2. НАЧАЛО РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ

2. НАЧАЛО РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ

Положение рабочих. Любыми путями стремясь увеличить свои прибыли, промышленники вынуждали рабочих работать по 12–15 и даже 18 часов в сутки. 14 — 15-часовой рабочий день в ряде отраслей промышленности был обычным явлением, закрепленным соответствующими распоряжениями пли законодательными актами царского правительства. В частности, 15-часовой рабочий день мануфактур-коллегия установила для рабочих Дубровинской суконной мануфактуры. На предприятиях, вырабатывающих сукно, основанных на вольнонаемном труде, рабочий день в среднем длился 12–13 часов. Такая же продолжительность рабочего дня была в конце 50-х годов на купеческих суконных фабриках Черниговской губернии. На помещичьих суконных предприятиях, где использовался труд крепостных, вообще не было никакого ограничения рабочего дня. Так, на суконной фабрике помещика Головинского, расположенной в местечке Стеблев Каневского уезда, рабочий день достигал 13–14 часов зимой и 16–17 часов летом.

Не меньшим был рабочий день и на шерстомойных предприятиях. На херсонских шерстомойнях он составлял 16,5 часа. В ряде городов, в частности в Харькове, на шерстомойнях существовала полувоенная организация труда. Здесь все работы проводились по специальным командам и проходили под наблюдением надзирателей.

В сахарной промышленности, заводы которой в основном работали в две смены, рабочий день, как правило, длился 12 часов, в кожевенной — 13, в металлообрабатывающей — 14–15 часов и более.

Рабочий день такой же продолжительности практиковался не только для взрослых рабочих, но и для подростков и детей. Это вынужден был признать в 1835 г. министр финансов Капкрин, который в докладной записке правительству рекомендовал пе подвергать детей «изнурению слишком продолжительной… работой». Однако изданный царским правительством закон от 7 августа 1845 г. запрещал предпринимателям пользоваться трудом детей до 12 лет лишь в ночное время, узаконив таким образом чрезмерную эксплуатацию их днем.

Повсеместное усиление эксплуатации работных людей проявлялось в лишении их права пользоваться отдыхом в воскресные и праздничные дни, а также в установлении завышенных норм выработки. Например, на Машевской мануфактуре (Черниговщина) в 1823 г. нормы были увеличены на 50 %.

Заработная плата рабочих, как правило, была очень низкой. В каменноугольной промышленности Донбасса, где существовала сдельная форма оплаты труда, рабочий в конце 50-х годов получал от 2,5 до 5 коп. за пуд добытого угля. На предприятиях металлургической промышленности Украины платили в среднем в день от 30 до 35 коп. летом и от 20 до 25 коп. зимой. В других отраслях промышленности заработная плата вольнонаемного рабочего была еще ниже. К тому же ее реальное значение все время снижалось, поскольку цены на продукты питания и промышленные товары первой необходимости часто росли значительно быстрее, чем номинальная заработная плата, что неминуемо вело к дальнейшему ухудшению материального положения рабочих.

Еще в худшем положении находились крестьяне, приписанные к фабрикам и заводам, а также те, которые работали на помещичьих предприятиях. Работая по 16–18 часов в сутки и более, они часто не получали никакой платы за свой труд, кроме еды, состоящей обычно из черного хлеба, капусты, пшенной каши и кваса.

Пользуясь неограниченной властью, помещики, их доверенные лица и надзиратели за самые незначительные проступки, а то и без каких-либо причин били рабочих розгами, издевались над ними, их женами и детьми. На Машевской суконной мануфактуре в 1823 г. надзиратели избили до смерти двух девушек, на Хабненском кирпичном заводе (Киевская губерния) в мае 1833 г. — крепостного рабочего Марка Сирота. Подобные факты не единичны.

В царской России первой половины XIX в. пе существовало законодательства, которое регламентировало бы отношения владельцев предприятий с рабочими. Ряд правительственных указов, правил, циркуляров и распоряжений определял не права, а обязанности рабочего и меру наказания за «непослушание» или «нарушение» условий найма. Поэтому предприниматели, в частности помещики и их управляющие, имели широкую возможность безнаказанно творить произвол и насилие даже над вольнонаемными рабочими.

