Жилища богов и людей

В религиозной архитектуре, жанре, которому отдавало предпочтение искусство классической эпохи, было мало нового. Работы на афинском Олимпейоне, заброшенные после падения Писистратидов, возобновились благодаря субсидиям Антиоха IV, но они велись со значительными изменениями: здесь впервые в большом храме был применен коринфский ордер. Однако работы вновь прервались, и строительство колоссального здания будет завершено только при Адриане.

Много новых храмов строилось по традиционным нормам. Дорический ордер использовался все меньше и меньше. Тем не менее в Пергаме мы находим его неплохие образцы (храмы Геры Басилеи и Афины Полии), облегченные под влиянием ионического ордера: более легкие колонны, более многочисленные метопы и триглифы (три метопы между колоннами вместо двух), упрощенный, без опистодома план.

Ионический ордер приобрел наибольшее распространение, в частности, в Анатолии, где архитекторы старались находить математические соответствия между различными элементами в традициях Пифея (архитектор IV в. до н. э., построивший храм Афины Полии в Приене). Задуманный при Александре, но законченный только во II в. до н. э., он был воплощением канона пропорций, которому Пифей посвятил книгу. В этом храме все элементы <123> кратны стороне цоколя, несущего колонны перистиля). В начале II в. до н. э. Гермоген, автор трактата о пропорциях, возводит храм Диониса на Теосе и храм Артемиды Левкофриены в Магнесии на реке Меандр. (Левкофриена – букв, «белобровая».) Этот храм Артемиды (31 x 58 метров) покоился на высоком основании из 7 ступеней (в классическом храме их только три). Он был окружен двумя рядами колонн.

Продолжалась начатая в IV в. до н. э. реконструкция крупных ионических храмов Анатолии (Артемиды в Эфесе и Кибелы в Сардах). Единственное сооружение, заложенное в начале III в. до н. э., выбивается из общего ряда – это Дидимейон (оракульный храм Аполлона в Дидимах около Милета), наконец перестроенный после пожара в начале V в. до н. э. Это гигантское здание (116 x 52 метра), окруженное перистасисом из двух рядов колонн по длинным сторонам и из трех по фасаду (всего 120 колонн), представляло собой настоящий мраморный лес в традициях величественных построек анатолийской архаики. У него очень любопытный план: за пронаосом из 12 колонн следует притвор, служивший залом для оракулов, сообщавшийся с ним только балконом, откуда, возможно, провозглашали пророчества. В широкий центральный двор, расположенный на 5 метров ниже уровня пронаоса, доступ с одной стороны – из притвора по большой монументальной лестнице, с другой стороны – из пронаоса по двум туннелям, проходившим с двух сторон лестницы. Этот двор под открытым небом соответствовал наосу канонического храма, но размеры (или, может быть, религиозные мотивы) помешали его перекрытию. В глубине двора находился маленький ионический храм простиль; тетрастиль расположен рядом со священным источником, с которым связан оракул. В нем хранилась архаическая статуя Аполлона Канаха, которая была похищена Ксерксом и возвращена из Экбатаны Селевком. Трудно вообразить причины, вызвавшие постройку столь оригинального храма: нужды культа или необходимость обновления? Украшения сделаны в ионической традиции с подавляющей роскошью.

Тяга к колоссальному, которая часто отличает постройки эллинистического периода, обнаруживается в строительстве монументальных алтарей – алтаря Гиерона II в Сиракузах длиной в одну стадию; большого алтаря Зевса и Афины на акрополе в Пергаме (размеры цоколя 36 x 34 x 5,6 метра), известного в основном благодаря <124> своему скульптурному убранству; алтаря Афины в Приене (13 x 7 метров), который испытал влияние пергамского алтаря.

