14.3. Внутренняя политика Александра I

Реформы государственного управления. В 1802—1809 гг. Сперанский принял активное участие в реформировании государственного аппарата, свидетельством чего являются многочисленные его записки и проекты: «Отрывок о комиссии Уложения», «О коренных законах государства», «Размышления о государственном устройстве империи», «Примечания о Сенате», «О постепенности усовершения общественного», «О силе общего мнения», «Еще нечто о свободе и рабстве» (1802); «Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» (1803); «О духе правительства», «Об образе правления» (1804); «Введение к Уложению государственных законов», «Проект Уложения государственных законов Российской империи», «Краткое начертание государственного образования», «Общее обозрение всех преобразований и распределение их по временам» (1809).

«Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России» была составлена по поручению самого царя, что стало первым шагом по приближению Сперанского к трону. В 1803– 1804 гг. Сперанский участвовал в работе Комиссии по составлению законов, которой руководил товарищ министра юстиции Н.Н. Новосильцев. Комиссия, мозгом которой был немецкий юрист Густав Розенкампф, проделала огромную подготовительную работу, но конкретных результатов не выдала. Поэтому после возвращения из Эрфурта император поручил Сперанскому, занявшему с 16 декабря 1808 г. пост товарища министра юстиции, разработать план государственных преобразований России. Сперанский вошел в состав новой Комиссии составления законов, а в 1809 г. возглавил ее[4]. Уже в октябре 1809 г. «Введение к Уложению государственных законов» было предоставлено царю. Реформа предусматривала:

1) европеизацию российской государственной машины путем введения буржуазных норм и форм;

2) разделение властей (исполнительной, законодательной и судебной) при независимости судов и ответственности исполнительной власти перед законодательной;

3) деление центральных и местных учреждений на четыре уровня: Государственная дума – губернские – окружные и волостные думы; министерства – губернские – окружные и волостные управления; Сенат – губернские, окружные и волостные суды.

Государственная дума рассматривалась как представительный орган при императоре, к выборам в которую допускались представители среднего сословия (купцы, мещане и государственные крестьяне) на основе имущественного ценза, а сенаторы и министры назначались царем. Предусматривалось получение низшими слоями гражданских прав, но без политических, и постепенное освобождение крепостных без земли. Ни один закон не имел силы без рассмотрения в Государственной думе, но, с другой стороны, это уравновешивалось правом царя утверждать или отменять решения выборных органов. То есть программа Сперанского не нарушала прерогатив императора как самодержавного монарха. При императоре назначался Государственный совет для подготовки законов, утверждаемых императором. Но этот проект не был реализован в полной мере, за исключением учреждения 1 января 1810 г. Госсовета, преобразованного из Непременного совета. Новый орган состоял из общего собрания и четырех департаментов (законов, военного, гражданских и духовных дел, государственной экономии). Несколько позже был учрежден и пятый департамент по делам Царства Польского. Для организационной деятельности Госсовета была создана Государственная канцелярия во главе с госсекретарем, которым стал М.М. Сперанский. Также при Госсовете, в состав которого входили все министры, были созданы комиссии составления законов и прошений.

Этому были предпосланы две частные меры, имевшие внутреннюю связь с готовившимися реформами и определившие, какие чиновники требуются для новых правительственных учреждений. Так, 3 апреля 1809 г. был издан Указ о придворных званиях, согласно которому все придворные, носившие звание камергера и камер-юнкера, должны были в двухмесячный срок поступить на службу. Само же придворное звание обращалось в простое отличие, не соединенное с какими-либо служебными правами. Указ от 6 августа этого же года установил новый порядок производства в гражданские чины коллежского асессора (8-й класс) и статского советника (5-й класс). Новый Указ запретил производить в эти чины служащих, которые не имели свидетельства об окончании курса в одном из русских университетов или не выдержали в университете экзамена по установленной программе. Программа, прилагавшаяся к Указу, включала знания по русскому и одному из иностранных языков, естественного, римского и гражданского права, государственной экономии и уголовных законов. Кроме того, программа предусматривала основательное знакомство с российской историей и элементарные сведения из истории всеобщей, знания в области географии, математики и даже физики.

Манифестом от 8 сентября 1802 г. было учреждено восемь министерств (военно-сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, иностранных дел, юстиции, финансов, коммерции и народного образования) с единоличной властью министра, ответственного лично перед императором. Создавалась стройная структура министерств: Кабинет министров для совместного обсуждения дел – министерства – департаменты во главе с директорами – отделения во главе с начальниками – столы под руководством столоначальников. Структура и функции министерств были разработаны М.М. Сперанским в «Общем учреждении министерств», утвержденном императором в 1811 г. К этому времени министерств стало 12, а министры были введены в Сенат. Однако усиление бюрократизма в деятельности министерств не было компенсировано (как задумывал Сперанский) ответственностью министров перед Государственной Думой. Более того, в 1810 г. было учреждено специальное Министерство полиции во главе с «русским Фуше» А.Д. Балашовым. Кроме того, царь санкционировал создание еще трех полицейских структур: одну возглавил Аракчеев, другую – петербургский генерал-губернатор Милорадович, а третья была создана в армии. Существовала и сыскная агентура начальника южных военных поселений графа И.О. Витта на Украине.

