Мир кельтов

С V в. до н. э. кельты завоевали почти весь Запад, и их беспокойный, динамичный характер побуждал к дальнейшим завоеваниям. В начале IV в, до н. э. они заняли долину По в Италии и создали там новую Галлию. Южная Галлия вновь приняла иммигрантов в IV и III вв. до н. э., Британские острова и Испания – в III в. до н. э. Часть обосновалась в долине Дуная вплоть до Иллирии, а также во Фракии. Дружины галатов, перед тем как устремиться в Малую Азию, где многие из них осядут в Галатии, в III в. до н. э. разорили <168> Грецию. С 250 г. до н. э. настала очередь белгов; они завоевали весь север Франции и часть Британии. В конце этой экспансии Кельтика включала в себя Германию до Эльбы (территория между Эльбой и Рейном после кельтов постепенно (III–I вв.) была завоевана германцами), всю Центральную Европу по обе стороны Дуная, Британские острова, Францию, Северную Италию, Испанию и Португалию. Кельтское влияние проникало в Скандинавию благодаря, в частности, ввозу произведений искусства. В независимой Европе не было парода могущественнее кельтов.

Начиная с гальштатской культуры железного века в кельтскую цивилизацию глубоко проник эллинизм благодаря связям, установленным с Грецией по Дунаю, с Италией – по альпийским перевалам, с Массалией – по долине Роны. Этот процесс продолжался и в следующий период железного века (латенской культуры), особенно в течение двух первых ее периодов (Ла-Тен I – 450–250 гг. и Ла-Тен II – 250–100 гг.), когда кельтский мир достиг апогея своего развития. Некоторый упадок наметился в период Ла-Тен III (I в. до н. э.). Пути проникновения греческого влияния остались прежними, но экспансия галлов к югу сделала контакты с греками более широкими и плодотворными. В остальном Западная Кельтика все более и более ориентировалась на Средиземное море. Долина Роны – «великий оловянный путь» вновь обрел значение, которое имел в архаический период, но потерял в классическую эпоху.

Об этих торговых связях свидетельствуют прежде всего вещи греческого происхождения, которых в кельтском мире было много. Жители Массалии в изобилии ввозили красные кораллы с Гиерских островов, и галлы часто использовали их в прикладном искусстве. Греческие монеты (в основном Массалии) находят в Галлии повсюду, за исключением территорий, расположенных к западу от линии, соединявшей Западную Нормандию с устьем Жиронды. Это не значит, что масеалийская торговля проникала непосредственно во всю Галлию; монеты Массалии часто служили галлам средством обмена. Некоторые любопытные предания, показывающие широкое распространение эллинизма, по всей видимости, восходят к той эпохе. Так, Тацит приписывает Улиссу (Одиссею) основание Асцибургия (Этенбург в месте слияния Рура и Рейна), важном центре на янтарном и оловянном торговом пути. <169>

Но ни одна область жизни не была затронута эллинизацией так, как искусство. Конечно, кельты редко изображали людей, и те немногочисленные круглые скульптуры, которые дошли до нас, практически не отмечены влиянием греческой цивилизации. Но декоративное искусство дает нам замечательные произведения: парадное оружие, украшения из золота и кораллов, эмали и изделия из бронзы, медные вазы, глиняную посуду. Здесь используются греческие мотивы украшений, в частности пальмовые и другие листья, ветви, которые мало-помалу претерпевали изменения, обогащаясь своеобразным криволинейным рисунком, в результате чего спирали заменили пальмовые листья, а стилизованные ветви превратились в двойные спирали. Растительный орнамент постепенно трансформировался, следуя прихотливой фантазии, игравшей кривыми линиями, асимметрией; геометрическими абстракциями.

С расширением обмена развивалась денежная экономика, также заимствованная из Греции в Балкано-Дунайском регионе. Она широко распространилась по всей Кельтике от Венгрии до Великобритании. Начиная со II в. до н. э. (эта датировка появления галльских монет взята из работ Ж.-Б. Кольбера де Болье) в Галлии некоторые племена, такие, как арверны, имитировали статеры Филиппа и с этого времени располагали высокопробными золотыми монетами, которые наряду с массалийскими составляли основной фонд монетного обращения. К концу II в. до н. э. эта монополия была поколеблена распространением римских образцов и особенно появлением местных монет, отчеканенных из золота или серебра пограничными племенами. И только в течение I в. до п. э. чеканкой золотых (и особенно серебряных, а затем и бронзовых) монет начало заниматься большинство кельтских племен. Краткие греческие или латинские легенды знакомят пас с названиями племен, именами династов или магистратов, ответственных за выпуск монеты. Но с течением времени и с расширением территории, на которой чеканились подражания, их качество ухудшалось, так как смысл изображения на прототипе становился непонятным чеканщикам. Его элементы расчленялись: так, туловище и ноги коня изображались отдельно. Монеты приспосабливались к местным верованиям, что заметно по наличию многочисленных мифологических символов. Эти символы подчас странно деформированы, в частности в Арморике, где фантасмагорические узоры, <170> возможно, соответствуют кельтским мифам, которые мы находим в ирландском средневековом эпосе. Ни один из многочисленных варварских народов, копировавших эллинистические монеты, не сделал этого с такой степенью свободы, фантазии, пренебрежения к классическим канонам красоты, как кельты.

Действительно, необходимо строго провести границы воздействия эллинизма на кельтский мир. Соблазненные греческими шедеврами, галлы подражали им, но при этом очень вольно перерабатывали, приспосабливая к своим собственным вкусам, наследованным от абстрактного геометризма первобытной Европы. Но тем не менее их разум был достаточно гибок и чувствителен и к другим влияниям, часто шедшим издалека: стилизованным узорам скифов, геральдическим животным Ирана. Вклад этрусков также был не менее значителен. Именно под их влиянием цизальпинские, а затем и трансальпинские галлы начали строить крепости-оппидумы. Здесь нужно признать, что Этрурия по крайней мере в области искусства явилась передатчиком уже усвоенного греческого влияния.

Только в самых близких к Средиземному морю районах под непосредственным влиянием Массалии и ее колоний, в районах, где кельтизм, ослабленный контактами с предыдущим населением, лигурийцами или иберами, был менее чист, кельты глубоко проникнутся эллинизмом.