Геодезист Я. Гаккель. Как наступали льды и как защищались челюскинцы

Геодезист Я. Гаккель. Как наступали льды и как защищались челюскинцы

Изменения во льдах, окружающих лагерь Шмидта, происходили очень часто. Образовывались трещины, полыньи, разводья — явления, в дрейфующих льдах неизбежные. Чтобы лучше понять характер и значение передвижек льдов в лагере челюскинцев, необходимо уяснить механизм этих явлений и их причины.

Если представить себе движение льдов только под действием ветра, то при ветре, дующем на берег, дрейфующий лед будет прижат к берегу или неподвижному береговому припаю льда. В месте соприкосновения дрейфующего поля с неподвижным происходят колоссальные сжатия. Ледяные поля, налезая друг на друга, обламываются. Глыбы льда нагромождаются все выше и выше и образуют хаотические гряды торосов.

При ветре, дующем с берега, происходит отжим льдов от берега. При этом между берегом и льдом или, чаще, между береговым припаем льда и дрейфующим льдом открываются полосы — разводья. [324]

Такие разводья образуются также между не спаянными еще, отдельными ледяными полями.

Но вот ветер изменил направление. И на месте разводий опять происходит сжатие льдов, опять образуются торосы. Так как трещины во льдах очень извилисты, то, сближаясь, две отдельные части ледяного поля никогда не сходятся вплотную. Если нажим не очень силен и большого сжатия не произошло, то трещина сомкнется лишь на выпуклых частях кромок льда. На вогнутых же частях кромок останутся замкнутые пространства воды — полыньи, или майны.

При сильном морозе полыньи быстро затягиваются льдом. Получается совершенно ровная, но зато непрочная площадка. Так как замерзшие полыньи менее крепки, чем старый лед, новые трещины очень часто проходят именно через полыньи. При отжиме льдов эти трещины расходятся, а при перемене ветра снова закрываются.

С течением времени, если больших сжатий в данном месте не происходит, такая площадка с небольшими грядками наторошенного и сравнительно тонкого льда, покрытая снегом, сохраняется довольно долго. Среди окружающего мощного льда с многочисленными нагромождениями торосов и отдельно возвышающимися глыбами — ропаками такая площадка представляет довольно ровное место. Расчистить замерзшую полынью под аэродром гораздо легче, чем расчищать площадку среди хаотических огромных нагромождений старого, многолетнего льда. Но зато такая площадка будет и менее долговечна. Все аэродромы на льду были сделаны нами на остатках большой замерзшей полыньи.

Морские течения, приливо-отливные волны, неоднородность торосистых полей льда осложняют картину зимнего режима льдов. Лагерь Шмидта, расположившийся на льду вблизи места гибели «Челюскина», где лед был сильно разбит и наторошен, естественно, испытывал частые подвижки льдов. За все время существования лагеря он подвергался постоянным разрывам и сжатиям. За день картина становилась неузнаваемой. Так было с прилетевшим в лагерь Ушаковым. После сжатия льдов 9 апреля он не мог ориентироваться, где накануне делал нам доклад о московских новостях!

Лучше всего о подвижках льда в лагере Шмидта можно судить по рисункам, сделанным на основании наших периодических точных инструментальных съемок лагеря.

На приводимых нами трех рисунках все предметы изображены [325] с воображаемой точки зрения, находящейся над лагерем, в стороне. Благодаря этому получается как бы перспективный вид лагеря. Место гибели «Челюскина» на всех рисунках изображено так, как будто бы там все время оставалась вода. Конечно место гибели корабля вскоре замерзло, его запорошило снегом, и оно ничем почти не выделялось из общего белого фона. Для наглядности же мы в рисунке отступили от истины.

Северный ветер, при котором сжатие льда раздавило судно, продолжался три дня. Только 16 февраля затихавший ветер стал менять направление. Семнадцатого был уже слабый юго-восточный ветер, но и его было достаточно, чтобы начался отжим льдов.

Утром на низких слоистых облаках, закрывавших сплошной серой пеленой все небо, появились темные полосы, Это — «водяное небо»: на облаках отразилась вода открывшихся где-то разводий.

Разводья впереди! После этого даже ярые сторонники пешего похода на берег отказались от этой идеи. Из-за разводий нам также не могла быть оказана помощь с берега собаками.

21 февраля в лагере произошли события, которые заставили всех встрепенуться и быть на — чеку. Утром, придя на разборку леса, всплывшего на месте катастрофы «Челюскина» (рис. I, обозначение 1; см. стр. 327), мы увидели, что там прошла трещина шириной в 15–20 сантиметров (рис. I, обозн. 18). В 10 часов был слышен треск в гряде торосов (рис. I, обозн. 16), надвигавшихся 13 февраля на судно. Вслед за тем трещина стала быстро расширяться. Между ней и грядой торосов прошла еще новая трещина (рис. I, обозн. 17). На месте аварии в раскрытой трещине показались всплывшие доски и бревна, находившиеся подо льдом. Зато немного восточнее (рис. I, обозн. 18) лежавший там ранее вытащенный лес, наоборот, стал падать в воду. Трещина прошла как раз поперек выловленных бревен. Большинство работавших на разборке леса было переброшено на оттаскивание этих бревен, которым угрожала опасность затонуть.

