Хозяйство вельмож, храмов и царя

Хозяйство вельмож, храмов и царя

На стенах гробниц можно найти большое количество изображений, на которых показаны работающие землепашцы и садоводы, пастухи и охотники, птицеловы и рыбаки, гончары и каменотесы, плотники и столяры, медники и мастера золотых дел, ткачи и сапожники, пивовары и пекари. Если судить по их виду, одежде, а также по именам (конечно, в тех случаях, когда они указаны) — это египтяне. Их непосредственные начальники работают рядом с ними, вместе со своими подчиненными — будь то надзиратель за хлебопашцами или начальник ремесленников: плотников, медников, кожевников и т. д. Кроме того, судя по гробничным изображениям, к работникам постоянно присоединяются жрецы заупокойного культа и выполняют ту же работу, что и они: укладывают в скирды хлеб или обмолачивают его, поливают виноградники или давят виноград, тащат клетку с пойманным зверем или ловят рыбу, варят пиво или куют металл.

В одном месте мы обнаруживаем, что в помощь выжимающим виноград был придан и некий «хранитель ведомостей».

В экономике того времени огромную роль играли хозяйства вельмож.

Владения вельмож были разбросаны по всей стране — в Нижнем и Верхнем Египте. У одного вельможи подчас был не один «домоправитель», а несколько. Домоправитель был главным, ответственным управляющим «дома», т. е. — хозяйства вельможи. Ему подчинялись писцы, хранитель ведомостей, мерщик и счетчик зерна. Этими людьми осуществлялся верховный надзор за хозяйством. Им подчинялись все низшие начальники. Если кто-либо провинился, они чинили над ним палочную расправу.

Как и в государстве в целом, в управлении хозяйством вельможи мы видим повсюду писцов «личного дома» вельможи: при полевых работах, при перегоне стад, в производственных мастерских. Очень строго велась отчетность. Домоправитель постоянно представлял своему хозяину пространные ведомости, хранитель хозяйственных книг предъявлял отчет за весь прошлый год.

Владения вельможи состояли из нескольких отдельных населенных пунктов — «дворов», «селений». Во главе этих дворов и селений стояло по «властелину» (хека). Властелин участвует в севе и жатве, его можно встретить на гумне и скотном дворе. И отчеты свои властелины составляли как о собранном хлебе, так и о поголовье скота.

Интересно отметить, что иногда такие отчеты заканчивались избиением властелина.

Правда, властелины отнюдь не были, как иногда трактуют термин «хека», деревенскими старостами. Когда надписи сообщают их звания, они оказываются в то же время и государственными чиновниками.

Поля и гумна вельмож распределялись по отдельным селениям. В поле во время сева работали рабочие «отряды». В них, судя по изображениям, состояли одни только мужчины.

Женской работой считалось веяние. На изображениях гробниц женщина с мотыгой или за укладкой снопов — исключительная редкость. Если же в страдную пору было недостаточно жнецов, а вельможа был номархом, то он мог в помощь отрядам своего «личного дома» привлечь и «царских людей» — земледельцев-общинников.

Зерно для посева бралось в хозяйской житнице и собранный урожай тоже принадлежал «личному дому» вельможи.

Когда в селениях имелись крупные скотные дворы, то коровьи упряжки, на которых пахали на вельможу, принадлежали также ему, а не землепашцам. На древнеегипетских изображениях мы неизменно видим запряженными в плуг по две коровы, и в подавляющем большинстве случаев при каждой упряжке состоят двое, а иногда даже трое взрослых мужчин: собственно пахарь, погонщик, изредка поводырь, который идет впереди и ведет за собой упряжку.

Вельможе принадлежали коровы и плуги, а также ослы, отвозившие хлеб с поля на гумно. Для такого табуна ослов существовало особое обозначение. Судя по надписям, он исчислялся иногда сотнями и даже тысячами голов.

Рабочие отряды с особыми начальниками во главе также существовали и на судах и при сухопутной перевозке тяжестей — например, изваяний вельмож, поставленных на сани. Когда требовалось справиться с быком-великаном, опять таки на помощь призывались рабочие отряды. Возможно, их также использовали и при охоте.

Таким образом, очень даже может быть, что одни и те же отряды по мере надобности выполняли очень разные работы.

Разным начальникам были подчинены и пастухи. Скот, который они откармливали, пасли и доили, либо стоял в хлевах «личного дома», которые находились во дворах и селениях, либо пасся на отдаленных выгонах. Одновременно хлева являлись и крупными молочными хозяйствами. Так, например, в одной гробнице изображено доение множества коров и затем длиннейшее шествие мужчин, которые несут молоко хозяину.

