Царь указал, а бояре приговорили

Самодержавство Российского царства началось по божьему изволению от великого князя Владимира… до нас, смиренных скипетродержателей Российского царства. Ведь вольное царское самодержавие наших великих государей – не то, что ваше убогое королевство: нашим государям никто ничего не указывает… потому что наши государи – самодержцы божьей милостью сидят на престоле… никто их вольных самодержцев не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает», – объяснял характер своей власти Иван Грозный в послании, адресованном польскому королю[33].

Ивану Грозному и в страшном сне не могло присниться, чтобы царей на престоле кто-то сменял, ставил и утверждал. Тем не менее в 1598 году первым выборным царем стал Борис Федорович Годунов, в 1605-м – Лжедмитрий I, в 1606-м – Василий Шуйский, в 1610-м – польский королевич Владислав, а в 1613-м – Михаил Федорович Романов. Сам Иван Васильевич о том, что Бориска Годунов стал царем, «узнал» в художественном фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Каким бы «крутым» ни хотел выглядеть русский царь в переписке с зарубежными коллегами, внутри своей страны он вынужден был на что-то опираться. Во всяком случае в первый период своего правления. Вместо боярского управления (1538–1547), которое завело страну в тупик, неизвестный автор в приписке к «Беседе Валаамских чудотворцев» советовал царю «воздвигнути от всех градов своих и от уездов градов тех и беспрестанно всегда содержати погодно при себе от всяких мер всяких людей». Сословно-представительные учреждения в разное время возникли в большинстве европейских государств: Леон и Кастилия (1188), Каталония (1218), Германия (1237), Португалия (1254), Англия (1265), Арагон (1274), Франция (1302), Швеция (1435), Дания (1468).

Англия лишь по недоразумению считается родиной парламента. Да, в 1215 году король Иоанн Безземельный в Хартии вольностей действительно заявил о возможности созыва представителей для обсуждения финансовых и других вопросов. Но реально первый парламент в Англии собрался лишь через 50 лет.

С таким же успехом родиной парламентаризма может считаться и Россия, в которой в 1211 году великий князь Всеволод III Юрьевич Большое Гнездо собирал собор, что нашло отражение в летописи. Все дело в том, что российские правители, от Романовых до современных руководителей страны, не интересуются демократическими традициями своей страны.

Земский собор был впервые созван Иваном IV в 1548–1549 году. По подсчетам Л. В. Черепнина, во второй половине XVI – в XVII веке собиралось не менее 57 соборов. Эти государственные органы рассматривали все вопросы внешней и внутренней политики. Состав соборов обычно определялся царями, но был по представленным группам достаточно стабильным: Боярская дума (князья, бояре), Освященный собор (верхи духовенства), представители дворянства, купечества, городов.

«Земский собор – это орган представительства не народных масс, но ведущих сословий феодального общества, хотя он иногда и выражает интересы народа как этнического целого, а в отдельных случаях его деятельность может развиваться объективно в благоприятном направлении и для трудового народа… Характерно, что избирательные соборы конца XVI – начала XVII века, не являясь органами народной демократии, должны были считаться с настроениями широких слоев городского населения», – писал Л. В. Черепнин в свое время.

В работе Земских соборов обычно участвовало 400–500 человек, а в знаменитом Соборе 1613 года, избравшем на царство Михаила Романова, участвовало, по мнению некоторых авторов, до 700–800 человек. Населения в Московском царстве к середине XVII века было около 7 млн человек. Для сравнения можно сказать, что Съезд народных депутатов СССР в 19891991 годах составляли 2500 человек (при населении СССР в 280 млн), Съезд народных депутатов РСФСР в 1990–1993 годах насчитывал 1005 человек, в Государственной думе 450 мест, в Совете Федерации – 178. Население России за 1991–2008 годы сократилось со 150 до 142 млн человек.

Земский собор сыграл важную роль в восстановлении страны после Смуты при совсем еще молодом царе Михаиле Федоровиче и в отсутствие отца царя патриарха Филарета, который по возвращении из польского плена стал отодвигать Земский собор в сторону.

Земский собор был эффективным законодательным органом. Так, в 1648–1649 годах (за год с небольшим) было обсуждено, принято и утверждено царем знаменитое Соборное уложение. Основной текст подготовила специальная комиссия, которую возглавил боярин князь Никита Иванович Одоевский. В эту комиссию также вошли князь Семен Прозоровский, окольничий Федор Волконский, дьяк Гаврила Леонтьев и дьяк Федор Грибоедов. В обсуждении подготовленного текста участвовали представители различных групп населения. Среди них были: 14 членов Освященного собора (верхи духовенства), 40 членов Боярской думы, 153 представителя провинциального дворянства, 12 выборных от московских торговых «сотен», 15 человек от стрелецких полков и 79 человек – от посадского населения[34]. Соборное уложение неоднократно пытались переработать и усовершенствовать. Но оно продержалось до принятия Свода законов Российской империи, составленного М. М. Сперанским, утвержденного Николаем I и введенного в действие с 1835 года.

На счету Земского собора важные внешнеполитические решения, например о принятии Украины в состав России (1654).

