Отряд особого назначения

Отряд особого назначения

Предполагается, что Курчатов узнал об имплозивном методе от Теодора Холла. Молодой шпион передал простой шифр, основанный на «Листьях травы» Уолта Уитмена, назначив своему гарвардскому товарищу Саксу встречу в Альбукерке в декабре 1944 года. На той встрече Холл вручил Саксу пару страниц рукописных заметок, в которых привел первые результаты экспериментов Ra-La и краткое теоретическое описание имплозивного принципа. Курчатов объявил, что эти материалы очень интересны. В отчете от 16 марта 1945 года он писал:

Сложно сделать окончательное заключение, но несомненно, что метод взрыва вовнутрь[142]представляет большой интерес, принципиально правилен и должен быть подвергнут серьезному теоретическому и опытному анализу[143].

Не успел Сакс доставить эту информацию своему Советскому связному, как Холла призвали в армию — правительство требовало мобилизовать на военную службу как можно больше молодых людей. Ученые, защитившие диссертацию, освобождались от призыва, но Холл еще не закончил диссертацию и, следовательно, под призыв подпадал. В Санта-Фе Холл стал спорить с офицером-вербовщиком, доказывая, что должен вернуться в Лос-Аламос. Нашли компромисс: Холла призвали в армию и отправили в Форт-Блисс в Техас для прохождения курса молодого бойца, а потом, уже в качестве военнослужащего, он вернулся в Лос-Аламос как член Специального инженерного подразделения. Позже Холл объяснил, что это решение вызрело из спора между Оппенгеймером и Гровсом. «Оппенгеймер был за то, чтобы обойти закон, — говорил Холл, — а Гровс настаивал, что людей должны призывать в армию. Они достигли компромисса: и меня призвали, и лазейку в законе тоже нашли».

Фукс приехал в Кембридж в гости к сестре в феврале 1945 года. Она сразу же рассказала ему о визите Голда в ноябре прошлого года и дала Фуксу телефонный номер, оставленный Голдом. Фукс позвонил по этому номеру Яцкову, который бросил все дела и поехал в Филадельфию, где нашел Голда и приказал ему отправиться в Массачусетс. Яцков вручил Голду конверт с $1500, полагавшимися Фуксу за уже оказанные услуги, но настоял на том, что не следует уговаривать Фукса брать эти деньги.

Через шесть с лишним месяцев, доставивших немало беспокойства, Голд и Фукс снова встретились — на этот раз в скромной обители Хайнемана. Фукс кратко рассказал, какие работы ведутся в Лос-Аламосе, и дал Голду карту улиц Санта-Фе. Следующую встречу он назначил на Аламеда-стрит 2 июня. Между тем он предложил написать краткий отчет обо всем, что знал, и сказал, что передаст готовый документ Голду через пару дней на уже запланированной встрече в Бостоне. Голд предложил ему конверт, но когда Фукс понял, что там деньги, отказался его брать. Голд вернул нераспечатанный конверт Яцкову.

Вскоре Голд и Фукс снова пересеклись. В своем отчете Фукс обобщил информацию о высокой скорости спонтанного деления плутония, получаемого в реакторе, различные аспекты конструкции имплозивной бомбы, упомянув в том числе о многоточечной детонации, взрывных линзах, критической массе плутония в сравнении с критической массой урана-235 и о текущем понимании того, каким должен быт инициирующий заряд. 6 апреля этот отчет получил Курчатов.

На тот момент советские физики уже были уверены в относительном превосходстве имплозивного метода над пушечным, и благодаря отчету Фукса прояснились некоторые дополнительные детали. «Все это очень ценные данные, — писал Курчатов, — но особенно большое значение имеют свидетельства, касающиеся условий, способствующих достижению симметрии имплозии, что исключительно важно для реализации этого метода».

Благодаря разведданным, поступавшим от Фукса, Холла и Грингласса, советские физики отставали от новейших разработок Лос-Аламоса не более чем на несколько месяцев. Однако Курчатов отлично сознавал, что знание физики деления ядер и принципов конструирования атомной бомбы не могут заменить практических экспериментов с материалами. И, пока Советский Союз не решил проблемы с поставками урана, приобрести практический опыт будет очень затруднительно.

Но и на этом фронте наметился некоторый прогресс. В начале 1945 года Красная армия освободила Чехословакию с помощью сил чешского и словацкого Сопротивления. 4 апреля 1945 года в Кошице учредили временное чехословацкое правительство. Эдвард Бенеш, президент чехословацкого правительства, находившегося в изгнании в Лондоне, в течение войны поддерживал дружественные отношения с Советским Союзом, пытаясь избежать коммунистического переворота в стране после войны. В марте 1945 года он назначил чехословацких коммунистов-изгнанников из Москвы на ключевые посты своего кабинета. Он также заключил секретный договор, в соответствии с которым СССР мог добывать урановую руду из шахт, расположенных в чехословацком Яхимове.

23 марта Берия предложил Сталину создать отряд особого назначения для «тайного проникновения в Германию и поиска материалов, связанных с немецкой атомной технологией и ее создателями». В принципе этот отряд должен был действовать в стиле «трофейных бригад», которые реквизировали (или просто грабили) все ценное, что оставалось после бегства немецкого населения от Красной армии, наступавшей на Берлин. Руководство миссией Берия поручил одному из своих заместителей, генералу-полковнику Авраамию Завенягину, главе 9-го отдела Главного управления НКВД. Курчатов должен был составить практические указания для нескольких поисковых групп, а Харитон и Арцимович — стать научными руководителями.

Теперь советская миссия стала работать параллельно с миссией «Алсос», и обе группы ничего друг о друге не знали. Падальщики из Старого и Нового света прочесали в поисках атомных технологий, материалов и специалистов весь окровавленный скелет поверженной Германии.