24 мая 1835 г. царское правительство издало специальное «Положение», которое должно было содействовать обеспечению промышленности наемной рабочей силой. Оно давало право всем лицам податных сословий наниматься на промышленные предприятия на срок действия полученного ими паспортами обязывало их работать до окончания срока на условиях, определяемых заключенным договором. Ни рабочий, ни помещик или учреждение, выдавшие паспорт, не имели права нарушать установленного договором срока найма. Предприниматель же в любое время мог уволить рабочего, если тот «не исполняет своих обязанностей» или «плохо себя ведет». Таким образом, «Положение» не только не устраняло произвола владельцев предприятий по отношению к рабочим, но и узаконивало его.

Зачастую владельцы заводов передавали предоставленные им права увольнения рабочих управляющим заводов, инженерам и даже мастерам, которые часто злоупотребляли ими.

Нанятый предпринимателем рабочий находился в полной зависимости от своего хозяина, который вмешивался даже в его личную жизнь. Он вынуждал рабочего ходить в церковь и исполнять религиозные обряды, запрещал посещать вечеринки, сходки, школы, штрафовал за неприветливость или непочтительность к хозяину и членам его семьи, к заводской администрации и т. д. Рабочие Киево-Межигорской фаянсовой фабрики могли вступать в брак только с разрешения администрации завода. В ряде мест, в частности на сахарных заводах Бобринского (Киевская губерния), рабочие, уволенные за «непослушание», не имели права наниматься на другие предприятия, расположенные в зоне 500 верст от места прежней работы.

Приведенные примеры свидетельствуют о кабальном характере найма, о полном бесправии вольнонаемных рабочих.

Хозяева-предприниматели не только произвольно увеличивали рабочий день и снижали заработную плату, но и ухудшали условия жизни и труда рабочих. «Экономия общественных средств производства; достигшая зрелости лишь в условиях благоприятного тепличного климата фабричной системы, вместе с тем превращается в руках капитала в систематический грабеж всех условий, необходимых для жизни рабочего во время труда: пространства, воздуха, света, а также всех средств, защищающих рабочего от опасных для жизни или вредных для здоровья условий процесса производства, — о приспособлениях же для удобства рабочего нечего и говорить»[63].

Рабочие трудились в тесных, грязных помещениях, где не соблюдались элементарные санитарные нормы. Особенно тяжелыми условия труда были на солеварнях Екатеринославщины, на сахароварнях Правобережья и Левобережья Украины, на шахтах Донбасса.

Изнуренный 15 — 18-часовым трудом, рабочий не имел никаких условий для отдыха. Многие рабочие вообще были лишены жилища и спали в тех помещениях, где работали. При крупных предприятиях строились специальные казармы, размеры которых в большинстве случаев не соответствовали количеству рабочих, проживавших в них. В частности, в казармах Шосткинского порохового завода, рассчитанных на 640 человек, в 1859 г. жило 2550 рабочих. Подавляющее большинство их спало на голых досках.

Государственные крестьяне, приписанные к фабрикам и заводам, как правило, жили в собственных домах, но, превратившись в постоянных мастеровых, переселялись в фабрично-заводские казармы.

Изнурительный труд, хроническое недоедание, антисанитарные условия жизни, отсутствие медицинской помощи — все это неминуемо подрывало здоровье рабочих, вело к заболеваниям, преждевременному старению и смерти. Больниц было очень мало, с мизерным количеством мест. Так, на весь Луганский промышленный район с многотысячным населением существовали три маленькие больницы на 56 коек. Один врач приходился в Херсонской губернии на 12,8 тыс., в Полтавской — на 21,6 тыс. человек. Поэтому всякая эпидемия, писал один из обследователей промышленных предприятий Херсонщины, исчезает только тогда, когда она сделает своей жертвой почти всех людей, склонных к болезни. Искалеченные и больные рабочие, как и семьи погибших на производстве или умерших от болезней, были лишены средств существования и обрекались на нищету.

Полное политическое бесправие, чрезмерная эксплуатация, отсутствие медицинского обслуживания, плохое жилье и недостаточное питание, многочисленные притеснения предпринимателей и царских чиновников — все это создавало невыносимые условия жизни и труда рабочего.

