Кровавая баня — в крови нацистов

Кровавая баня — в крови нацистов

Накануне столкновения между СА и СС, в последние дни июня 1934 года, напряжение уже почти невыносимо. Решение созрело, и гроза готова разразиться. Провинциальные управления полиции уже три дня, с 28 июня, находятся в боевой готовности номер один.

…Утро 30 июня.

Лавина трогается. В девять часов Геринг приглашает по телефону к себе генерала СС Далюге. Уже больше десяти, когда Далюге возвращается обратно. Белый как мел от волнения, он рассказывает адъютанту, что он слышал у Геринга: ночью СА попытались устроить «путч», который как раз сейчас подавляется Герингом и Гиммлером по поручению Гитлера, Сам Далюге тоже не чувствует себя в полной безопасности. У Гиммлера тоже никогда нельзя знать… Около одиннадцати зазвонил телефон. Из Нейбабельсберга докладывают, что час назад неизвестные злоумышленники застрелили генерала Шлейхера и его жену. Городской муниципалитет спрашивает, что делать с трупами, плавающими в крови. Далюге отвечает, что все это произошло по указанию гестапо, и предостерегает от вмешательства, поскольку, говорит он, Шлейхер тоже участвовал в заговоре и в попытке осуществления «путча».

Карла Эрнста пока не находят. Через несколько минут Далюге вспоминает, что Карл Эрнст как раз вчера был у него, чтобы попрощаться, так как он собирался в отпуск, едет в морское путешествие из Бремена. Далюге думает, что об этом нужно доложить. Он несколько минут колеблется, затем вызывает по телефону Гиммлера, который благодарит его за информацию, но говорит, что он уже осведомлен об этом.

Между тем во дворце Геринга все просто вибрирует от треволнений. Через приемные то и дело пробегают взволнованные адъютанты. В одной из приемных, собравшись в маленькие группки, шепотом, голосами, сдавленными от волнения, разговаривают гости. Один из них рассказывает, что сегодня утром в служебных комнатах были также расстреляны начальник канцелярии вице-канцлера Папена, главный правительственный советник фон Бозе и два адъютанта Папена, а сам Папен находится под домашним арестом, под его дверьми стоят два автоматчика СС. В углу приемной, лязгая от ужаса зубами, сидит, уйдя в себя, обер-группенфюрер СА. Несколько минут назад его вызвали сюда по телефону, и как только он приехал, Геринг бросился к нему и заорал: «Гомосексуальная свинья! Вы арестованы! Сейчас я прикажу вас расстрелять!».

В это время в Лихтерфельде непрерывно идет резня. Один из адъютантов Геринга, который живет там, вблизи казарм, сейчас вернулся обратно, привез жену в Берлин к родственникам, потому что женщина от начавшейся с зари непрерывной стрельбы и криков получила нервное потрясение.

Дверь кабинета Геринга временами открывается, и оттуда спешат офицеры гестапо с маленькими записками в руках. Там внутри заседает грозный суд:

Геринг, Гиммлер, Гейдрих и Вилли Кернер, один из статс-секретарей Геринга в совете министров. Они сидят вокруг маленького стола и пишут имена на белых листочках. Смертные приговоры. Перед Гиммлером длинный, отпечатанный на машинке лист бумаги, полный фамилий. Время от времени, когда входит адъютант и шепчет ему что-то на ухо, Гиммлер ставит галочку то у одной, то у другой фамилии.

Геринг в своем амплуа. На нем бриджи небесно-голубого цвета, китель цвета беж и черные лакированные сапоги. Он вскакивает из-за стола и с криками бегает взад и вперед по комнате. В приемную доносятся обрывки предложений: «Стреляйте в них… Возьмите с собой еще подразделение СС! Никаких разговоров, только стрелять! Слышали? Стрелять!..» Затем несколько секунд тишина, и все начинается сначала: «Просто застрелите его, как собаку! Немедленно стрелять! Стрелять! Стреляйте! Стреляйте в него! Стреляйте!..» И так продолжается примерно полчаса.

Потом наступает небольшой перерыв. Гиммлер и Гейдрих уходят. В одном маленьком салоне «придворный» фотограф Гофман ждет Геринга. Как видно, такие случаи надо увековечивать. Лакеи вносят в туалетную разные мундиры… Пока Геринг фотографируется, из кабинета один за другим выходят адъютанты и секретари. Они подходят к знакомым в приемных и быстро шепчут то одну, то другую подробность о ночных событиях. Гитлер еще ночью улетел в Висзее, где СА запланировали митинг. Там он собственноручно расстрелял с дюжину руководителей СА. После этого он сразу вылетел обратно в Мюнхен, где несколько запоздавших оберштурмбаннфюреров СА еще спали в спальном вагоне на вокзале. Их расстреляли спящими. Теперь Гитлер сидит в мюнхенском коричневом доме с Геббельсом и продолжает грозный суд, в то время как генерал СС Зепп Дитрих проводит казни в близлежащих казармах Штадельхейм…

Теперь можно узнать от адъютанта некоторые подробности о расстреле генерала Шлейхера. Два эсэсовца, застреливших на пороге спальни пятью выстрелами выбежавшего генерала и его жену, сказали, уходя, выбежавшей на шум горничной: «Ну, вас, барышня, мы оставляем в живых!»

Грегора Штрассера сначала арестовали и бросили в тюрьму гестапо, где уже было около 100 арестованных руководителей СА. Ни один из них даже не подозревает, почему их привели сюда, у них нет ни малейшего представления о том, что происходит в эти минуты в казармах в Лихтерфельде и Штадельхейме, и поэтому они склонны воспринимать абсолютно ошибочный инцидент, который скоро «разъяснится», с юмористической стороны. Они встречают Грегора Штрассера почти веселым «алло!». Проходит полчаса, и появившийся в дверях эсэсовец просит Штрассера «перейти в отдельную камеру». Через несколько секунд в конце коридора слышен выстрел. Штрассер шатается, пуля пробила сзади через затылок аорту, кровь брызжет обильными потоками на стены камеры. Его оставляют там лежать. Узник соседней камеры еще слышит, как умирающий дотягивается до нар, где постепенно затихает его хрип. Примерно через полчаса снова оживает коридор. Раздаются команды, караул отдает честь. Снаружи слышен голос Гейдриха: «Все еще не сдох? Оставьте эту свинью истекать кровью!»