16.2. Восточный вопрос

Этот термин появился еще в конце XVIII в., а в 1830-е гг. был введен в европейскую дипломатическую практику. По меньшей мере три фактора обусловили обострение восточного вопроса во второй четверти XIX столетия:

1) упадок Османской империи, явно проявившийся в войне Египта против Турции в начале 1830-х гг.;

2) рост национально-освободительного движения против турецкого ига, в том числе греческое восстание 1821 г.;

3) обострение противоречий европейских держав на Ближнем Востоке, вызванное борьбой за передел мира, включая возникший спор между Россией и Францией о «палестинских святынях» в начале 1850-х гг.

Для России разрешение восточного вопроса было связано с обеспечением безопасности южных границ, с хозяйственным освоением юга страны и с интенсивным ростом внешней торговли через Черное море. Явным было и стремление империи укрепить свои позиции на Балканах путем разрешения «славянской проблемы».

В Греции готовилось восстание против турок при активном участии греческих эмигрантов в России (еще в 1814 г. в Одессе возник руководящий центр – «Филики Этерия» или Гетерия) и при поддержке начальника штаба 2-й армии в Тульчине на границе с Молдавией графа П.Д. Киселева. В феврале 1821 г. генерал А.И. Ипсиланти перешел с отрядом греков реку Прут, опубликовал воззвание к соотечественникам и обратился с просьбой о помощи восставшим к Александру I. Император не мог открыто выступить на стороне греков и был вынужден уволить Ипсиланти из армии. Более того, царь подписал на Веронском конгрессе декларацию, осудившую греческое восстание как «революционное». Турецкое правительство стремилось решить греческий вопрос путем поголовного истребления греков и под предлогом борьбы с контрабандой закрыло проливы для русских торговых кораблей. Но это не остановило разраставшееся восстание.

6 апреля 1826 г. был подписан Петербургский протокол, по которому Россия и Англия брали на себя обязательство выступить посредниками между Портой и восставшими греками. Турции было предъявлено требование об автономии Греции, а когда к протоколу в 1827 г. присоединилась Франция, то султану был предъявлен ультиматум. Так как турки отвергли его, то 20 октября 1827 г. в бухте Наварин на юге Греции совместная русско-англо-французская эскадра разгромила турецко-египетский флот. В итоге один из руководителей российского внешнеполитического ведомства И. Каподистрия был провозглашен правителем Греции.

Но в конце года султан призвал народ к священной войне против «неверных». Ситуация осложнилась тем, что в январе 1828 г. умер министр иностранных дел Великобритании Г. Каннинг. А не питавший симпатий к грекам глава английского правительства герцог Веллингтон попытался разорвать союз Франции и России. Турция в этих условиях стала задерживать российские торговые корабли, захватывать грузы и высылать из Турции русских купцов. В итоге 26 апреля 1828 г., несмотря на противодействие Австрии, Николай I выступил с манифестом об объявлении туркам войны. Англия и Франция заявили о своем нейтралитете, хотя продолжали тайно поддерживать Порту. В кампании 1828 г. ценой огромных потерь русским войскам удалось занять Молдавию и Валахию, перейти Дунай и взять Варну. Более успешной оказалась кампания 1829 г., в ходе которой русская армия, преодолев Балканы, в конце июня после длительной осады овладела Силистрией, затем Шумлой, а в июле – Бургасом и Сазополем. В Закавказье русские войска осадили Карс, Ардаган, Эрзерум и Баязет. 20 августа пала вторая турецкая столица – Андрианополь, и русская армия остановилась в 60 км от Константинополя.

Однако падение Османской империи неминуемо привело бы к обострению отношений с другими державами, и прежде всего с Англией, чей флот был готов войти в проливы. Чтобы избежать этого, 14 сентября 1829 г. чрезвычайный и полномочный посол генерал А.Ф. Орлов подписал Андрианопольский мирный договор, согласно которому Россия получила устье Дуная и Черноморское побережье от Анапы до Батума (от устья реки Кубани до пристани святого Николая), а также 33 млн руб. контрибуции. Россия получила право свободного прохода своих судов через проливы и полную свободу торговли в Турции. Расширялась автономия Сербии, Валахии и Молдавии. А Болгария и другие дунайские княжества были временно, до уплаты контрибуции, оккупированы российскими войсками. Греция также получила автономию, а затем и независимость. Статья 5 Договора предоставляла дунайским княжествам свободу богослужения, безопасность, народное независимое управление и право беспрепятственной торговли. Отдельный акт договора устанавливал вместо семилетнего[7] пожизненный срок правления господарей, которые могли смещаться только по обоюдному русско-турецкому согласию. Турецкие подданные должны были покинуть территорию княжеств, отдав все земли и продав имущество в течение 18 месяцев. Турция обязалась освободить княжества от уплаты дани на два года и утвердить избранные органы управления при сохранении верховной власти Порты.

При этом, вопреки сложившемуся мнению, Россия не собиралась присоединять дунайские княжества, о чем свидетельствует требование Николая I главнокомандующему 2-й армии И.И. Дибичу «очистить» княжества после создания там системы управления. Позиция России была направлена на объединение Молдавии и Валахии. В 1829—1834 гг. русская администрация во главе с П.Д. Киселевым способствовала ликвидации таможенных границ и принятию фактически одинаковых для обоих княжеств Органических регламентов.

