«Законы XII таблиц»

«Законы XII таблиц»

Кодификация — первое документально засвидетельствованное событие внутренней истории Рима. Запись права в античном мире всегда была од­ним из самых первых лозунгов демократического движения в период паде­ния аристократической республики. Таким лозунгом она стала и для рим­ского плебса. Произвол патрицианских магистратов, в частности в области суда, вызвал требование записи обычного права. Традиция передает, что в 462 г. трибун Гай Терентилий Арса (Harsa) внес предложение о создании комиссии из 5 человек для выработки законов об ограничении власти прето­ров в духе придания ей коллегиального характера (de imperio consulari). Патриции оказали этому предложению самое решительное сопротивление. Завязалась ожесточенная борьба, тянувшаяся несколько лет. В нее, быть может, оказались втянутыми даже рабы и эмигранты (восстание Аппия Гердония). Обострился аграрный вопрос (закон Ицилия о заселении плебеями Авентина). Дело осложнилось борьбой с вольсками, сабинами и эквами.

Постепенно в процессе борьбы первоначальный проект о законодатель­ном ограничении власти высших магистратов перерос в план записи права вообще. Решено было отправить в Грецию комиссию из трех лиц для озна­комления с греческим законодательством вообще и законами Солона в частности. Комиссия выехала в 454 г. и через два года вернулась обратно. В 452 г. была избрана коллегия из 10 человек (децемвиры) на 451 г. Ей была дана вся полнота власти, так как других должностных лиц на этот год не выбирали. На действия децемвиров нельзя было апеллировать к народному собранию, и все их решения должны были приниматься едино­гласно: каждый член коллегии имел право протеста (ius intercessionis) про­тив действий других. Таким образом, власть децемвиров была строго кол­легиальной. В состав комиссии вошли и три посла в Грецию. Согласно преданию, все децемвиры принадлежали к патрициям. Главой их был Аппий Клавдий.

В результате годовой работы были составлены 10 таблиц законов. Со­гласно Ливию (III, 34), таблицы были выставлены на форуме для ознаком­ления и затем утверждены центуриатным собранием. Но этим дело не кон­чилось. Еще не все законы были собраны, и на 450 г. выбрали новых де­цемвиров. Руководящая роль на выборах принадлежала Аппию Клавдию, который явно заигрывал с плебеями. На этот раз избраны были не только патриции, но и плебеи, по-видимому, те и другие в равном количестве, как показывает анализ их имен. По Дионисию (X, 58), плебеев было трое. Аппий Клавдий попал и во вторую комиссию.

Однако вторые децемвиры вели себя далеко не так, как подобало бы законодателям. Были составлены еще только две таблицы, куда, между прочим, было внесено запрещение браков между патрициями и плебеями. Народное собрание для их утверждения не созывали. Децемвиры посту­пали, как тираны, особенно Аппий Клавдий. Они прибегали к насилиям, убийствам и к конфискациям имущества у плебеев.

Наступил 449 г. Срок полномочий децемвиров истек, но они и не соби­рались слагать с себя власть. Назревало народное восстание. Поводом к нему традиция изображает убийство плебея Л. Сикция[58], страстного про­тивника децемвиров, и гибель плебейской девушки Вергинии. Последнюю хотел захватить Аппий Клавдий, но ее отец, не желая отдавать дочь на позор, убил ее собственной рукой[59]. Вспыхнуло восстание плебеев. Они заняли Авентин, а оттуда с женами и детьми удалились на Священную гору. Децемвиры были вынуждены сложить с себя власть. Снова избрали двух преторов и десять народных трибунов. Аппий Клавдий был аресто­ван и в темнице покончил с собой.

В этих событиях, связанных с кодификацией, далеко не все можно при­знать достоверным. Маловероятна отправка посольства в Грецию[60]. Явно «бродячим сюжетом» является эпизод с Вергинией, выдуманы многие де­тали. Но самый факт кодификации и его дата, а также общая обстановка острой революционной борьбы не вызывают сомнения у подавляющего большинства исследователей.

Бесспорно, «Законы XII таблиц» не создались сразу: они продукт длин­ного исторического развития. В частности, кое-что было в них внесено, уже после V в. Однако их основное ядро отражает эпоху Ранней респуб­лики и было выражено в письменной форме около середины V в. Об этом говорит архаизм их языка, общих условий, жизни, отразившихся в них. В основном законы являются записью обычного права. Но, по-видимому, законодатели вынуждены были внести туда и кое-что новое. Однако это новое не было согласовано со старым, в результате чего получилась пест­рая смесь законодательных норм, иногда противоречащих друг другу. Так, например, архаический принцип тальона[61] мирно уживался со штрафом, являвшимся более развитой и прогрессивной формой наказания. Ст. 2 таб­лицы VIII гласит: «Если кто сломает кому-нибудь часть тела и не поми­рится, да будет равное возмездие».