Формы борьбы на начальном этапе рабочего движения. Рабочие Украины все решительнее поднимались на борьбу против тяжелого социального гнета. Эта борьба объективно содействовала нарастанию и углублению кризиса всей феодально-крепостнической системы.

Рабочие, в подавляющем большинстве состоявшие из крепостных, приписных и посессионных крестьян, еще не составляли единого цельного класса, были тесно связаны с крестьянством и выступали главным образом не столько против капиталистической эксплуатации, сколько против существующего крепостного права и связанных с ним многочисленных притеснений и своеволия крепостников-предпринимателей, их управляющих и царских чиновников. Поэтому рабочие выступления того времени очень часто как по содержанию, так и по формам борьбы мало чем отличались от стихийных крестьянских волнений.

Рабочие, как и крепостные крестьяне, протестуя против притеснений, подавали жалобы в разные государственные учреждения и на имя царя. Не находя нигде защиты, они совершали побеги с предприятий, убивали их владельцев, жгли промышленные предприятия, портили оборудование и сырье, оказывали сопротивление помещикам и фабрично-заводской администрации, вступали в столкновения с местными властями, полицией и даже войсками.

В. И. Ленин в работе «Проект и объяснение программы социал-демократической партии» отмечал, что для начального этапа рабочего движения типичной формой борьбы были отдельные восстания рабочих, сопровождавшиеся разрушением зданий, ломкой машин, избиением фабричного начальства и т. д.[64]. Эта начальная форма рабочего движения «была необходима потому, что ненависть к капиталисту всегда и везде являлась первым толчком к пробуждению в рабочих стремления к защите себя»[65].

Выступления рабочих в период кризиса феодально-крепостнического строя в своей основе были стихийными и неорганизованными, а формы их борьбы — примитивными.

Среди различных форм борьбы против предпринимателей, применявшихся предпролетариями Украины, довольно широкое распространение приобрели жалобы. Рабочие обращались с жалобами к губернаторам, генерал-губернаторам, в министерства и ведомства, а то и к царю, требуя прекращения издевательств, улучшения условий труда и жизни.

Следующей, еще более распространенной формой борьбы рабочих были побеги. Так, в 30 — 50-е годы с Киево-Межигорской фаянсовой фабрики в отдельные годы убегало по нескольку десятков рабочих. И хотя администрация фабрики и местные власти преследовали их, побеги не прекращались.

Систематические побеги обусловили внесение в контракты, заключавшиеся между предпринимателями и помещиками на кабальных рабочих, специальных пунктов, согласно которым поставщик рабочей силы брал обязательство в случае побега рабочего заменить его другим, а с пойманных беглецов заводской конторе предоставлялось право взыскивать в пользу предпринимателя штраф в размере 20 коп. за каждый день отсутствия на работе. Но все это не могло заставить рабочих отказаться от попыток освободиться от кабального труда.

Жестокие притеснения предпринимателей и их управляющих способствовали возникновению таких форм борьбы, как расправа над помещичьей и заводской администрацией и поджоги промышленных предприятий. Например, рабочие Екатеринославской суконной и чулочной мануфактуры, доведенные до отчаяния издевательствами надзирателя-офицера, объездчиков и десятского, в 1802 г. напали на них и избили. И хотя участников нападения наказали, рабочие и в дальнейшем прибегали к этой форме борьбы против хозяев и их приспешников.

Все чаще совершались поджоги промышленных предприятий. В июне 1822 г. 20-летняя работница — крепостная Хима Бракова за издевательства крепостника-предпринимателя над ее отцом подожгла кирпичный завод в с. Вышполь Новоград-Волынского уезда. Уездный суд после наказания плетями сослал Бракову на каторжные работы в Нерчинск. Осенью 1825 г. дважды горела винокурня помещика в с. Поповка У майского уезда Киевской губернии. Ее поджег 18-летний крепостной Никита Пастушенко. В сентябре 1835 г. сгорела винокурня помещика в с. Жашков Таращанского уезда Киевской губернии. По утверждению администрации экономии, ее сожгли местные крепостные. В феврале 1850 г. от поджога, в котором обвинялся 17-летний юноша Иван Шах, сгорела помещичья фабрика в с. Пилиповича Новоград-Волынского уезда.

