Они нас в кальсонах не застанут
Эту фразу довольно часто употреблял Никита Сергеевич Хрущев (1894–1971), который руководил страной в 1953–1964 годах. Он развернул кампанию антисталинской критики, в которой одним из наиболее убедительных пунктов было обвинение Сталина в том, что он прозевал начало войны. Поколение, прошедшее через Великую Отечественную войну, долго хранило тяжелую память о трагическом начале, о страшных испытаниях, которые обрушились на страну 22 июня 1941 года.
Какие события в действительности предшествовали вероломному нападению фашистской Германии на Советский Союз? Кого следует считать ответственным (или ответственными) за эту трагическую страницу нашей истории?
Интерес к событиям 1940–1941 годов постоянно поддерживается обращением к ним литераторов, публицистов, кинематографистов. Изменник Родины, перебежчик, бывший офицер ГРУ (Главного разведывательного управления Министерства обороны СССР) В. Резун (В. Суворов) «освежил» в своих книгах версию министра пропаганды фашистской Германии Йозефа Геббельса о том, что война против СССР носила превентивный (упреждающий) характер. Этот автор не только «определил» возможный день нападения Красной Армии на Германию – 6 июля 1941 года, но и «вычислил» дату, когда советское руководство решило напасть на Германию – 19 августа 1939 года. Заданность подобных рассуждений очевидна и получила достойную оценку в книгах специалистов[129].
Один из российских писателей в детективном жанре Б. Акунин (Чхатришвили) в своем «Шпионском романе» лихо закрутил сюжет. У него суперзасекреченный немецкий разведчик, сумевший занять высокий пост в НКВД, оказывается один на один со Сталиным в кабинете вождя. С одной целью: передать привет от фюрера и уверение в самых добрых намерениях, при действительном отсутствии которых агент просто прикончил бы будущего Верховного Главнокомандующего.
Из документального кинофильма «Агент, которому верил Сталин» телезрители могут узнать, что доверенный человек Сталина, находясь в Германии незадолго до нападения на СССР, почему-то не обратил внимания на самые элементарные вещи. Например, он не заметил постепенного, но явного ухудшения продовольственного положения рядовых немцев, которое, как можно догадаться из контекста фильма, заправилы рейха собирались улучшить за счет захвата СССР.
А как выглядела ситуация накануне 22 июня 1941 года? Почему РККА не отразила нападения войск вермахта? Ведь советская пропаганда обещала, что мы будем «бить врага на его территории»! Что делал товарищ Сталин в ночь с 21 на 22 июня 1941 года? Неужели советские разведчики не сообщили товарищу Сталину всю необходимую информацию о возможном нападении фашистов?
Вопросов много. Много различных точек зрения. Попробуем разобраться. Хотя бы в самых общих чертах. Желающие могут изучить литературу, которая имеется и отчасти будет использоваться в данных рассуждениях.
Официальные советские данные представляют следующую картину. Фашистская Германия и ее сателлиты сосредоточили против СССР крупные контингенты войск: 190 дивизий (5,5 млн солдат и офицеров), 4300 танков и штурмовых орудий, 47 200 артиллерийских орудий и минометов, 4980 боевых самолетов и свыше 190 боевых кораблей. С советской стороны агрессорам противостояли силы пяти западных округов и трех флотов: 170 дивизий, 2,9 млн человек, 9200 танков, 8450 самолетов и 46 830 артиллерийских орудий и минометов. Большинство техники, которая находилась на вооружении РККА, было устаревшей. Солдаты немецкой пехоты были вооружены автоматами, а бойцы РККА – винтовками Мосина образца 1890–1930 годов.
Информации о возможном нападении немцев шло действительно много. Из берлинской резидентуры сообщали источники «Корсиканец», «Старшина», «Лицеист». «Франкфуртер» работал в Польше, а «Лист» и «кэмбриджская пятерка» передавали информацию из Англии.
«Корсиканец» – это Арвид Харнак (1901–1942), активный антифашист, один из руководителей организации «Красная капелла». Имел степени доктора юридических наук и философии. В 1935–1942 годах работал в германском министерстве экономики. С 1935 года помогал советской разведке, так как хотел свержения фашистского режима. Вступил в члены нацистской партии, быстро продвигался по служебной лестнице. Он визировал секретные экономические и торговые соглашения Германии. Осенью 1942 года был арестован вместе с женой и казнен по приговору военно-полевого суда.