Однако в следующей статье мы читаем: «Если кто рукой или палкой переломит кость свободному, пусть уплатит штраф в 300 ассов, если рабу — в 150 ассов».

Оба принципа совершенно не согласованы. Пережитки родовой соб­ственности отражены в ст. 4 и 5 таблицы V: «Если кто умирает без завеща­ния и у него нет прямого наследника, пусть его семью[62] возьмет себе бли­жайший агнат.[63]

Если агната нет, пусть возьмут семью члены рода».

Однако ст. 3 той же таблицы уже допускает свободу завещания: «Как завещает относительно денег или опеки над своим имуществом, так и да будет».

Остатки примитивных воззрений сказываются в статьях, карающих во­рожбу. Об этом говорят, например, фрагменты ст. 8 таблицы VIII: «Кто заворожит урожай... Пусть не переводит к себе чужого посева».

Как во всех древних кодексах, так и в «Законах XII таблиц», покуше­ния на частную собственность караются чрезвычайно сурово: «Коли со­вершивший ночью кражу убит на месте, то убийство его будет считаться законным» (табл. VIII, ст. 12).

По свидетельству Авла Геллия[64], «Децемвиры предписали свободных людей, пойманных с поличным, подвергать телесному наказанию и выда­вать (головой) тому, у кого совершена кража, рабов же наказывать кнутом и сбрасывать со скалы».

Римский юрист Гай пишет, что «Законы XII таблиц» «повелевали зак­лючить в оковы и после бичевания казнить огнем того, кто поджигал стро­ения или сложенные около дома скирды хлеба, если (виновный) совершил это преднамеренно».

В «Законах XII таблиц» мы находим разработанную систему долгового права в очень суровой форме. Этому посвящена вся таблица III. После того как должник признавал свой долг или после судебного решения, ему дава­лось 30 льготных дней, чтобы он мог собрать деньги для погашения долга. После истечения этого срока истец «налагал руку» на должника и вел его в суд для исполнения решения. Если должник не выполнял судебного реше­ния и никто не брал его на поруки, кредитор уводил его к себе в дом и заклю­чал в оковы или колодки «весом не менее, а если пожелает, то и более 15 фунтов». Во время пребывания в заключении должник мог кормиться за свой счет. В противном случае кредитор должен был давать ему не меньше, чем по фунту полбы в день. Должник оставался в таком положении 60 дней. В течение этого срока его три раза подряд в базарные дни (нундины) приво­дили на площадь к претору, и при этом объявлялась присужденная с него сумма денег. После этого должника можно было предать смерти или про­дать «за Тибр», т. е. за границу. В том случае, если кредиторов было не­сколько, закон допускал совершенно варварскую меру: «В третьи нундины пусть разрубят должника на части. Если отсекут больше или меньше, за это пусть не отвечают» (табл. III, ст. 6).

В науке было сделано много попыток истолковать эту бесчеловечную статью закона не в прямом смысле, а как-нибудь иначе. Но все эти попыт­ки неудовлетворительны, и приходится понимать ее в буквальном смысле. Впрочем, древние комментаторы «Законов XII таблиц» утверждали, что на деле эта статья никогда не применялась.

Семейное право, отраженное в «Законах XII таблиц», носит резко вы­раженный патриархальный характер. Отец обладает безграничной влас­тью над детьми вплоть до того, что три раза может продавать сына в раб­ство.[65] Только после этого сын выходит из-под власти отца:«Если отец триж­ды продаст сына, сын да будет свободен от отца» (табл. IV, ст. 2).

Женщина находилась в бесправном положении: сначала она была под властью отца, затем поступала «под руку» мужа, а в случае смерти пос­леднего находилась под опекой кого-нибудь из агнатов: сына, брата мужа и т. п.: «Предки наши признали нужным, чтобы женщины, хотя бы они были и в зрелом возрасте, вследствие присущего им легкомыслия, нахо­дились под опекой... за исключением только дев-весталок, которых при­знали нужным оставить свободными. Так было предусмотрено "Законом XII таблиц"»[66].

Отношения клиентелы, как было указано выше, также нашли свое от­ражение в кодексе: «Патрон, обманувший своего клиента, да будет про­клят» (табл. VIII, ст. 21).

