Герметизм и магия

В эллинистический период появились новые формы религиозного сознания. Самая значительная из них – герметизм, который получил свое имя от Гермеса – эллинистического аналога египетского Тота, благожелательного бога, писца подземного царства, изобретателя иероглифической письменности и распространителя всех священных наук: он измерил время, записал судьбу, мог произносить обращения к богам должным тоном. По убеждению теологов Гермуполя, он благодаря своему демиургическому голосу и дыханию является даже создателем мира. Эти умозрительные рассуждения о слове близки рассуждениям греков о Логосе и александрийских евреев о Софии (Мудрости). Гермес вполне заслужил свое прозвище Трисмегист («трижды величайший»).

Поскольку Тот изобрел письменность, совершенно естественно, что самые древние книги приписывались Гермесу-Тоту. Согласно Клименту Александрийскому, к нему восходит священная литература Египта, он – автор 42 книг, из которых 36 – по философии и 6 – по астрономии и медицине. Существующие герметические трактаты относятся к римской эпохе, но они восходят, как показал А. Ж. Фестюжье, к эпохе эллинизма. Специалисты не всегда сходятся во взглядах по вопросу о происхождении различных частей текстов: высказываются предположения о египетских, греческих и даже иранских истоках. В любом случае доля древних египетских представлений была велика. «Греки, – заявляет Асклепий в одной из своих книг, – славятся пустыми речами, годными лишь для произведения внешнего эффекта, – в этом вся греческая философия, словесный шум. Что до нас, египтян, то мы не пользуемся простыми словами, но звуками, полными действенности» (Corpus hermeticum, 16, 2).

В самом деле, герметическая мысль движется путем озарений, а не рассуждений. Это – могучее усилие в использовании <154> божественных сил, предназначенных для сохранения стабильности мира. Ум здесь неотделим от действия, так как только ритуалы могут сделать регулярными различные феномены: так, постоянное возвращение Луны обеспечивается принесением в жертву антилопы, недруга Луны. Предназначение царя – исполнение ритуалов, уравновешивающих «Космос», он владеет миротворящим словом.

Могущество восточных жрецов было основано на том, что они владели главными знаниями: средствами осуществления контакта с богами и механизмом всеобщего взаимовлияния (симпатии). Гермес учит, что мир разделен на две части: нечистый подлунный мир и эфир, где вращаются звезды. Звезды-боги или только образы божества, дающего им начальное движение, оказывают влияние на мир людей. Этот мир состоит из четырех (или пяти) элементов: воды, земли, воздуха, огня (и эфира), которые взаимодействуют между собой и распределяют хорошие или дурные воздействия звезд. Для Трисмегиста философия – это изучение переплетения подобных взаимодействий и мистических связей, которые симпатия создает между богами и людьми. Таким образом, мир является органическим единством, подчиненным вечным законам, и он (мир) заслуживает названия «миропорядок» («Cosmos»). Это замкнутое поле управляется вечно возвращающимся временем, символ круговращения – упорядоченное движение звезд по своим траекториям. Человек, созданный из материи и разума, является уменьшенным повторением «космоса» – «микрокосмом»: «Человека, мой дорогой Амон, знающие называют миром, так как он – часть мировой природы» (Jatromathematica, I, с. 387). В этом замкнутом мире человек чувствует себя защищенным, а посвященный – могущественным, так как, используя основополагающие законы, он может потребовать от богов еще большего знания.

Герметизм давал магическим действиям философскую основу. Посвященный мог достигнуть единения с богом, он также мог вызвать его. Вертикальные связи, объединявшие всех людей, животных, растения и минералы, которые находились под влиянием одной звезды, обеспечивали магу власть над окружающим миром, оправдывая таким образом магическую практику. Поэтому Гермес Трисмегист сделался покровителем оккультных наук. Маг и посвященный благодаря тайному знанию обладали частью его могущества. Маг мог угрожать богам и получать <155> силой, если это необходимо, еще большее знание, т. е. еще большее могущество. Его Могущество, вытекавшее из его Знания, имело корни в Знании еще более обширном. Эта действенная взаимосвязь между Могуществом и Знанием – одна из основных оригинальных черт магического сознания.

Таким образом, египетский вклад в герметизм был значительным, и не менее очевидно, что идея египетского происхождения выражалась в греческих терминах. Так, в представлении о тройственности солнечного бога Атума, создателя двух богов, неразрывных с ним и составлявших Единое, прослеживаются древние местные верования, переложенные на язык философии.

Значительное развитие магии явилось результатом взаимодействия греческой и восточной традиций. Маги в Греции издавна пользовались правом гражданства, несмотря на запрет Платона, который в законах своего идеального государства предлагал тем, кто, «уверяя, будто могут вызвать души умерших, или обещая склонить богов посредством жертвоприношений, молитв, заклинаний и колдовства, пытаются ради денег в корне развратить как отдельных лиц, так и целые семьи и государства, и оказавшимся виновными в чем-либо подобном» назначить наказание «в виде заключения в тюрьму, находящуюся посреди страны» («Законы», 909 b. Пер. А. Н. Егунова).

Кирка и Медея занимали скромное место, тогда как уже с V в. Геката, беспокойное божество призрачных видений, сделалась для широких масс царицей магии. С всклокоченными волосами, окруженная змеями, она безлунными ночами в сопровождении своих собак бродит при свете факелов по кладбищам. Это ее – «владычицу огня», «подземную жительницу», «черную (кожей)» – призывали на опущенных в могилы поминальных табличках. Вместе с ней призывали Гермеса Хтонического, который провожал души в Аид, но опасный «психопомп» («сопровождающий души») мог привести их и к живущим. Его роль стала особенно значительной с тех пор, как он слился с Тотом, богом инфернального порядка, владевшего тайным магическим знанием. Маг мог заставить бога спуститься на землю, мог призывать его при помощи символом, истолковать его волю с помощью сновидений или каким-либо иным образом. Маг был также способен вызвать состояние экстаза, которое позволяло приблизиться к богу. Таким образом, в ту беспокойную <156> эпоху магия своей эффективной практикой давала ее адептам поддержку.

В «Колдуньях» Феокрита мы можем наблюдать странную практику, цель которой – возвращение ветреного возлюбленного. В могилах встречается все больше и больше амулетов: «скарабеи завоевывают мир» (П. Пети). Магические папирусы показывают, что магия приводила к одержимости мага богом или бесом, поселявшимся в нем. Магия – уже не только ритуалы, формулы, заклинания, но и форма мистицизма.

Ярким свидетельством могущества, которое чувствовал в себе одержимый бесом маг, является такое заклинание: «Да принесет мне добро твое имя и твой дух! Войди в мой разум и в мои мысли на все время моей жизни и выполни для меня все желания моей души. Ты – это я, а я – это ты. То, что я приказываю, всегда должно происходить. Потому что я владею твоим именем как филактером (стражем) в моем сердце и ни одна плоть, действующая против меня, мной не овладеет, ни один разум не сможет мне сопротивляться благодаря твоему имени, которое я храню в сердце и которым заклинаю. Свяжи глаза тем, кто сопротивляется мне, – всем мужчинам и женщинам, а мне дай успех во всех начинаниях, так как я обрел могущество Авраама, Исаака и Иакова, а также великого бога, демона Иао» [17]*.