«Старшина» – Харро Шульце-Бойзен (1909–1942). Участвовал в деятельности «Красной капеллы». Был журналистом, но закончил школу авиационных штурманов и в качестве старшего лейтенанта ВВС Германии занимался разведывательными вопросами в министерстве авиации, имел доступ к государственным секретам. Казнен в конце 1942 года.
«Лицеист» – О. Берлинкс, латыш, агент резидентуры НКГБ. После войны выяснилось, что «Лицеист» являлся провокатором гестапо, специально введенным в окружение резидента советской разведки А. Кобулова с целью дезинформации. О результатах встречи «Лицеиста» с Кобуловым гестапо докладывало Гитлеру.
«Франкфуртер» (Эйкоф Карл) был офицером германской морской разведки, затем работал в СССР инженером на судоремонтном заводе. До 1936 года сотрудничал с органами безопасности СССР. В апреле 1941 года контакт с ним был возобновлен. Он считался добросовестным агентом.
«Лист» был агентом внешней разведки в Лондоне, имевшим доступ к государственным секретам большой важности.
«Кэмбриджская пятерка» – выпускники Кэмбриджского университета, занимавшие различные посты в Англии. Самым известным стал Ким Филби.
Следует упомянуть о Рихарде Зорге и его группе в Японии, также поставлявшей ценную информацию. Рихард Зорге (1895–1944) родился в Баку. Его дед, Фридрих Зорге, был соратником Карла Маркса. Рихард Зорге с начала XX века находился в Германии, участвовал в Первой мировой войне и после ранения сблизился с левыми социалистами. В 1924 году он приехал в СССР, стал разведчиком.
В 30-40-х годах, работая журналистом, он благодаря выдающимся личным качествам добывал очень ценную для СССР информацию. Он одним из первых сообщил достаточно точные данные о количестве немецко-фашистских дивизий, сосредоточенных к лету 1941 года на границах СССР. Ему удалось узнать дату вражеского вторжения и общую схему плана военных действий немецко-фашистских войск. В октябре 1941 года Р. Зорге был арестован японской полицией, но успел передать в Москву важную информацию о том, что Япония не собирается вступать в войну против СССР. Эта информация позволила перебросить крупные воинские силы с Дальнего Востока в период Московской битвы. Р. Зорге был подвергнут жесточайшим пыткам, в сентябре 1943 года приговорен к смертной казни и через год повешен.
В наши дни японская газета «Асахи» опубликовала четыре снимка из «Регистрационной книги приведения в исполнение смертных приговоров в тюрьме Исигая и токийском изоляторе Сугамо за 1932–1945 годы». В документах, найденных японским исследователем Томия Ванабэ, записано: «Начальник тюрьмы Итидзима, проверив имя и возраст осужденного, сообщил ему, что, согласно приказу министра юстиции, приговор будет исполнен в этот день, и от него ожидают, что он спокойно встретит смерть. Начальник спросил, не желает ли осужденный что-нибудь добавить к своему завещанию, составленному ранее, относительно своего тела и личных вещей. Зорге ответил: "Мое завещание остается таким, каким я его написал". Начальник спросил: "Хотите ли вы еще что-то сказать?" Зорге ответил: "Нет, больше ничего". После этого разговора Зорге повернулся к присутствовавшим тюремным служащим и повторил: "Я благодарю вас за вашу доброту"». Приговор привели в исполнение 7 ноября 1944 года между 10.20 и 10.36 утра. Зорге сам встал под виселицу на люк, сделанный в полу. Он поднял по-ротфронтовски над головой кулак и громко произнес по-русски: «Да здравствует Советский Союз! Да здравствует Красная Армия»[130]. Рихард Зорге похоронен в Токио. В 1964 году ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. В советское время о подвиге Р. Зорге вышел неплохой художественно-документальный фильм.
«Однако необходимо отметить, что в предвоенный период план "Барбаросса" как документ ни внешней разведкой органов госбезопасности, ни разведкой Красной Армии не был добыт. Политическое решение Гитлера о войне против СССР, сформулированное им в августе 1940 г. и принятое в виде военного плана в декабре 1940 г., не было положено на стол Сталина.