К отчету о вверенном поголовье привлекались не только властелины, но и начальники скота. Тот же из них, кто по каким-либо причинам не мог отчитаться, подвергался истязаниям.

Рыбаки и птицеловы, обыкновенно работающие целыми группами, были подчинены особым начальникам. Птицеловы занимались пополнением птичников вельмож.

Кроме всего прочего в хозяйстве вельмож имелись и ремесленные мастерские. Ремесленники бывали объединены в общую мастерскую — «палату мастеров», где могли одновременно работать медники, каменотесы, мастера золотых дел, мастера по ценным камням, изготовители каменной посуды, столяры, ваятели, плотники-судостроители и т. д.

Вместе с тем отдельные ремесла имели свои особые мастерские. Например, существовали мастерские деревообделочные. Они соединяли в себе, вероятно, все работы по дереву — от судостроительных до столярных, и состояли под начальством своих «старшин». Также имелись мастерские каменной посуды, во главе которых стояли соответствующие начальники. Были в то время начальники медников, ваятелей и т. д.

Очень часто некоторые отдельные изделия проходили через руки нескольких различных мастеров. Ну, например, предметы обстановки, которые изготовляли столяры. Иногда их лощили сами же столяры, иногда этим занимались особые «лощильщики». То же можно сказать и о бусах. Изготовлялись они одними работниками, а нанизывались в ожерелья и подвески другими — обыкновенно карликами, маленькие и тонкие пальцы которых особенно подходили для такой работы.

Кстати, необходимо заметить, что уже в то далекое время женщины Древнего Египта уделяли большое внимание своему внешнему виду.

Идеалом красоты Древнего Египта была стройная и грациозная женщина. Тонкие черты лица с полными губами и огромными миндалевидными глазами, контраст тяжелых причесок с изящной вытянутой фигурой вызывали желание у натур поэтических сравнивать их с экзотическими растениями на гибком колышущемся стебле. Чтобы расширить зрачки и придать блеск глазам, древние египтянки капали в них сок из растения «сонная одурь», затем получившее название белладонны.

Однако возвратимся к хозяйству вельмож. Ткацкие мастерские также были отделены от общих. Если в общих мастерских совершенно не видно женщин, то в ткацких они, чего и следовало ожидать, преобладали. Название этих мастерских было «дома ткачих». Другое дело руководство в «домах ткачих». Им являлись одни мужчины — начальник, руководитель, писец.

Был и третий вид мастерских. Они изготовляли пищевые продукты и одновременно являлись хранилищами припасов. Здесь производились разные пищевые продукты, но основным, а иногда, скорее всего, и единственным производством были тесно связанные между собой хлебопечение и пивоварение (пиво приготовлялось из предварительно испеченных ячменных хлебцов). В такой мастерской, впрочем, могли заниматься и гончарным производством, которое изготовляло посуду для пива.

На изображении одной такой мастерской середины V династии мы впервые обнаруживаем гончарный круг.

Во главе мастерской стоял ее начальник, и в ней могла быть своя житница с месячным запасом зерна. Начальники мастерских регулярно отчитывались перед администрацией «личного дома», которая производила приемку изделий. Если же изготовленное изделие было некачественным, приемщик отклонял его и требовал предоставить другое.

Пивоварня и пекарня. Рельеф из гробницы в Саккаре. V династия.

Как правило, в мастерских, где изготовлялись пищевые продукты, работали и мужчины и женщины. Однако одни работы выполнялись преимущественно мужчинами, другие же — только женщинами. Изделия проходили последовательно через много рук в порядке разделения труда: один лепил хлеб, другой брал и передавал третьему, клавшему его на огонь, который поддерживался четвертым. Возле тех, кто растирал зерно на зернотерках, стояли те, кто просеивал муку ситами, и т. д.

Вне сомнения, все или почти все средства производства в этих мастерских принадлежали хозяину.

Дошли до нас сведения и о содержании работников самим хозяйством вельможи. В одной из гробниц периода VI династии обнаружено изображение, названное «распределением (дословно — „отведением“) рыбы отрядам личного дома» — если судить по сопровождающим изобразительным знакам, — мужчинам и женщинам. Здесь изображено шествие рыбаков со всевозможной рыбой на шестах, на плечах, в руках, в корзинах, в связках. Писец отрядов делает «запись рыбы». Только в одной корзине ее оказывается «сотня». Другой писец отрядов личного дома ведет учет выдаваемой рыбы. Два начальника рыбаков передают рыбу четырем начальникам и шести руководителям отрядов с предложением ускорить «кормежку». Двое мужчин уносят рыбу со словами: «Мы накормлены!»

