Окончание войны

Окончание войны

К концу 40-х годов стало ясно, что война зашла в тупик и не может быть доведена до успешного конца без решительной победы на море. Обе воюющие стороны были страшно истощены, особенно Рим. Тогда рим­ский сенат пошел на крайнюю меру: было решено произвести государствен­ный заем (трибут) у богатых людей и на собранные деньги построить но­вый флот. Занятые суммы предполагалось вернуть впоследствии, когда государство разбогатеет. Таким путем к 242 г. было построено 200 пяти­палубных судов усовершенствованного типа. С этими силами в начале лета 242 г. консул Гай Лутаций Катул вышел в море, направляясь к Дрепанам. Карфагенский флот в это время находился в своих гаванях в пол­ном бездействии, а когда почти год спустя он появился на театре воен­ных действий, то был очень плохо экипирован. Для карфагенского пра­вительства возрождение римского флота было, вероятно, полной неожиданностью. Карфагенская олигархия снова была занята войной в Африке и всю тяжесть борьбы в Сицилии возложила на Гамилькара и его наемников, ослабив боевую готовность флота. Это была роковая и не­поправимая ошибка.

Катул, пользуясь отсутствием крупных карфагенских сил на море, за­нял гавань Дрепан и морские подступы к Лилибею. Таким образом, впер­вые была осуществлена полная блокада обеих крепостей. Гарнизоны их начали страдать от голода.

Наконец, в марте 241 г. появился большой карфагенский флот, нагру­женный продовольствием для осажденных, с плохо обученным экипажем. Предполагалось, что суда пристанут сначала к Эриксу и возьмут людей у Гамилькара. Но Катул разрушил этот план и встретил карфагенян у Эгатских островов, к западу от сицилийского побережья. Все преимущества в битве были на стороне римлян. Карфагеняне потеряли 120 судов, осталь­ные бежали.

Битва при Эгатских островах закончила войну. Карфаген мог бы еще продолжать борьбу на море, построив новый флот. Деньги для этого при желании можно было найти, хотя карфагеняне за это время потеряли свои серебряные рудники в Испании. Но карфагенская олигархия не склонна была жертвовать своими интересами так, как это сделал римский нобили­тет. Своекорыстная и жадная, она показала на всем протяжении своей ис­тории, что была неспособна к самопожертвованию, что у нее был ограни­ченный кругозор, что в погоне за незначительными барышами в данную минуту она часто теряла крупные выгоды в будущем. К этому нужно доба­вить, что в 40-х годах, как указывалось выше, внешнюю политику Карфа­гена в целом определяла земельная знать. Наконец, даже если бы новый флот был построен, он не успел бы спасти от сдачи Лилибей и Дрепаны, население которых умирало с голоду. А эта сдача означала бы оконча­тельную потерю Сицилии, из-за которой и велась война.

Карфагенский сенат дал полномочия Гамилькару вступить в перегово­ры с Катулом и добиться приемлемых условий мира. Оба главнокоманду­ющих выработали текст предварительного мирного договора, который со­общает Полибий (I, 62, 8—9):

«На нижеследующих условиях, если они угодны будут и народу рим­скому, должна быть дружба между карфагенянами и римлянами: карфаге­няне обязаны очистить всю Сицилию, не воевать с Гиероном, не ходить войною ни на сиракузян, ни на союзников их; карфагеняне обязаны выдать римлянам всех пленных без выкупа; карфагеняне обязаны уплатить рим­лянам в продолжение двадцати лет две тысячи двести эвбейских талантов серебра».

Римское правительство отказалось ратифицировать договор, который оно нашло слишком мягким. В Сицилию была отправлена комиссия из 10 человек для изучения вопроса на месте. Однако из личных переговоров с Гамилькаром комиссия убедилась, что добиться сколько-нибудь существен­ного изменения договора невозможно и что Карфаген в случае надобности готов продолжать войну. Поэтому основы предварительного договора ос­тавили неизменными, усилив только некоторые обязательства карфагенян: срок уплаты сократили до 10 лет, сумму контрибуции увеличили до 3,2 тыс. талантов и обязали карфагенян очистить все острова, лежащие между Сицилией и Италией (т. е. Липары). На этих условиях договор был утвер­жден римским народным собранием (241 г.).

Так окончилась первая война между Римом и Карфагеном, длившаяся 23 года и стоившая обеим сторонам чрезвычайного напряжения сил. Впро­чем, для Карфагена конец войны не принес ничего катастрофического (если не считать восстания наемников). Конечно, потеря Сицилии[150], а затем, как увидим ниже, и Сардинии была неприятна. Но при огромных колониаль­ных возможностях Карфагена эту потерю можно было компенсировать (что и сделали потом за счет Испании). Что же касается контрибуции в 3,2 тыс. талантов, то заплатить ее Карфагену при его колоссальных доходах также не стоило большого труда.

Гораздо важнее оказались последствия войны для Рима. Самым суще­ственным было приобретение большей части Сицилии, которая стала пер­вой провинцией Рима в новом понимании этого слова. Это приобретение отразилось и на италийской экономике, поскольку Сицилия стала глав­ным центром крупного рабовладельческого хозяйства, и на всей системе римской администрации. Сицилию, за исключением царства Гиерона, Мессаны и еще нескольких городов, оставленных на правах союзников, уже нельзя было рассматривать в качестве равноправного члена италий­ской федерации. Это была чужая территория, завоеванная силой римского оружия и раньше управлявшаяся карфагенянами на началах подданства. Эти начала были теперь усвоены и Римом. Территория сицилийской про­винции стала рассматриваться как собственность римского народа, а ее население — как бесправные подданные, обязанные уплачивать римским квесторам ¹/₁₀ часть доходов и подчиненные неограниченной власти римс­ких наместников (преторов). По типу Сицилии стали потом управляться и другие провинции Рима.

Первая Пуническая война закончилась поражением Карфагена. Поче­му это произошло? Почему богатая морская держава была побеждена бед­ной италийской федерацией, возглавляемой Римом? На предыдущих стра­ницах, в сущности, уже содержится ответ на этот вопрос. Федерация авто­номных политических единиц, тесно спаянная Римом и обладавшая огромными людскими ресурсами, неизбежно должна была оказаться силь­нее колониальной империи, в которой горсточка гражданства при помощи наемников господствовала над миллионами бесправных туземцев. Исто­рия первого столкновения между Римом и Карфагеном показала, какое огромное значение в войне имеет морально-политический фактор. Карфа­генская олигархия с ее наемными войсками была побеждена рядовым рим­ским гражданством и его италийскими союзниками.

Побеждена, но не разгромлена. Карфаген, справившись с восстанием наемников и своих африканских подданных, быстро оправился после во­енного поражения, расширил свои владения и затаил мысль о реванше. Первая война была, в сущности, только авангардной схваткой из-за Сици­лии. Следующим этапом должна была стать борьба не на жизнь, а на смерть, борьба за мировое господство.