Пример Египта

Основную часть своего национального достояния Египет получал от земли, ее обработки. В этой сфере деятельности, как ни в какой другой, из-за постоянных разливов реки требовалась хорошая организация труда. К тому же земля должна была прокормить и пришельцев, администраторов, солдат, торговцев, т. е. тех, кто не обеспечивал себя продуктами. Поэтому необходимо было так направлять усилия земледельца, чтобы он производил как можно больше.

В эллинистическое время проблема усложнилась. До сих пор Египет жил автаркично – обеспечивал себя сам. Но теперь он стал покупать в других странах товары, необходимые для живших здесь греков, и в первую очередь для царя и его двора. Прежде Египет не зависел от денежных отношений. Теперь же царям нужны были деньги, чтобы оплачивать услуги тех, кого они использовали,– наемников, техников, администраторов. Следовательно, требовалось, чтобы экспорт во много раз превышал импорт. А экспортные товары (за исключением некоторых изделий, привозившихся из внутренних областей Африки или с далекого Востока транзитом через Египет представляли собой прежде всего продукты сельского хозяйства, в основном хлеб, который в большом количество вывозили из Египта и которого так не хватало в греческом мире, или изделия, сырье для которых поставляла земля,– папирус, льняные ткани и т. п.

Таким образом, организация сельскохозяйственного производства была необходима властителям, и они быстро поняли, что его увеличение – это верный путь к богатству; <69> не менее верной была и торговля, поэтому нужно было регулировать ввоз и платить тем, кто ему служил.

В деле увеличения производства Птолемеи могли использовать тысячелетний опыт Египта фараонов. Система переписи населения и земель, статистические данные, столь необходимые тому, кто хотел авторитарно планировать хозяйство, были давно разработаны, долина Нила с незапамятных времен привыкла к экономике, строго управляемой фараонами. Птолемеям оставалось только использовать ранее установленную систему, сохраняя административную инфраструктуру страны.

Тем не менее эта система в некоторой, трудноопределимой степени была деформирована таким великим новшеством, как окончательное введение денег. Натуральное хозяйство Египта было сильно изменено из-за двух неизбежных последствий использования денежной системы – развития банков и откупов. Система откупа (аренды), выходившая далеко за рамки сельской жизни, была своего рода обеспечением, которое Птолемеи сочли полезным ввести ради получения доходов. Она была греческого происхождения, так как не могла существовать в стране с натуральным хозяйством.

Стоит вникнуть в детали, чтобы показать, насколько методы контроля над сельскохозяйственной деятельностью, применявшиеся царской властью, гибки и разнообразны. (Система известна в основном по знаменитому папирусу, найденному в Фаюме. Это длинный свиток, представлявший собой составленный в конторах диойкета список пошлин с откупа нескольких доходов. Здесь описания сделаны по работам К. Прео.)

Для основной культуры – зерна – царь сам в специальном документе определял необходимые посевные площади. Эти документы стали причиной споров среди специалистов: согласно точке зрения одних, этот порядок применялся на всех обрабатываемых землях, т. е. был орудием экономики абсолютистского государства; по мнению других, он затрагивал управление только царскими землями. В ведомости перечислялись обязанности крестьян и деревень относительно посевов. Она составлялась местной администрацией по состоянию на период после разлива Нила, затем обнародовалась диойкетом, который впоследствии строго, но не всегда успешно следил за ее. выполнением.

Царь давал взаймы крестьянам семена (заем семян существовал также и на частных землях), что представляло <70> для него прекрасное вложение капитала и позволяло вводить новые сорта, от которых ожидались более высокие урожаи. Затем до уборки урожая за полями надзирал царский чиновник. На урожай сразу накладывался секвестр; для царя это гарантия получения оброка и налогов, платившихся зерном (самый значительный налог – земельный – пропорционален возделываемой земле). Проценты на заем семян, аренда и подати часто составляли половину урожая.

Доходы царя были огромны. Владея колоссальным количеством зерна, накопленного в царских житницах, он являлся владыкой деревни. К тому же царь располагал ценными продуктами экспорта.