Не успели мы кончить работу, как заметили возню у продовольственного склада. Все обитатели лагеря бегом относили ящики в сторону. Оказалось, что там тоже лопнул лед. В трещине, которая прошла через весь лагерь и оторвала снежную стенку от только что построенного камбуза (рис. I, обозн. 12), у продовольственного склада, началось торошение.

Расколовшиеся по трещине поля (рис. I, обозн. 14) отходили друг от друга назад и в сторону. Северная часть поля перемещалась [326] к западу. От происходившего сжатия склад с продовольствием попал под угрозу. Тогда мы быстро эвакуировали склад в тыл, в район расположения палаток (рис. I, обозн. 11).

Во время полундры чуть не пострадала и антенна радиостанции (рис. I, обозн. 19). Трещина прошла под одной из мачт станции (рис. I, обозн. 14). Мачту пришлось срочно оттаскивать в сторону.

В этот же день путь к аэродрому тоже был пересечен несколькими трещинами, и сам аэродром раскололся на две части.

Трещина, прошедшая через лагерь 21 февраля, в течение двух месяцев вела себя активно. Более 20 раз она то сходилась, сминая намерзавший в ней молодой лед, то опять расходилась, угрожая свисавшему над трещиной камбузу (рис. I, обозн. 12).

Утром 5 марта молодой лед в лагерной трещине лопнул. В это же время развело лед на полпути к аэродрому. Женщинам и провожающим их, спешившим к подлетавшему к лагерю самолету Ляпидевского, путь был отрезан. Только при помощи шлюпки-ледянки, доставленной из лагеря, удалось переправиться через разводья и попасть на аэродром.

В пять часов вечера, когда женщины с Ляпидевским уже улетели, в лагере началась подвижка льда. Лагерная трещина стала расходиться, а льдина с бараком (рис. I, обозн. 2) стала перемешаться в сторону, на восток.

В пять часов утра 6 марта в лагере прошла новая трещина, перерезавшая старую (рис. II, обозн. 11). Она прошла через барак и разорвала его пополам. Окончательное разрушение расползающегося со скрипом барака было предупреждено. Плотники распилили стены над трещиной и зашили досками недостающую стену (рис. II, обозн. 2). В нее вделали дверь, взятую из другой половины барака (рис. II, обозн. 3). Через трещину перекинули мостик из нескольких досок.

В полдень по трещине у барака начались подвижка и торошение. Восточная (оставшаяся жилой) половина барака «поехала» на север. Дрова и бочки с горючим были переброшены в другое место. Они оказались на стыке двух торосящихся трещин (рис. II, обозн. 10 и 11). [327]

Но нет худа без добра. Трещина, разорвавшая барак, прошла и через майну, где погиб «Челюскин» (рис. II, обозн. 1). Державшиеся подо льдом бревна и доски всплыли. Когда мы общими усилиями извлекли их из воды, наши запасы строительных материалов значительно пополнились. Особенно пригодились доски, в которых ощущался недостаток при перестройке палаток.

23 марта была следующая подвижка льда по дороге к аэродрому. В лагере в этот день появилось несколько трещин, впрочем так и не раскрывшихся, а следующей за тем ночью где-то вдали на северо-востоке торосило. Был слышен шум, напоминающий отдаленный морской прибой.

27 марта в лагере вновь разошлась льдина. В час дня, во время обеда, произошел толчок, очень схожий с толчком во время землетрясения. Все население лагеря выскочило из палаток. Это была небольшая передвижка по лагерной трещине. Обменявшись впечатлениями, все спокойно разошлись «по домам».

29 марта мы получили неожиданный подарок. В лагере через место гибели «Челюскина» прошла новая трещина. При отжиму льда она разошлась почти на метр. Из открывшейся здесь воды всплыл мешок с мукой. Поперек дороги к аэродрому лед треснул в нескольких местах. Некоторые трещины раскрылись на 10–20 сантиметров. При этом одна из трещин расколола только что сделанный аэродром, отрезав от него часть площадки.

В дальнейшем подвижки повторялись почти каждый день. Так 1 апреля жители барака слышали треск коробившихся от подвижки льда стен. 2 апреля на аэродроме при отжиме льдов трещина раскрылась на один метр. Некоторые трещины между аэродромом и лагерем тоже раскрылись и расширились.

Вечером на старом аэродроме было сильное сжатие, а в лагере старая трещина сначала закрылась, наторосив образовавшийся в ней лед, но вскоре опять раскрылась.

В ночь на 3 апреля ощущались три сильных толчка. Многие проснулись. Днем опять трещина закрылась.

4 апреля в полдень после толчка в лагере началось торошение все по той же трещине. Лед напирал на камбуз, приподнимая его [329] северную стену. Впрочем камбуз хотя на этот раз и уцелел, но все же был поврежден и требовал ремонта. Вынутые было котлы для варки пищи были водворены на свои места. В этот же день ломало ближний аэродром, а на следующий день и старый.