Рабочие совершали поджоги сознательно, считая, что это — справедливый акт возмездия в интересах всего общества. Никита Шевчук, обвиненный в поджоге в июле 1857 г. Орепской суконной фабрики (Новоград-Волынский уезд), на суде честно заявил: «Это я сделал благодеяние и для других крепостных крестьян, чтобы не работали в сукновальне…»[66].

Крепостные рабочие и жители сел, как правило, уклонялись от участия в тушении пожаров. Они издали наблюдали, как горит господское добро, а иногда даже препятствовали попыткам спасти горящее имущество. Поджоги, как и расправы над фабрично-заводской администрацией и другие формы борьбы рабочих против угнетателей, вынуждали последних иногда идти на некоторые уступки.

Во многих местах обнищавшие рабочие и приписные крестьяне, не имея возможности свести концы с концами из-за очень низкой оплаты труда» прибегали к такой форме борьбы против эксплуататоров, как порубка лесов с целью заготовки дров для отопления своих домов или же для продажи. Рабочие рубили лес небольшими группами в 3–5 человек. В частности, они делали это во владениях Киево-Межигорской фаянсовой фабрики, принадлежавшей императорскому кабинету. По неполным данным, только в 1834–1839 гг. здесь было заведено более 30 судебных дел о порубках леса местными рабочими и приписными крестьянами. Когда при задержании рабочих спросили, зачем они рубят фабричный лес, последние ответили: «Для того, чтобы продать и купить хлеба»[67].

По мере развития капиталистических отношений в борьбе рабочих за свои права появлялись новые черты, отражавшие противоречия между трудом и капиталом. Длительное общение в процессе производства на одном промышленном предприятии сближало рабочих, пробуждало и развивало у них элементы классовой сознательности и солидарности. Конечно, они находились еще в зачаточном состоянии, однако их появление в известной степени выделяло борьбу рабочих на фоне крестьянского движения.

Со временем рабочие от примитивных форм борьбы переходили к более организованной — коллективному отказу от работы. Так, приписные рабочие Луганского литейного завода, среди которых были украинцы, русские, молдаване и люди других национальностей, неоднократно жаловались в правительственные органы на жестокую эксплуатацию и притеснения со стороны заводской администрации. Не добившись удовлетворения своих требований, они в 1822 г. прекратили работу. Администрация передала дело в военный суд, который, признав жалобщиков людьми «неспокойного духа» и склонными «к необоснованному вымогательству и непослушности», строго наказал их. За подачу жалобы царю и проявленное непослушание властям многих рабочих, в частности Семена Жукова, Ивана Исаенко, Михаила Божика, Григория Вовка, Ивана Попова, суд обвинил в подстрекательстве к бунту и приговорил к избиению плетями.

В первой половине XIX в. в выступлениях рабочих на Украине наметилась и такая специфически пролетарская форма борьбы, как стачка. Измученные изнурительным трудом, доведенные до нищеты, рабочие прекращали работу, требуя увеличения заработной платы, улучшения условий труда и жизни. Очень показательно в этом плане выступление в 1805 г. вольнонаемных рабочих типографии Киево-Печерской лавры. Заработная плата на протяжении 18 лет в типографии оставалась неизменной, хотя цены на продукты питания и товары широкого потребления все время росли. Рабочие потребовали от администрации повышения расценок, а получив отказ, забастовали. Администрация не хотела идти на уступки, но, не найдя замены бастующим печатникам, вынуждена была удовлетворить их требования.

Еще более острый характер приобрело выступление рабочих на-суконной мануфактуре помещика Хорвата в с. Писаревка Волчанского уезда Слободско-Украинской губернии. Все 1500 крепостных, занятых на мануфактуре, не получали какого-либо вознаграждения, а отбывали ежедневную повинность, выполняя непосильные уроки. За самую незначительную провинность, а часто и без всякого повода рабочих секли розгами. Это вызвало у них справедливое возмущение. В середине апреля 1817 г. крепостные рабочие прекратили работу на мануфактуре, испортили оборудование и сырье. По требованию бастующих администрация вначале пошла на уступки и уволила мастера-надзирателя и писаря, отличавшихся особой жестокостью. Но позже вызванная ею полиция подавила рабочее выступление.

