7.1. Василий III (1505—1533)

При Василии III ликвидируются последние очаги русской удельной системы. Были упразднены формально независимые до того Новгород-Северское, Стародубское, Калужское, Волоколамское и Углицкое княжества.

Одним из крупнейших торговых и ремесленных центров страны являлся Псков, из всех русских городов уступавший по масштабам лишь Москве и Новгороду. Псковская земля первенствовала на Руси по выращиванию технических культур – льна и конопли. Поводом к походу на Псков послужили взаимные жалобы псковичей и великокняжеского наместника И.М. Репни-Оболенского. Вердикт великого князя выражался формулой: «Вечу в Пскове не быть, а быть в Пскове двум наместникам». Снятие 13 января 1510 г. вечевого колокола с собора Святой Троицы символизировало гибель Псковской республики. Для вытравления памяти местного населения о былых порядках часть псковичей переселялась на жительство в Москву, а принадлежащее им земельное имущество передавалось москвичам. Псков, писал позднее игумен Псково-Печерского монастыря, «быть плене не иноверными, но своими единоверными людьми. И ито сего не восплачет и не возрыдает?».

Присоединенное в 1517 г. к Москве Рязанское княжество задолго до того утратило свою независимость. Однако возмужавший местный князь Иван Иванович исподволь пытался восстановить прежний статус великого княжения. Он был вызван в Москву и взят под стражу. Многие жители выводились из Рязани, а на их место поселялись москвичи.

Процесс русской национальной консолидации предполагал не только объединение удельных владений, но и отвоевывание западнорусских земель из-под власти Литвы. Целевой установкой московской политики в этом направлении еще со времен Иван III являлось взятие Смоленска. Три похода с многочисленными жертвами потребовалось Василию III, чтобы, наконец, 1 августа 1514 г. торжественно вступить в город. Всем, кто не желал перейти на московскую службу, предоставлялась возможность беспрепятственно покинуть смоленские земли. Из Смоленска в Москву была выведена чудотворная икона Богородицы «Одигитрия».

Польские летописи приписывали успех третьего смоленского похода хитроумию князя Михаила Львовича Глинского. Этот литовский авантюрист умудрился состоять в разное время на службе восьми европейских государей. Разочаровавшись в ожиданиях получения Смоленска в свой удел на службе великому Московскому князю, он вступил в тайные переговоры с польским королем Сигизмундом. Однако измена Глинского была раскрыта, и князь, закованный в цепи, отправлен в Москву.

В борьбе с Литвой Василий III использовал в качестве союзников Крымское ханство и Тевтонский орден. Однако после смерти в 1515 г. стремившегося сохранять добрые отношения с Москвой Менгли-Гирея и вступления на ханский престол его сына Магомет-Гирея крымские татары все чаще совершают набеги на русские земли. Во время одного из них в 1521 г. крымцы подошли к самой Москве и даже взяли с властвовавшего в ней за отсутствием Василия III крещеного татарского царевича Петра грамоту об обязательной уплате дани. Позорный документ был изъят у них благодаря решительным действиям рязанского воеводы Ивана Васильевича Хабара.

Походы московских войск на Казань открывали новую эпоху становления российской государственности, переход от политики собирания русских земель к формированию евразийской державы. Утверждение на казанском престоле брата крымского хана Сахиб-Гирея создавало неблагоприятную для Руси перспективу одновременной борьбы с татарами на два фронта. Однако время окончательного подчинения Казани еще не наступило.

Во время похода 1530 г. город фактически сдался и несколько часов оставался не занятым войсками. Но возникшие между московскими воеводами распри о праве первого вступления в Казань вызвали заминку, обернувшуюся трагедией для русской армии. Неожиданно напавшие черемисы устроили резню в лагере московских войск.

Повинного в промедлении воеводу Ивана Бельского разгневанный Василий III приказал заключить в темницу.

Западная дипломатия подталкивала Московские государство к выступлению в противоборство с угрожавшей Европе Османской империей. С целью убедить в этом Василия III в Москву был направлен посол германского императора Максимилиана Сигизмунд Герберштейн, написавший впоследствии знаменитые «Записки о Московии». Римский папа Лев X даже направил московскому великому князю специальную буллу, в которой не только призывал к участию в «крестовом походе» против турок, но и предлагал войти России в лоно Католической церкви. Однако Василий III не позволил вовлечь себя в авантюру.

При Василии III завершается формирование системы самодержавной власти. Австрийский посланник Сигизмунд Герберштейн утверждал, что великий князь превосходит своим могуществом всех монархов мира. Ученый-богослов Максим Грек начинал свое послание к Василию III титулярной формулой: «Самодержцу всея Руси и многих иных океянских язык господину…». Надпись на лицевой стороне великокняжеской печати фиксировала даже использование царского титула: «Великий Государь Василий Божьей милостью царь и господин всея Руси». На обороте обозначались географические масштабы владычества: «Владимирской, Московской, Новгородской, Псковской и Тверской, и Югорьской, и Пермской, и многих земель Государь».

В послании к Василию III игумен Псковского Елизарова мужского монастыря Филофей продолжил разработку идеологемы «Москва – третий Рим». Мотив перенесения на Русь из Византии некой утверждающей ее права на всемирную миссию святыни нашел отражение в таких сочинениях, как «Повесть о белом клобуке», «Сказание о Вавилонском царстве», «Сказание о великих князьях владимирских», «Послание Спиридона – Саввы о Мономаховом венце» и др.