8 и 9 апреля — самые тревожные дни в лагере Шмидта.

8 апреля толчки начались с шести часов утра. Сначала был очень сильный толчок, через несколько минут второй — слабее. После обеда камбуз был разрушен до основания. Мы остались без горячей пищи на ужин.

В это время старый аэродром, на который садился самолет Ляпидевского и куда накануне сел на своем самолете Слепнев, был исковеркан окончательно.

Новый аэродром лопнул по диагонали. Вдоль трещины сразу же стало торосить. Плиты полутораметрового льда аэродрома с легкостью взбирались друг на друга.

В ночь на девятое, в половине второго, мы были разбужены сильными толчками. Быстро одевшись, весь лагерь был через несколько минут на ногах. На том месте, где еще вчера был камбуз (рис. III, обозн. 6), выросла гигантская гряда торосов (рис. III, обозн. 17). Движущаяся с грохотом и лязгом, она медленно наступала на палатки (рис. III, обозн. 2). Весь лагерь был под угрозой разгрома. Льдина, на которой стоял барак, громоздилась на льдину, приютившую весь остальной лагерь.

Оставив в каждой палатке по одному дежурному на случай экстренной эвакуации, остальные бросились на работу. Нужно было помочь обитателям барака, оказавшимся по ту сторону движущегося со скрежетом и скрипом барьера. Барьер наступал на палатки, угрожая обрушиться на них. Нежилая, ранее оторванная половина барака (рис. II, обозн. 3) уже была погребена под глыбами вздыбившегося льда. Ящики со спичками, бывшие у нас в изобилии, попадали меж глыб льда, коробились от трения и вспыхивали, как факелы.

Часть товарищей, с громадным риском для себя карабкаясь в [331] темноте через глыбы льда, проникла к жилому бараку. Они шли, чтобы помочь жителям барака спасать спальные мешки и домашнюю утварь, с таким трудом сделанную на льдине. Часть товарищей откатывала от гряды торосов за палатки бочки с горючим, часть дежурила у продовольственного склада (рис. III, обозн. 8), часть — у радиопалатки (рис. III. обозн. 12), чтобы, если понадобится, вынести жившего там больного Отто Юльевича и радиоаппаратуру. Радиомачту дважды в эту ночь оттаскивали все дальше и дальше от наступавшего барьера (сравни направление антенны Кренкеля на рисунках II и III).

В результате сжатия, продолжавшегося час с четвертью, был уничтожен барак; оторвавшаяся еще в марте разрушенная его половина при этом вовсе исчезла. Другая, исковерканная, осталась погребенной (рис. III, обозн. 3), закрывшись изуродованным спасательным ботом (рис. III, обозн. 4).

Исчезли бесследно: сооружение в виде козел для подвешивания дымового сигнала, большая часть оставшихся строительных материалов, весла, такелаж спасательных шлюпок и многое другое.

Ночью мы вытаскивали из торосов второй спасательный бот (рис. III, обозн. 5), чуть не раздавленный во время сжатия. Мы разобрали барак и перенесли бревна и доски в безопасное место, а имущество жителей барака перебросили в палатки. Затем был объявлен отдых.

По отдохнуть так и не удалось. В начале двенадцатого ночи сжатие повторилось. Гряда торосов надвинулась еще ближе на лагерь. От тяжести громадного ледяного барьера и от напора лед растрескался уже по всему лагерю. На наших глазах то тут, то там появлялись все новые и новые, сначала едва заметные, тонкие, Зигзагообразные трещины, прошедшие под всеми палатками. Из некоторых палаток уже начали выносить спальные мешки и меховую одежду. Еще немного — и пришлось бы срывать с деревянного каркаса полотна палаток и переносить весь лагерь на новое место. По сжатие окончилось, вознаградив нас последним подарком «Челюскина»: в гряде торосов был найден помятый ящик с мясными консервами.

В итоге сжатия широкая полоса многолетнего мощного льда была смята в торосы. При этом кормовая часть того места, где был раздавлен «Челюскин», тоже была заторошена в свежей гряде (сравни места гибели «Челюскина» на рисунках II и III).

Площадь всего лагеря сократилась примерно вдвое. Сигнальная [333] вышка (рис. III, обозн. 13) во время сжатия переместилась по направлению, показанному стрелкой, на 130 метров. Вместе с полем переместился и барак (рис. III, обозн. 15 и 3). Если бы операция по вывозке челюскинцев затянулась еще на несколько дней, то при первом же отжиме по всем многочисленным трещинам лед стал бы расходиться, и половина палаток очутилась бы в воде.

Если это не угрожало бы нашим жизням, то во всяком случае предстояла бы колоссальная работа — переносить весь лагерь в другое место. А это не так просто, когда все силы и время отданы на борьбу за аэродромы, подвергавшиеся сжатиям в еще большей мере, чем сам лагерь.

Так жил дрейфующий лед! То отжим от берега — разрывы, трещины, полыньи, разводья, то нажим с неудержимыми грандиозными сжатиями.

Так боролись челюскинцы, отвоевывая у стихии свой лагерь, свои площадки, свою жизнь. [334]