Одним из важных компонентов Восточного кризиса 1820-х гг. стала русско-персидская война. Без объявления войны 28 июля 1826 г. 60-тысячная иранская армия вторглась в Закавказье и начала движение на Тбилиси, стремясь вернуть потерянные по Гюлистанскому 1813 г. мирному договору территории. Но армия шаха была остановлена, а к концу августа русская армия под командованием А.П. Ермолова[8] очистила территорию Закавказья и перенесла боевые действия на территорию Ирана. В апреле 1827 г. началось активное наступление русских войск в Восточной Армении: в начале июля пала Нахичевань, в октябре – Эривань. В октябре 1827 г. русская армия взяла вторую столицу Ирана – Тавриз – и двинулась к Тегерану.

22 февраля 1828 г. русский посол А.С. Грибоедов подписал Туркманчайский мирный договор, по которому к России отошли Нахичеваньское и Эриваньское ханства. Иран уплачивал 20 млн руб. контрибуции, а русские купцы получили преимущества свободной торговли в Иране. Был решен вопрос о свободном плавании русских судов по Каспию, тогда как Ирану было запрещено держать там военный флот. Была также разрешена свобода переселения армян в Россию, чем воспользовались около 135 тыс. человек. В 1828 г. из вновь присоединенных ханств была образована Армянская область с русским административным управлением, тогда как Западная Армения продолжала находиться в составе Турции. Таким образом, первая треть XIX столетия завершилась включением в состав России после ряда русско-иранских и русско-турецких войн почти всей Грузии, Азербайджана и Восточной Армении.

Вершиной дипломатических успехов России стал турецко-египетский конфликт 1832—1833 гг. Добившийся еще в 1811 г. автономии для Египта в составе Турции, к началу 1830-х гг. Мухаммед-Али провел ряд реформ и существенно расширил границы своего правления. В 1832 г. он восстал против Порты, разбил в декабре османские войска, создав тем самым угрозу Стамбулу. Султан Махмуд II обратился за помощью к европейским государствам, но ему помогла только Россия. В феврале 1833 г. в Босфор прибыла русская военная эскадра, а вскоре в окрестностях Стамбула высадился 30-тысячный корпус А.Ф. Орлова. Англия и Франция также направили в проливы свои корабли, и дипломатам трех стран удалось добиться примирения между египетским пашой и султаном. Весной 1833 г. Египту была передана Сирия, но паша признавал свою зависимость от султана.

Перед выводом русских войск из Турции 8 июля 1833 г., Орлов подписал Ункиар-Искелесийский союзный договор с Портой на восемь лет, согласно которому помимо подтверждения нерушимости Андрианопольского договора обе стороны обязались оказывать друг другу помощь в случае нападения на них. В случае нападения на Россию Турция освобождалась от военной помощи, но обязывалась закрыть проливы для прохождения военных судов всех стран, кроме России.

Однако этим турецко-египетский конфликт не разрешился. Когда в 1939 г. султан отстранил Мухаммеда-Али от должности паши Египта, тот собрал армию и в нескольких сражениях разгромил войска султана. Султан в очередной раз обратился за помощью к европейским странам. В итоге благодаря стараниям Англии двухсторонний русско-турецкий договор был заменен системой коллективной опеки России, Англии, Пруссии и Австрии. Лондонская конвенция от 15 июля 1840 г. предусматривала коллективную помощь султану и гарантировала целостность Османской империи. Был объявлен принцип «нейтрализации» черноморских проливов, куда в мирное время не допускались иностранные военные корабли. 2-я Лондонская конференция в июле 1841 г., к которой присоединилась Франция, окончательно поставила Босфор и Дарданеллы под общеевропейский контроль и свела на нет все дипломатические достижения России в этом вопросе.

Современные исследователи до сих пор не могут вразумительно объяснить действия словно бы ослепшей российской дипломатии, отказавшейся от прежнего принципа: режим проливов – дело, относящееся исключительно к компетенции России и Турции, и согласившейся на их закрытие для военных кораблей всех стран, в том числе и собственных. Ведь эта формула, впервые появившаяся в Англо-турецком договоре 1809 г., выражала идеальную в британских глазах конструкцию – российский флот следует запереть в Черном море. В ходе переговоров российский представитель согласился на закрытие проливов только в мирное, а не военное время, что и было зафиксировано в Договоре 1840 г. Великобритания дважды (в 1853 и 1878 гг.) с санкции султана вводила свои боевые корабли в Дарданеллы и Босфор. Так что они оказались закрыты лишь для российской стороны.

В объяснение можно высказать следующие соображения. Николай I, жаждавший изоляции «короля баррикад» Луи-Филиппа, полагал, что опорой против ненавистной революции может послужить сотрудничество с Великобританией. Неучастие Франции в Акте 1840 г., по мнению императора, способствовало разжиганию англо-французских противоречий. В стратегическом отношении предполагалось достижение договоренности с Англией и Австрией о разделе Османской империи в случае ее неизбежного, как считал Николай I, распада.

Но, признав закрытие проливов, самодержавие расписалось в своем бессилии и перешло к долговременной обороне на Ближнем Востоке. Очевидно, что в ближайшей перспективе Конвенция 1840 г. привела к ослаблению русского влияния в Турции и, что было особенно важно, в ее балканских провинциях, населенных православными христианами. Более того, вкупе с соглашениями 1841 г. она послужила прелюдией конфликта 1850-х гг.