К этим постройкам, возведенным в соответствии с греческими традициями, добавились местные храмы, которые властители строили или реставрировали, желая завоевать симпатии жречества и народных масс. Особенно известны египетские храмы, где местная религия получала значительную поддержку. Назовем храмы, построенные Птолемеями: в Филе – храм Исиды (Птолемей II); в Эдфу – храм Хора (Птолемей III, закончен в I в. до н. э.); в Эсне – храм Хнума-Ра (Птолемей VI); в Ком-Омбо – храм бога-крокодила Себека (Птолемей VI); в Ком-Омбо – храм бога-сокола Гарвериса (Птолемей VI); в Дендере – храм Хатхор (последние Птолемеи).

План постройки остается чисто египетским: пилоны, двор с портиком, пронаос, зал гипостиля, святилище, окруженные приделами. Но и здесь начинает проявляться организующая тенденция: каждую часть заключают в свою ограду, и в результате храмовой комплекс представляет собой ряд огороженных территорий, одна в другой. Можно отметить поиск более тщательных пропорций и чистоты линий. Появляется и вскоре становится единственным новый ордер – композитный, очевидно происходящий от коринфского; растительные орнаменты располагаются уже ярусами. В целом нельзя отрицать, что греческая архитектура оказала определенное влияние на эти пышные постройки.

Развитие архитектуры гораздо ярче проявилось в строительстве жилищ, которые стали просторнее, пышнее, удобнее. Изменения в этой области, начавшиеся в IV в. до н. э., углубились. Теперь человек, превратившийся из гражданина полиса в частное лицо, уже не проводит свое время в обсуждениях на агоре и в народном собрании, а начинает все больше и больше интересоваться своим домом.

Конечно, продолжали существовать и многочисленные трущобы. В Александрии, например, бедняки теснились в многоэтажных (как минимум в четыре этажа) доходных домах, предшественниках инсул императорского Рима. Так или иначе, появление зажиточной «буржуазии» ведет за собой усиление строительства, как об этом свидетельствуют раскопки в Приене и особенно на Делосе. Эти раскопки дополняют друг друга, так как архитектура <125> жилых зданий гораздо богаче на Делосе, чем в Приене. Некоторые письменные свидетельства также позволяют представить себе характер жилищ: согласно архиву Зенона, вилла гиподиойкета Диотима на дарственной земле Фаюма была сделана из местного материала (высушенного на солнце кирпича), но расписана художниками из Александрии.

В Приене большой зал с вестибюлем, украшенным колоннами, валы поменьше и портик группируются вокруг двора. По обеим сторонам главных улиц оставлены участки земли, поделенные между отдельными магазинчиками.

На острове Аполлона, ставшего теперь одним из крупнейших центров средиземноморской торговли, раскопки раскрыли как небольшие, пристроенные один к другому дома, так и великолепные жилища, занимающие целый квартал. Последние особенно многочисленны в районе театра. В них за единственным входом открывается вестибюль. Дом располагается вокруг центрального дворика, чаще всего окруженного перистилем (северный фасад портика может быть более высоким, в таком случае он называется родосским), куда входят гостиные (в частности, ойкос [11]*) и жилые комнаты. В центре – покрытая мозаикой цистерна для сбора воды, как нигде необходимой на этом безводном острове. План дома неоригинален и является как бы продолжением уже существовавших, новое – лишь обилие и пышность декора. В главных комнатах пол покрыт высокохудожественными многоцветными мозаиками, самая замечательная из которых – «Дионис, потрясающий тирсом». Стены оштукатурены, и яркая окраска обрамляет поясные карнизы с изображенными на них сценами. Статуи и статуэтки оживляют двор и жилые комнаты, как, например, в «доме Гермеса», величественном здании в несколько этажей с двумя, расположенными друг над другом перистилями. В нем архитектурное убранство, как было задумано, зависит от скульптурного. Мраморные столы и кресла гармонично украшают интерьер. Становится понятным, почему италийским купцам, обосновавшимся на Делосе, нравилось жить в этих уютных и в то же время просторных, полных воздуха домах и почему вскоре похожие дома, где перистиль повторяет древний атриум, начинают строить сначала в Кампании, а затем в Риме. <125>