Характерно, что децемвиры, по словам Цицерона, фиксировали запре­щение браков между патрициями и плебеями: «После того как децемвиры составили десять таблиц с величайшей справедливостью в законах и бла­горазумием, на следующий год они предложили избрать новых децемви­ров... Последние прибавили еще две таблицы несправедливых законов... и самым бесчеловечным законом наложили запрет на браки между патрици­ями и плебеями»[67].

Внесение в кодекс этой нормы обычного права говорит, что в этом пунк­те плебеи потерпели поражение (правда, только временно, как увидим ниже).

Зато в другом вопросе плебеи, по-видимому, добились существенных уступок. Речь идет о конституционных гарантиях. Цицерон неоднократно писал о том, что «Законы XII таблиц» запрещали всякие привилегии, т. е. отступления от закона в пользу отдельных лиц. Кроме этого, запрещалось выносить приговоры о смертной казни римского гражданина иначе, как в центуриатных комициях ^r maximum comitiatum). Может быть, такой же уступкой в пользу плебеев нужно считать исправление календаря, про­изведенное вторыми децемвирами, о чем кратко и не вполне ясно замечает Макробий:

«Децемвиры, прибавившие к десяти таблицам две новых, внесли в на­родное собрание законопроект о добавочном месяце»[68].

Исправление календаря, находившееся целиком в руках патрициан­ских жрецов, в первую очередь было в интересах широких народных масс.

«Можно или нельзя вести дело в законном порядке, — говорит Цице­рон, — это знали в былое время немногие, так как календарь обнародо­ван не был. Большой властью пользовались те, к кому обращались за этими вопросами: у них допытывались относительно дней, словно у халдеев»[69].

Противоречивость «Законов XII таблиц» (тальон и штраф, родовое наследование и свобода завещания, суровое долговое право и конститу­ционные гарантии и т. п.) говорит не только о примитивности правовых воззрений, но и о том, что кодификация середины V в. была продуктом сословной борьбы[70]. Патриции по ряду существенных вопросов вынуж­дены были уступить, но продолжали сохранять за собой еще много ко­мандных высот. Естественно поэтому, что с изданием законов борьба не прекратилась.

Но как бы там ни было, кодификация имела огромное значение не только в истории сословной борьбы, но и в развитии римского права вообще. «За­коны XII таблиц» легли в основу того богатого юридического творчества, которое шло на всем протяжении римской истории и оказало огромное влияние на развитие правовых представлений Европы в Средние века и Новое время.

Вполне вероятно, что закон о запрещении браков между патриция­ми и плебеями был нововведением децемвиров, а не просто запи­сью давно существовавшего закона. Именно так и понимает этот запрет Цицерон: «Ибо децемвиры, прибавив две таблицы неспра­ведливых законов, бесчеловечным законом воспретили браки меж­ду плебеями и «отцами» (О государстве, II, 63, пер. В. О. Горенштейна). Ливий в рассказе о законодательстве децемвиров прямо не указывает на характер этого закона, но затем в уста народного три­буна Гая Канулея вкладывает слова, показывающие закон таким образом, что запрещение браков явилось новшеством, причем ос­корбившим правовое чувство общества: «И не децемвиры ли всего каких-нибудь 3—4 года назад предложили это самое запрещение браков между патрициями и плебеями, нанеся великий вред госу­дарству и поправ права плебеев. Возможно ли большее и столь от­кровенное глумление над согражданами, которые, точно запятнан­ные, сочтены недостойными законного брака... Запрет и отмена за­конных браков между патрициями и плебеями преследует лишь одну цель — унизить плебеев. То, что везде и всюду было частным де­лом каждого... вы забиваете в колодки надменнейшего закона, гро­зя расколоть граждан и сделать из одного гражданства — два» (Ливий, IV, 4, пер. Г. Ч. Гусейнова).

Закон, запретивший патрицианско-плебейские браки, был отменен в 445 г., то есть спустя всего 5 лет после деятельности децемвиров. Более того, это вообще единственный из всех «Законов XII таб­лиц», который был формально отменен, устранен законодательным путем. При римском консерватизме вообще, а особенно при том громадном авторитете, каким пользовались XII таблиц, совершен­

но непонятно такое быстрое и легкое устранение одного из зако­нов, если не считать, что он воспринимался как противоречивший установившимся воззрениям и нормам жизни. Плебс сумел добиться победы в этом вопросе еще и потому, что, во-первых, очевидно, что данный закон был регрессом сравнительно с более древним обычным правом (Ливий, IV, 5—9), письменно фиксировать кото­рое и надлежало децемвирам; во-вторых, закон противоречил духу и назначению законодательства децемвиров, а именно: установле­нию общеобязательных норм и равенства всех граждан перед зако­ном.