Глава 15 «Троица»

Глава 15 «Троица»

Апрель — июль 1945

Гровс невзлюбил Лео Сциларда с первого взгляда — при знакомстве в октябре 1942 года. С тех самых пор Сцилард был для Гровса как бельмо на глазу. Неприязненное отношение подогревалось и тем, что Сцилард вел себя вызывающе — позволял себе открыто критиковать администрацию Манхэттенского проекта, отправлялся в несанкционированные поездки и упрямо предъявлял патентные притязания на цепную реакцию. Поэтому Гровс и распорядился о том, чтобы за Сцилардом велся непосредственный надзор со стороны ФБР. Контракт Сциларда с «Метлабом» истек в конце 1942 года, и после окончания его не продлили: условием продления контракта был отказ Сциларда от патентных притязаний.

Ученый вновь присоединился к работе, когда деятельность «Метлаб» свернули и его сотрудники направились в Хэнфорд или в Лос-Аламос. В «Метлабе» царило беспокойное и подавленное настроение. У Сциларда появилось немного свободного времени, и он стал задумываться о послевоенной политике и о роли в ней атомного оружия.

Проблема, с которой столкнулись он и другие физики из Лос-Аламоса, разделявшие его взгляды, формулировалась просто. Причиной самого появления и существования проекта была потенциальная атомная угроза со стороны Германии. Но теперь, в начале 1945 года, поражение Германии не вызывало сомнений, а страх перед нацистским супероружием стал безосновательным. Ротблат пришел примерно к таким же выводам, решив в одностороннем порядке прекратить работу в проекте и покинуть Лос-Аламос в декабре 1944 года[144].

Это беспокойство уже не ограничивалось стенами «Метлаба». По мере наращивания работ на Холме среди ученых все активнее велись дискуссии о моральной ответственности, росло волнение относительно возможного влияния нового оружия на судьбу цивилизации. Оппенгеймер посещал многие из таких дискуссий и вежливо, но убедительно разряжал ситуацию. Если атомное оружие и означало конец эпохи обычных войн, как считал Бор, то Оппенгеймер придерживался мнения, что мир сначала должен увидеть это новое оружие в действии, чтобы правильно оценить возможные последствия.

Для Сциларда и многих других ученых было очевидно, что шок, который произведет Америка первым применением атомного оружия, запустит гонку вооружений с Советским Союзом. Чтобы избежать такой гонки, требовалась система международного контроля. В марте 1945 года Сцилард решил снова написать Рузвельту и вновь заручился поддержкой Эйнштейна. Сцилард не мог показать Эйнштейну полный вариант своего доклада, так как великий немецкий физик никак не был связан с Манхэттенским проектом. Он только попросил Эйнштейна написать для него рекомендательное письмо. Сцилард также планировал написать Элеонор Рузвельт и с радостью получил от нее приглашение встретиться на Манхэттене 8 мая.

Эта встреча так и не состоялась. Из-за смерти Рузвельта 12 апреля Сциларду пришлось начинать все сначала.

Теперь ему предстояло выйти на контакт с Трумэном. Он воспользовался помощью Альберта Кана, молодого математика из «Метлаба». Кан был родом из Канзас-Сити, самого сердца политической базы Трумэна. Трумэн, уроженец штата Миссури, работал судьей в округе Джексон. Затем в 1934 году он одержал победу над Роско К. Паттерсоном, сенатором от республиканской партии, баллотировавшимся на второй срок. Через Кана Сциларду удалось договориться о встрече с Трумэном в Белом доме 25 мая.

Но встретиться с новым президентом Сциларду не удалось. В день встречи администратор президента направил Сциларда к Джеймсу Бирнсу в город Спартанбург штат Южная Каролина. В некотором замешательстве Сцилард согласился и стал собираться в путь.

Когда Сцилард приехал к Бирнсу, тот уже отошел от дел и, очевидно, не играл никакой роли в новой администрации. Близкий соратник Рузвельта, он руководил правительственным Отделом экономической стабилизации, Военно-мобилизационным комитетом и неофициально был своего рода «заместителем» президента. Бирнс управлял страной, пока Рузвельт занимался военными проблемами. Он был претендентом на пост вице-президента в команде Рузвельта на выборах 1944 года, где ему предстояло заменить Генри Уоллеса, но, к разочарованию Бирнса, это место досталось Трумэну. По просьбе Рузвельта Бирнс присутствовал на Ялтинской конференции, где внимательно слушал и конспектировал вопросы, обсуждавшиеся на совещании.

Но после смерти Рузвельта для Бирнса нашлось место в новом кабинете. Хотя его опыт работы в области иностранных дел ограничивался Ялтинской конференцией, Трумэн всего через несколько дней после вступления на пост президента решил назначить его новым госсекретарем.

Встреча между мятежным физиком и проницательным политиком из Южной Каролины прошла предсказуемо. Сцилард произвел на Бирнса неприятное впечатление, кроме того, Бирнсу не было дано понять всю значимость атомной энергии. Поэтому опасения Сциларда относительно гонки атомных вооружений с СССР нисколько не уменьшились. Бирнс предположил, что на СССР можно произвести «должное впечатление» и сделать Советский Союз более «управляемым», если продемонстрировать красному гиганту превосходство Америки в военной отрасли. «Я был в редкостном унынии, когда мы вышли из дома Бирнса и пошли на станцию», — писал Сцилард.