Василий III беспощадно искоренял любую возможную оппозицию. Фактически сразу же по вступлении на престол по его приказу был закован в «железа» внук Ивана III по линии старшего сына Ивана Молодого – венчанный царским регалиями Дмитрий. Через некоторое время бывший наследник престола при невыясненных до конца обстоятельствах скончался в заключении. Сменившие друг друга в правлении Василия III митрополиты Варлаам (1511—1521) и Даниил (1521—1539) назначались великим князем по собственному усмотрению, без даже формального соборного участия в их назначении. Когда Варлаам попытался противоречить великому князю, то был немедленно лишен митрополичьей кафедры и направлен в заточение в один из удаленных монастырей. По обвинению в тайных сношениях с Литвой был заточен в темницу и прямой потомок князей галицких, оспаривавших у потомков Василия Темного права родового старшинства, Василий Иванович Шемячич.

Нравы великого князя выражала активная карательная политика в отношении преступников. В Москве прошли публичные казни фальшивомонетчиков. Виновным в порче монеты отсекали руки и вливали в рот олово. При Василии III был составлен новый Судебник, не дошедший до нашего времени.

Не ослабевала борьба с еретичеством. На церковном Соборе 1525 г. был обвинен в ереси приглашенный незадолго до того в Москву для перевода богослужебных книг монах Афонского монастыря Максим Грек. Его сторонники подверглись различным наказаниям, а сам богослов сослан в Иосифо-Волоколамский монастырь. Впрочем, масштаб жестокости начинавшихся в Европе на волне Реформации религиозных войн московская борьба с еретичеством не достигала.

Рост религиозного самосознания в России соотносился с широким храмовым строительством. Под руководством Алевиза Фрязина был заново возведен Архангельский собор, имевший статус усыпальницы московских правителей. Другим шедевром мирового зодчества являлась первая на Руси построенная по принципам шатрового стиля церковь Вознесения в селе Коломенском. При Василии III перестраивается неотделимая впоследствии от образа Кремля колокольня Ивана Великого, являвшаяся вплоть до XVIII в. самым высоким в России архитектурным строением, символизирующим могущество московской власти.

Угроза политической стабильности Московского государства была связана с длительным отсутствием у Василия III наследника. Его запоздалая по средневековым меркам женитьба состоялась на двадцать седьмом году жизни, за полтора месяца до смерти занемогшего Ивана III. В своеобразном конкурсе княжеских невест приняли участие 500 девиц, из которых на втором этапе было отобрано 10 кандидаток. Победу в смотринах одержала дочь московского боярина Соломония Юрьевна Сабурова. Однако 20 лет супружеской жизни не дали великокняжеской чете потомства. О возможности осуществления развода митрополит Даниил испрашивал у восточных патриархов и афонских старцев. Ответ был дан отрицательный. Но Даниил, поставив государственный интерес выше религиозной традиции, все-таки разрешил развод великому князю. Соломония Сабурова была под именем Софьи пострижена в монахини и направлена первоначально в Каргополь, а затем в Покровский Суздальский монастырь. Популярностью пользовались слухи, что, уже находясь в заточении, бывшая царица родила сына Георгия. Умерший в младенчестве, он якобы был тайно похоронен в усыпальнице Покровского монастыря, гробнице Анастасии Шуйской. При вскрытии в 1934 г. гробницы вместо останков обнаружился сверток перетянутых пояском тканей. Это подтверждало слухи об имитации смерти Георгия. Согласно народному преданию, сыном Соломонии являлся знаменитый впоследствии разбойник Кудеяр.

21 января 1526 г. Василий III женился на племяннице заточенного в тюрьму Михаила Львовича Глинского семнадцатилетней Елене Васильевне Глинской. Свадебная церемония впервые проходила под пение светского государева хора – «певчих дьяков». С влиянием Елены Глинской связывалось распространение при московском княжеском дворе обычаев европейской галантности. Дворцовая прислуга наряжалась теперь в одежды польско-литовской знати. Новым развлечением двора стала устраиваемая по европейскому образцу псовая охота. В угоду своей молодой жене Василий III первым из русских правителей сбрил себе бороду, хотя само брадобритие считалось тогда несовместимым с православной традицией.

Но шли годы, а новая княжеская чета так и не имела наследника. Возникли подозрения теперь и в бесплодии Елены Глинской. Вполне возможно, что неспособным к зачатию был сам Василий III. Злые языки неспроста приписывали отцовство родившимся от княгини сыновьям Ивану и Юрию ее тайному любовнику – князю Ивану Оболенскому-Телепневу Овчине. Рождение будущего царя Ивана Грозного 25 августа 1530 г. отмечалось знамением – прокатившимся по всей русской земле громом и небывалой молнией. Прозвище «Грозный» отражало не только страх народа перед карающей государственной властью, но и почитание ее в качестве священной. На образ «грозного царя» переносились сохраняемые в народном сознании представления о боге-громовержце.

Едва Ивану исполнилось три года, Василий III, простудившись на охоте, серьезно занемог от острого воспаления надкостницы. Незадолго до смерти он принял монашескую схиму под именем Варлаам. По духовной грамоте наследником престола объявлялся Иван, опекунами при котором назначались Дмитрий Федорович Бельский и Михаил Львович Глинский.