Не меньшей остротой и стойкостью отличалось выступление осенью 1858 г. крестьян-рабочих сахарного завода предпринимателя Куколь-Ямпольского в Сумском уезде Харьковской губернии. Возмущенные издевательствами предпринимателя и заводской администрации, рабочие отказались работать на заводе и на свекольных плантациях. Уговоры и угрозы заводской администрации и полиции не привели к прекращению забастовки. Только с помощью эскадрона драгун удалось подавить выступление и заставить бастующих возобновить работу.

Довольно стойким было выступление рабочих Машевской суконной мануфактуры в ноябре 1823 г. Значительным размахом и остротой отмечено и так называемое холерное восстание, которое произошло в июне 1830 г. в Севастополе. Возмущенные запретом царских чиновников ввозить продукты в город, охваченный эпидемией холеры, участники восстания — местная беднота и матросы, возглавляемые унтер-офицером Т. Ивановым, захватили город и пять дней удерживали его в своих руках. Правительственные войска подавили восстание. Власти жестоко расправились с его участниками: семь восставших были казнены, многие приговорены к каторжным работам.

В течение 1817–1835 гг. решительно боролись против жестокой эксплуатации и многочисленных притеснений царской администрации приписные крестьяне и «непременные рабочие» Луганского литейного завода. Защищая свои интересы, они в 1822 г. обратились с жалобой к царю, в которой требовали освобождения их от принудительной работы на заводе и в шахте. Их жалобу не удовлетворили. Тогда рабочие перестали выполнять распоряжения администрации, прекратили работу, за что многих из них военный суд приговорил к телесному наказанию. Однако это не сломило воли бастующих, и до 1835 г. они продолжали борьбу против угнетателей. В этом выступлении принимали участие не только украинцы, составлявшие большинство рабочих завода, но и русские, молдаване и др.

Все эти выступления, которых в России, в том числе и на Украине, произошло в 1800–1860 гг. около 200, в своей основе были стихийными, слабо организованными, но они имели, безусловно, положительное значение, принуждая царское правительство заниматься рабочим вопросом.

Меры царского правительства против рабочих выступлений. Обеспокоенное усиливавшимся рабочим движением, царское правительство принимало меры к установлению «порядка» и «покоя» на промышленных предприятиях. С этой целью оно пыталось, насколько это было возможно, ограничить произвол предпринимателей, не ущемляя их интересов. Прежде всего правительство решило заняться так называемыми посессионными крестьянами, которые настойчиво боролись за улучшение своего тяжелого положения. В 1802 г. вышел указ об ограничении купли крепостных для промышленных предприятий. Об этом же говорилось и в указе 1808 г., а в 1816 г. было окончательно запрещено покупать крестьян для предприятий. На основании закона, изданного в 1840 г., началась ликвидация посессионных отношений, завершенная реформой 1861 г.

Одновременно было обращено внимание и на другую многочисленную группу рабочих — приписных крестьян. Вместо них в 1800 г. начали использовать так называемых обязательных рабочих. Но и эти подневольные рабочие выступали против тяжелых условий труда, издевательств, голодного существования.

В первой четверти XIX в. правительство издало несколько законоположений, предусматривавших ограничение продолжительности рабочего дня, повышение заработной платы в связи с подорожанием продуктов питания, одежды и т. д. Но все эти меры не могли заметно улучшить положение рабочих, ибо они касались не всего рабочего люда, а приписных и обязательных рабочих главным образом суконных и военных заводов, в повышении производительности труда которых было крайне заинтересовано царское правительство. Что же касается рабочих предприятий остальных отраслей промышленности, в частности горной, а также других отрядов предпролетариата, то правительственные распоряжения либо обходили их, либо ограничивались невыразительными заявлениями.

