже – по инициативе Лассаля – сами перерезали себе горло. (30/17-18)

Последнее – к предложению Лассаля взять назад свое обвинение против Фогта.  Ничего не поделаешь – самый умный, самый проницательный, самый дальновидный.

Бравый Энгельс посылает другу письмо, которое нас, как они иногда выражались, позабавит.  Сообщая о получении марксова заявления для печати («циркуляра»), он пишет:

… Пришел как раз вовремя, когда вчерашний «Daily Telegraph» посвятил два столбца фогтовской мерзости и серной банде.  Если все сводится к тому, что напечатано в «Telegraph», то в таком случае Итциг[61] возмутился всего лишь испусканием дурных газов.  «Чтобы отразить удар», нужно просто зажать себе нос.

Здесь г-н Ронге; он прибежал к Зибелю, хочет познакомиться со мной!!  При этом спрашивает, не принадлежу ли я также к этой серной банде.  Поистине, не будь его, Зибель ничего бы не знал об этой мазне в «Telegraph»; а не будь Зибеля, я бы ничего не узнал…

Не иначе, Фогт создал им обоим паблисити.

Однако, либер Фридрих, чем вы там втихую занимаетесь, в своем Манчестере, когда тут кипит буря?  Даже газеты читать недосуг?  Похоже, что вы писали это письмо в веселом состоянии.  Тут же, не обсудив важную тему, вы забываете о ней и начинаете, пардон, нести что-то странное:

Зибель – он настоящий шарлатан и знает сам, что является таковым, - горит желанием быть нам полезным в этом деле…

(Карл Зибель – немецкий (по-видимому, не очень выдающийся) поэт – дальний родственник Энгельса, тогда гостил у него в Манчестере.  Вышеприведенная его характеристика как нельзя более уместна в контексте намечаемой интриги.)

… У него множество связей, а главное, он совершенно вне подозрений…

(да это просто находка!)

… Парень знает, что вся разбойничья банда Кинкеля и К° такие же обманщики, как и он, и что в нас он нашел, наконец, людей, с которыми путем обмана он абсолютно ничего сделать не может, - отсюда безграничное уважение. (30/21-22)

Да просто малый свой в доску.  После этой блестящей автохарактеристики вождей пролетариата вернемся к делу.  В эти недели Маркс развивает бешеную активность. 

Он посылает свой пресс-релиз в семь немецких газет. 

Грозит «Телеграфу» судом. 

Связывается с бывшими друзьями по Союзу коммунистов. 

Находит подлинных вожаков швейцарской «серной банды» (Schwefelbande – было такое общество гуляк и забияк в начале 50-х годов). 

Собирает о Фогте компрометирующие сведения (для этого организуется секретная миссия Зибеля в Швейцарию, заслужившая похвалу Маркса). 

Организует резолюцию Просветительного общества рабочих в свою поддержку (в правлении общества заседали Либкнехт и Шаппер, успевший к тому времени повиниться Марксу, великодушно им прощенный и принятый назад в «партию»). 

Находит второго наборщика типографии Холлингера – Вие – и добивается его официального заявления у полицейского судьи о том, что автор злополучной листовки – Карл Блинд. 

Грозит Фрейлиграту диффамацией за недостаточную к нему, Марксу, лояльность.

Предупреждает Лассаля, что располагает компрометирующими того документами. 

Связывается с видным прусским адвокатом на предмет своего иска против «Националь Цайтунг».

Едет в Манчестер для оперативного совета.

Его тон становится жестким, отрывистым и неприкрыто злобным:

Подлее всех ведет себя толстобрюхий филистер Фрейлиграт.  Я послал ему циркуляр – он даже не удосужился подтвердить его получение.  Неужели эта скотина не понимает, что стоит мне захотеть – и я втащу его с головой в серное пламя ада?..

(Пишет человек, утверждающий, что «серная банда» - это не он).

…Разве он забыл, что в моем распоряжении более 100 писем от него? (30/26-27)

(о, это знаменательно)

Подлый «Hermann» (по-видимому, не без вмешательства Кинкеля, который собирается жениться на англичанке с 2000 – 3000 ф.ст. ежегодного дохода)…

(абсолютно необходимая деталь)

… не поместил резолюцию Общества рабочих.  Но эти господа еще пожалеют об этом.

Гнусный «Telegraph» мне сегодня снова написал: он отсылает меня к вчерашнему паршивцу – корреспонденту.  Я эту собаку взгрею. (30/33)

Вот увидишь, чтобы спасти Блинда от самого худшего, эти субъекты приведут действительные факты против Фогта, да еще поползают перед нами на коленях. (30/34)

Аффидавит Вие - показание у судьи, равносильное показанию под присягой в суде, - (противоположное его же заявлению, ранее опубликованному Блиндом), был сильным козырем Маркса: Блинду грозило уголовное обвинение «в тайном сговоре».  Но Маркс хотел разыграть свой козырь более эффектно, как явствует из последней цитаты.

Лассалю он пишет вот что:

Официальные обвинения против тебя (между прочим, показания одной рабочей депутации из Дюссельдорфа) находятся в бумагах Союза, которые мне не принадлежат и которыми, я не могу распорядиться. (30/377)

(Меринг характеризует «официальные обвинения» из Дюссельдорфа как сплетни (ФМ, 275), намек Маркса на какие-то еще другие материалы – блеф).