Советская разведка и контрразведка не разгадали суть операции вермахта по дезинформации советского руководства, в соответствии с которой перемещение огромного количества немецких дивизий объяснялось не чем иным, как передислокацией перед нанесением окончательного удара по Англии. Германские спецслужбы через английское посольство в Швейцарии, лиц из окружения советского консула в Кенигсберге, завербованных советских разведчиков, захваченных в Польше, дезинформировали советское руководство», – утверждают авторы солидной монографии[131].
Авторы интересного, редко цитируемого сборника документов со ссылкой на «современников Гитлера» утверждают, что день подписания акта о капитуляции Франции 22 июня 1940 года фюрер посчитал для себя счастливым. Гитлер решил напасть на СССР 22 июня, но в 1941 году. 18 декабря 1940 года он подписал секретную директиву № 21 – план «Барбаросса». 31 января 1941 года главное командование сухопутных войск «третьего рейха» издало директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск в целях осуществления плана «Барбаросса». 30 апреля 1941 года на узком совещании высшего военного руководства Гитлер окончательно назвал дату нападения на СССР – 22 июня 1941 года. 10 июня начальник генерального штаба сухопутных войск Германии объявил армии срок нападения на СССР – 22 июня 1941 года.
«К сожалению, как показывает изучение архивных материалов, внешняя разведка и контрразведка не получили полной информации об этих важных политических акциях германского руководства. Однако анализ хранящейся в ЦА ФСБ (Центральный архив Федеральной службы безопасности) информации, добытой разведкой и контрразведкой в тот период, свидетельствует: в своей совокупности она позволяла оценить ситуацию и понять, что Германия всесторонне осуществляла подготовку к нападению на Советский Союз… Однако внешняя разведка и контрразведка тогда не оценили совокупности добытых сведений, не проанализировали поступившей информации, не сделали необходимого вывода. В те времена существовал порядок докладывать руководству страны каждый материал в отдельности, как правило, в том виде, в каком он поступал, без аналитической оценки и комментариев. Определялась лишь степень надежности источника и достоверность полученных данных. Информационно-аналитического подразделения в структуре разведки попросту не существовало», – характеризуют ситуацию компетентные комментаторы[132]. А «личный компьютер» товарища Сталина в формате целого аналитического управления в данном случае дал сбой.
В результате первоклассно проведенной фашистским руководством кампании по дезинформации И. В. Сталин, от которого в стране зависело все и вся, «тихо, сам с собою» решил, что Гитлер придвинул свои войска к границам СССР для того, чтобы предъявить СССР какой-то ультиматум. Например, о пропуске немецких войск через территорию СССР на Ближний Восток для борьбы с Англией. Этот ультиматум, как когда-то Ленин принял Брестский мир, Сталин тоже примет, выиграет время и к весне 1942 года будет полностью готов к войне с Гитлером[133]. Сталин хорошо знал о плачевном состоянии своих вооруженных сил, о неподготовленности командного состава, выкошенного репрессиями, к ведению серьезных боевых действий. Он панически боялся войны, не хотел верить сообщениям разведчиков, которые расходились с его собственными оценками и планами. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад», – написал великий поэт. Вот Сталина и обманули.
Большинство же разведчиков погибло. Не сразу оценили возможности пеленгаторов, с помощью которых немцы и японцы быстро устанавливали местонахождение радистов. Да и немецкая контрразведка не дремала.
Руководители Советского Союза в послевоенный период ни при каких условиях не желали повторения чего-либо подобного 22 июня 1941 года. Они считали первоочередной задачей укрепление обороноспособности, боеготовности страны, не жалели материальных и людских ресурсов на развитие военного сектора в экономике. Никто из высших руководителей не пытался объяснять народу – как долго «придется потерпеть». Внешними угрозами было удобно оправдывать убогость материально-бытового существования большей части населения СССР.
А СССР уничтожили с помощью другого «проекта» – путем изматывающей гонки вооружений, в ходе длительной «холодной войны». Повторения 22 июня 1941 года не потребовалось. Оказалось вполне достаточным организовать 18–22 августа 1991 года, чтобы в скором времени наступило 25 декабря 1991 года. Вряд ли эти даты требуют специального комментария!