Во второй четверти XIX в., в пери од николаевской реакции, когда проблема рабочей силы в какой-то степени была решена, «гуманные» меры правительства сводятся на нет, уступая место еще более жестокому насилию и репрессиям. В законодательных актах этого периода (законы о труде от 24 мая 1835 г. и 7 августа 1845 г.) четко определялись меры наказания рабочих за те или иные «нарушения». В частности, за «плохое поведение, мелкие проступки» или порчу заводского имущества рабочих наказывали первый раз 25 розгами, второй раз — 60, а сумму причиненных убытков высчитывали из заработной платы. За побеги назначалось наказание: за первый — 50 ударов розгами, за второй — 100 ударов, за третий — ссылка на Нерчинские заводы.

Законоположения внесли существенные изменения в порядок содержания больниц, амбулаторий и других подобных заведений: все затраты возлагались на самих рабочих. Ежемесячно на эти и другие нужды с них высчитывали по одной копейке с каждого заработанного рубля. До 1846 г. рабочие закреплялись за тем или другим предприятием «до того времени, пока их физические силы будут тому соответствовать»[68]. После 1846 г. срок пребывания рабочих на предприятиях сократился до 20 лет.

На предприятиях горной промышленности вводились военные порядки. По приказу от 1847 г. мастера, подмастерья, цеховые ученики, урочные рабочие приравнивались к рядовым военнослужащим. Они делились на команды, подчиненные горным офицерам, и должны были строго придерживаться требований военного устава, а в случае нарушения его предавались военному суду. Все мальчики подлежали заводскому ведомству и с 8-летнего возраста должны были посещать заводские школы, а с 15 лет работать на предприятии.

Следовательно, меры царского правительства в борьбе против рабочих выступлений на предприятиях, основанных на крепостном труде, предполагали введение на них военного режима, который обеспечивал постоянный контроль за рабочими со стороны надсмотрщиков и подавление в самом зародыше непокорности или мятежа. Усилились репрессии против руководителей и наиболее активных участников рабочих выступлений. Кроме того, правительство принимало меры, направленные на укрепление власти и влияния на рабочих хозяев-капиталистов и фабрично-заводской администрации.

Правительство защищало интересы предпринимателей всеми административными и военно-полицейскими силами государства. Для подавления рабочих выступлений посылались полицейские отряды и войска, на удержание рабочих в повиновении хозяевам была направлена деятельность духовенства, следственных органов, прокуратуры и суда. Однако все эти меры не могли остановить неуклонно растущего рабочего движения.

Таким образом, в социально-экономической истории России, в том числе и Украины, в первой половине XIX в. центральное место занимал крестьянский вопрос, вокруг которого из года в год обострялась борьба всех общественных классов и групп. В ней принимали активное участие, с одной стороны, помещики-крепостники, яростно защищавшие свои привилегии: либеральное дворянство, ставшее на путь капиталистического развития и в силу этого осознавшее необходимость ликвидации феодально-крепостнических производственных отношений; растущая буржуазия, заинтересованная в ликвидации крепостнического строя реформистским путем, а с другой стороны, крестьянство и выразители его идеологии — революционно-демократическая интеллигенция, решительно боровшаяся за полное уничтожение ненавистного крепостнического строя революционным путем.

Выступая против непосильного гнета, крестьяне отказывались отбывать барщину и другие феодальные повинности, не выполняли распоряжений помещиков и местных органов царской власти, устанавливая в ряде мест свое самоуправление, жгли помещичьи усадьбы, решительно расправлялись с помещиками и их верными слугами, а нередко оказывали вооруженное сопротивление полиции и войскам.

Вместе с тем на Украине, как и во всей России, неуклонно усиливалась борьба предпролетариата, направленная против жестокой эксплуатации, произвола и насилий со стороны предпринимателей, фабричной и заводской администрации. Эта борьба своими формами мало чем отличалась от стихийных крестьянских выступлений, однако она играла важную роль в накоплении опыта для грядущих классовых битв. «И примитивные бунты, — писал В. И. Ленин, — выражали уже собой некоторое пробуждение сознательности: рабочие теряли исконную веру в незыблемость давящих их порядков, начинали… не скажу понимать, а чувствовать необходимость коллективного отпора, и решительно порывали с рабской покорностью перед начальством»[69].

Выступления рабочих вместе с усиливавшимися из года в год крестьянскими волнениями и «бунтами» наносили ощутимые удары феодально-крепостнической системе, расшатывали ее основы и были одной из основных причин падения в России крепостного права.