Пиво производилось из ячменя. Пивоварни отдавались в аренду. Растительное масло получали в основном из масличных культур – клещевины, кунжута, кнекуса (вид шафрана) и немного, начиная с греческого завоевания, из маслин. Выращивание масличных культур (с посева до уборки) находилось под постоянным наблюдением. Вся продукция собиралась царскими службами и после оценки отдавалась на откуп. Это делалось с целью установления полной монополии на производство масла и торговлю. Масло могло продаваться по очень завышенным ценам, намного превосходившим себестоимость, что неизбежно влекло за собой значительное увеличение пошлины на весь импорт. К монополии добавлялся налог на необработанную продукцию, поставляемую земледельцами, и на сбор с масла – своего рода налог на потребление.

Таким образом, производство и потребление масла дает нам пример замкнутой экономики, полностью находившейся под контролем государства. Царь поступал дальновидно, использовав масло как объект монополии из-за места, занимаемого им в питании и в освещении помещений. Располагая многочисленным чиновничьим аппаратом, поддерживаемый крупными земельными арендаторами, он не встречал никакого сопротивления, если не считать пассивного неподчинения крестьян и хитростей контрабандистов.

Царские распоряжения определяли каждый год посевные площади и для льна. Лен обрабатывали в мастерских под строгим контролем, с тем чтобы избежать подпольного производства. Таким образом, и здесь существовала монополия, но более гибкая, чем в производстве масла. В действительности же ткачи могли производить <71> тканей больше, чем должны были отдавать царю. Были и мастерские, которые вышли из-под влияния суверена, – это мастерские при храмах, где ткали виссон, ритуальную ткань для мумий и изображений божеств, которая считалась предметом исключительной роскоши и пользовалась спросом за пределами Египта. Еще больше свободы было в обработке шерсти, которая облагалась налогами, составлявшими лишь двадцатую часть доходов от шерстяных изделий.

Виноградники и сады множились благодаря эмфитевсису {56}⁴. В этой области сфера вмешательства царя была уже, и налог выполнял те же функции, что отдача на откуп и реквизиции по отношению к однолетним культурам. То же происходило с папирусом, многолетним растением болот Дельты и Фаюма, он также являлся объектом налогового, а не экономического контроля.

Охота была отдана на откуп. Рыбная ловля временами регламентировалась государством, временами отдавалась на откуп.

В Египте, который прежде, видимо, располагал гораздо более обширными пастбищами, чем сейчас, было развито животноводство. Крупный рогатый скот в основном употреблялся в полевых работах, а мелкий использовался как капитал. В хозяйстве Аполлония, друга и диойкета Птолемея Филадельфа, в Фаюме зафиксированы огромные стада овец, одно из них насчитывало 6381 голову. Скот мог принадлежать монарху, частным лицам, клерухам, храмам. Царь отдавал свой скот внаем, извлекая доходы и получая налоги. Частные лица облагались специальным налогом (ennomion), касавшимся всех домашних животных, даже верблюдов. Этот налог, отдаваемый па откуп, предполагал периодическое пересчитывание всех домашних животных. С целью проверки численности, заявленной владельцами, перепись скота производили во время наивысшего подъема воды в Ниле, когда стада спасались на возвышенностях. Разведение голубей и пчел обкладывалось специальными поборами.

Эта удивительно гибкая система не основывалась на заранее разработанных планах. Царский контроль за сельскохозяйственной продукцией менялся в зависимости от самого продукта, даже когда речь шла о двух сходных типах культур, выращиваемых на одних и тех же землях, например зерновых и масличных. Птолемеями двигало одно желание – наполнить свою казну, они рассматривали Египет как обширное владение, которое принадлежало <72> им лично и наиболее эффективную эксплуатацию которого они должны были обеспечить в своих интересах, Созданная Птолемеями экономическая система кажется однобокой и мало соответствующей данным условиям. Иногда она предстает перед нами как система, направлявшаяся монополиями-притеснителями, а иногда, наоборот, как система, при которой государство удовлетворялось взиманием своей части от богатств, произведенных частными лицами на принадлежавших им землях. Единство системы обеспечивалось единством цели – поощрением интенсивного производства продукции, большая часть которой с помощью откупа, налога или того и другого вместе должна была отойти к царю.