Современная российская публика почти ничего не знает о Земских соборах. Между тем Земские соборы за 150 лет своего существования провели больше «сессий», чем французские Генеральные штаты за 300 лет. Мало знает даже продвинутая часть общества о деятельности выборных органов Московского царства во второй половине XVI–XVII веке. Между тем губные и земские старосты с середины XVI века выбирались местным населением. Их полномочия и объем деятельности намного превосходили круг функций американских шерифов, о деятельности которых так любят рассказывать американцы. Многоплановая работа земств и городских управ в последней трети XIX – начале XX века почему-то, несмотря на усилия такого авторитетного человека, как А. И. Солженицын, наши современные российские верхи также не заинтересовала. И реформа местного управления, затеянная в последние годы, стала, как и многие, осуществляться по «принципу харакири», то есть по наихудшему, самому неподходящему варианту. Верховная, исполнительная власть в России на протяжении всей истории страны давила, ограничивала любые проявления демократии, участия населения в управлении страной. Отсюда и плохой пиар у Земского собора, которому отказывают в родстве с английским парламентом, французскими Генеральными штатами, испанскими кортесами.

«Не имея собственно ограничительного значения по отношению к царской власти, сохраняя, по форме, исключительно совещательный характер, соборы данного времени (первая половина XVII в.) заняли, однако, важное место в правительственной деятельности, не только доставляя для нее материальные средства, но и направляя ее, указывая ей определенные цели и пути их достижения, участвуя в решении всех важнейших дел внешней и внутренней политики, возбуждая новые вопросы в законодательной области, наконец, давая санкцию самой верховной власти», – осторожно, но объективно писал известный автор еще в конце XIX века[35].

Земские соборы стали жертвой неукротимого стремления первых Романовых (как и любых правителей) к максимальной, неограниченной власти. В последние десятилетия XVII – первые десятилетия XVIII века происходило изменение всего государственного строя страны с земского на полицейско-бюрократический. Сохранение народного представительства в любой форме не входило в планы аристократии, боярского класса. Остальные сословные группы были разобщены и не способны бороться за свои интересы. Судьба московского «парламентаризма», «демократической монархии» в решающей степени была предопределена личностью, жизненным опытом, темпераментом Петра I. «Чтобы торговые мужики указывали царю, что ему делать. У нас такого никогда не будет» – такие слова, по свидетельствам очевидцев, произнес разгневанный молодой Петр Алексеевич после посещения английского парламента.

Всегда находятся люди, которые обосновывают, выражают в определенной словесной форме то, чего хочет правитель, сидящий на высшей ступеньке в данный момент. Даже нечленораздельное причмокивание генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева вылилось в теорию «развитого социализма», которую сочинили «золотые перья генсека», как они себя сами называли.

«Золотым пером» Петра I был Феофан Прокопович, местоблюститель патриаршего престола в течение всего времени, пока Петр I думал над вопросом «Как прикрыть патриаршество в России?». Ф. Прокопович, как и Петр I, был знаком с теорией «общественного договора», разработанной еще Джоном Локком. По мнению Ф. Прокоповича, русские люди заключили договор, в котором выразилась «воля народная, аще и не словом, но делом изъявленная: согласно вси хощем, да ты (государь) к общей нашей пользе владеши над нами вечно, то есть понеже смертен еси тогда по тебе ты же сам впредь да оставляеши нам наследного владетеля, мы же единожды воли нашей совлекшееся, никогда же оной впредь, ниже до смерти твоей употребляти не будем, но паче тебе, так и наследникам твоим по тебе повиноватися клятвенным обещаниям одолжаемся в наших по нас наследников тымжде долженством обязуемся».

Многие читатели слышали высказывание «Глас народа – глас Божий». Этот афоризм заслуживает того, чтобы стать эпиграфом к пока еще не написанной книге о демократии в России. Но не все знают, что данная совершенно замечательная фраза принадлежит все тому же Ф. Прокоповичу, который подробно объяснял свое понимание того, что стоит за этими словами. «Народное согласие всегда и везде есть следствие премудродействующего смотрения Божия». Народ, по мнению Ф. Прокоповича, должен «без прекословия и роптания вся от самодержца повелеваемое творити». Народ не может «судити государя своего… понеже бо нарицается и есть верховная, высочайшая и крайняя власть, то како может законам человеческим подлежати; аще бо подлежала, не была бы верховная… власть царская весьма в повелениях и деяниях своих свободна есть и ничьему истязанию о делах своих не подлежит».

В более позднее время говорили: «марксистское учение правильное, потому что оно верное». Или: как начальник сказал, так и будет. Или: не тот прав, кто прав, а тот прав, у кого больше прав. Во всяком случае в современной России после 12 декабря 1993 года не прошло ни одного всенародного референдума, хотя страна считается демократической. Даже страной победившей суверенной демократии. У народа никто его мнением ни по одному вопросу не поинтересовался. Почему? См. выше у Ф. Прокоповича.

Итак, Петр I после посещения английского парламента любовью к нему не воспылал. Значит, так тому и быть. Прошло сто лет. Предложил создать Государственную думу М. М. Сперанский. Но Александру I этот вариант тоже не понравился. Прошло еще 100 лет. Николаю II в условиях первой русской революции было деться некуда. Государственная дума в России все-таки появилась. В начале XX века, в 1906 году. Характерно, что, когда обсуждались различные варианты Думы с различными полномочиями и Николаю II представили два варианта, «Я – за бесстыжую», – высказался император, которому хотелось, чтобы Дума получила минимум полномочий. В 2006 году отметили 100 лет с момента начала работы I Государственной думы. И что же? Правительство по-прежнему формирует царь, император, извините, президент. Политические партии по-прежнему не участвуют в формировании правительства. Исполнительная власть по-прежнему игнорирует власть законодательную, у которой нет даже права запроса, не говоря уже о праве расследования действий министров. Указное право президента, извините, царя, императора, по-прежнему является более важным, чем думское законодательство.

И вообще, как там: царь указал, а бояре, правильно, проголосовали. Так и живем. Ну что ж. Наверное, надо подождать еще 100 лет.