Похожее изображение было обнаружено и в одной из гробниц периода V династии.

Примерно такое же изображение имеется и из быта ткацких мастерских.

На некоторых изображениях пахоты, сева, жатвы и увоза урожая с поля мы видим большие корзины с хлебом, пивом и овощами. А на одном из изображений обнаруживается даже навес со всевозможными припасами. На изображении огорода вельможи показана доставка занятым там работникам корзины с хлебом. Нередко на изображениях, которые посвящены скотоводству, мы видим приготовление пищи в значительном количестве. На некоторых изображениях показана доставка в мастерскую, где работают медники, корзины с пивом и какой-то сумы.

Таким образом, можно сделать вывод, что все эти работники постоянно или временно получали довольствие из господского хозяйства.

Судя по всему, некоторые работники из тех, что трудились в хозяйствах вельмож, владели кое-каким имуществом и могли им распоряжаться.

Так, например, в гробницах вельмож Древнего царства часто встречаются изображения происходящего обмена между людьми — картины своеобразных рынков. На этих изображениях большинство людей по своему виду ничем не отличаются от работников хозяйств вельмож. Некоторые из них названы «мастерами». Вполне допустимо, что большинство продавцов и покупателей работало в хозяйстве вельможи, поскольку гробницы обычно украшались изображениями различных сцен, связанных с хозяйством вельможи.

На этих рынках обменивались съестные припасы — овощи, зерно, хлеб, рыба, а также ремесленные изделия — на предметы обстановки, обувь, бусы, веера, зеркала, палки, рыболовные крючки и, кроме того, умащения.

Хотя предметы меняли один на другой, оценивали их обычно в зерне, которое, вероятно, служило, наряду с металлическими деньгами, не имевшими, правда, еще монетной формы, мерилом стоимости. Поэтому на рынок нередко вместо кошелька брали с собой четверик зерна.

Судя по припискам к гробничным изображениям производственного содержания, жнец должен был выполнять дневные уроки, скотовод и рыболов должны были сдавать часть своей продукции. И ремесленник и рыбак имели право дополнительно работать также и на себя. На одном изображении рыболов говорит об улове, как о своем добре, и посягавшего на это добро в сделанной приписке он обзывает вором.

Из гробничных изображений хорошо видно, что условия работы в хозяйствах вельмож были крайне тяжелыми. В руках начальников очень часто можно увидеть тяжелый жгут, иногда и палку. Под постоянной угрозой наказания за плохую работу или за неповиновение работали в хозяйстве вельмож скотоводы и земледельцы, птицеловы и рыбаки, корабельщики и лодочники, даже ремесленники.

Очень трудно судить о положении самостоятельных производителей, которые не были вовлечены в хозяйство вельмож и царя, поскольку о них до нас не дошло почти никаких сведений. Очень трудно судить и о том, какая часть населения привлекалась к работам в хозяйствах вельмож. Мы можем лишь отметить, что число это было довольно внушительным.

О царском и храмовом хозяйствах нам известно значительно меньше, чем о хозяйствах вельмож. Однако то, что известно (а известно нам не так уж и мало), позволяет сделать вывод, что царские и храмовые хозяйства по своему существу были очень похожи на хозяйства вельмож.

Как и в хозяйствах вельмож, мы встречаем здесь те же порядки. То же многочисленное управление работниками, те же мастерские, изготовляющие пищу, только с иным назначением (например, для царского завтрака или для храмовых жертв), те же «дома ткачих» и другие мастерские, лишь с добавлением некоторых учреждений, вроде «мастерских царского убора», и те же дворы и селения в качестве хозяйственных единиц.

Скорее всего, в царских хозяйствах была еще большая дробность в разделении труда и в управлении: в начале IV династии один сановник величал себя, например, «начальником двора молольщиц для муки лепешек».

Между людьми, которые работали на полях сановников и вельмож — а, возможно, также на полях царя и храмов, — и мелкими надзирателями, начальниками и т. п. не было еще непроходимой пропасти. Эксплуатация еще была патриархальной по форме.

Однако такая эксплуатация могла возникнуть только с появлением в обществе рабов и рабовладельцев, только в результате того, что в руках рабовладельческой знати была сосредоточена вся как экономическая, так и политическая власть.