Новый в истории эллинистического мира интерес властей к сельскому хозяйству не обошелся без положительных последствий. Агрономы создавали трактаты. Обрабатываемые площади увеличивались в результате осушения болот и ирригации окраинных районов пустыня. (Таким образом, в Египте было создано много новых центров, например в номе Арсиноя-Филадельфия, там, где находилось имение Аполлония, Каранис, Тебтюнис и столица нома Крокодилополис, или Арсиноя.) Самое замечательное создание Нового царства – огромный оазис Фаюм вновь расцвел и расширился после долгого забвения в предшествующие века. Была введена усовершенствованная ирригационная техника – механизм с зубчатым колесом и бесконечной веревкой, который упоминается в папирусах уже со II в. до н. э. (он также применялся на Евфрате и Оронте), или винт Архимеда (о нем см. ниже) все больше заменял примитивный шадуф (журавль).

До Александра цивилизация Египта оставалась на уровне неолитической. К. Прео отмечает, что здесь применялась техника конца каменного века, едва-едва усовершенствованная употреблением меди, бронзы и в исключительных случаях железа. С приходом греков совершился резкий переворот. С ввозом в большом количестве железа появились более прочные орудия труда. Плуги, заступы, мотыги, косы, топоры делались теперь из железа. Начали применять сеялку (ввезена из Вавилона) и, может быть, винтовой пресс для винограда и оливок.

Была проделана большая работа в области освоения новых видов культурных растений. Виноград и оливы выращивали в Египте давно, но возделывались они <73> нерегулярно, теперь же площади под ними были значительно увеличены, с тем чтобы удовлетворить нужды греческих иммигрантов. Кроме того, появились инжир, гранаты, яблоки, грецкие орехи, чеснок. Насаждение деревьев там, где это было возможно, поощрялось, чтобы ликвидировать нехватку строительных материалов. Проводилась настоящая селекция, что позволяло улучшить сорта зерновых (до этого в Египте были распространены хлеба с высоким содержанием крахмала).

Очень интересен пример хозяйства Аполлония. Его имение было расположено на окраине Фаюмской впадины, там, куда, естественно, не доходили паводковые воды. Квадратная территория была разделена на четыре части двумя широкими, пересекавшимися под прямым углом каналами. В каждой четверти четыре рва, пересекавшиеся также каналами, образовывали десять удлиненных участков; канал же соединял имение с судоходными путями и с Нилом. Всего эти каналы занимали 5 процентов площади орошаемых земель. Работы было много: подготовить землю, сжечь древесную растительность, раскорчевать участок. Потом начиналась интенсивная эксплуатация земли. Аполлоний разбил обширный виноградник (мы имеем расписку на 65 тысяч подпорок и трактат о виноградарстве, переписанный управляющим Зеноном), посадил фруктовые деревья, а также хвойные, «поскольку они полезны царю». Он развел огромные стада домашнего скота, основал мастерские (ткацкие; ковровые, производившие милетские двусторонние или окаймленные пурпуром ковры; кожевенные; гончарные). Для перевозок у него были караваны ослов и целая флотилия. Часть хозяйства была разделена на фермы, которые отдавались в аренду грекам или египтянам, часть обрабатывалась сельскохозяйственными рабочими {57}, за которыми наблюдали подрядчики, и часть сдавалась в аренду клерухам. Хозяйство Аполлония – это замечательный пример обработки земли в большом земельном владении, согласно теориям школы Аристотеля.

Итак, экономический результат экономической политики того периода кажется удачным, ибо земледелие и скотоводство производили все больше продукции. Но с социальной точки зрения ничего не было сделано для улучшения положения крестьян, которых эксплуатировали еще сильнее, чем при фараонах, и у которых во время кризисов был только один выход – бегство в пустыню, бегство от угнетения и беззакония. <74>

Кроме того, Птолемеи никогда не желали понимать, что, повышая плату и меньше угнетая сельское население, они могли бы увеличить покупательную способность развить внутреннюю торговлю. Поток товаров шел в одном направлении. По Нилу спускались суда, груженные хлебом, полотном, папирусом, но поднимались они по реке пустыми. Хора ничего не получала от богатства, доходов и гуманизма эллинистического мира.