Возможность административного произвола дала импульс к довольно быстрому ограничению свободы печати. Уже в Манифесте «О разделении государственных дел на особые управления» от 25 июля 1810 г. наблюдение за цензурой было отнесено к ведению полиции, а ко второй экспедиции Сената – типографии, дела о книгах, противных нравственности и общим постановлениям, о ложных слухах и т.п. С 1811 г. права министра полиции в области печати были расширены, включив в себя не только наблюдение, но и проверку содержания книг. Эти меры в корне подрывали Устав 1804 г. и лишали практического значения цензурные комитеты Министерства народного просвещения. Хотя последнее не уступало в репрессивных действиях полиции, приняв решение «закрыть» в библиотеках все либеральные сочинения. Всем российским чиновникам запрещалось писать что-либо о своей работе без разрешения начальства. А в 1820 г. цензор А.И. Красовский запретил книгу «О вреде грибов», рекомендованных церковью в качестве постной пищи.

В июне 1811 г. в Государственный совет был внесен проект реорганизации Сената, основанный на строгом разграничении судебных и административных дел, которые смешивались в прежнем устройстве Сената. Но этот проект вызвал резкие возражения, и, несмотря на то, что большая часть членов Совета одобрила его и царь утвердил мнение большинства, различные препятствия помешали осуществлению этой реформы.

Крестьянский вопрос. Крестьянская политика Александра I была не менее противоречива, нежели его другие реформы. С одной стороны, 12 декабря 1801 г. был издан Указ о праве покупки земли купцами, мещанами, государственными и удельными крестьянами, тогда как помещичьи крестьяне получили это право только в 1848 г. Но, с другой стороны, продолжился процесс закрепощения крестьян – продажа их частным лицам, частная аренда, приписка к заводам, а позднее – и обращение в военных поселян.

Указ о «вольных хлебопашцах» от 20 февраля 1803 г., предусматривающий освобождение крепостных на волю за выкуп с землей по обоюдному согласию с помещиком (за одну душу мужского пола – около 400 руб. серебром), образовывал новое крестьянское сословие. Однако за 1801—1825 гг. было заключено только 160 сделок и на волю выкупилось только 47 тыс. душ (или 0,5%)[5]. Указом от 10 марта 1809 г. было отменено право помещиков ссылать крестьян в Сибирь за маловажные проступки (восстановленное, однако, в 1822 г.), а также подтверждалось традиционное правило: если крестьянин один раз получал свободу, то он не мог снова быть укреплен за помещиком. Получали также свободу выходец из плена и взятый по рекрутскому набору. Помещик обязался в голодные годы кормить своих крестьян, а с его дозволения они получали право торговать, брать векселя и заниматься подрядами. С другой стороны, в 1810—1817 гг. возобновилась практика раздачи государственных крестьян. Указ 1815 г. запретил крестьянам «отыскивать вольность», а в 1823 г. было подтверждено монопольное право потомственных дворян владеть крепостными.

В 1804—1805 гг. прошел первый этап аграрной реформы в Латвии и Эстонии (Положение о лифляндских крестьянах от 20 февраля 1804 г. было затем распространено и на Эстонию), согласно которой крестьяне получали личную свободу без земли. То есть крестьяне-домохозяева объявлялись пожизненными и наследственными держателями своих земельных владений, за которые они были обязаны выполнять барщину (размер последней вырос на 75%) и платить оброк, увеличенный на 25%. Реформа устанавливала 14-летний переходный период. Положением об эстляндских крестьянах от 23 мая 1816 г. проведение аграрной реформы в Эстонии было завершено. Крестьяне, получившие личную свободу, пользовались наделами на правах аренды, а в перспективе имели возможность выкупить их у своих бывших помещиков. Аналогичным было и Положение о лифляндских крестьянах от 26 марта 1819 г.

Финансовые реформы. К 1809 г. положение российских финансов было просто катастрофическим, расходы (230 млн руб.) почти вдвое превышали (125 млн руб.) доход казны. А Министерство финансов пыталось разрешить финансовую проблему выпуском ассигнаций. В проведении реформы, объявленной Указом февраля 1809 г., Сперанскому помогали М.А. Балугьянский и Н.С. Мордвинов. Ассигнации объявлялись государственным долгом, обеспеченным всем казенным имуществом, и было дано обещание прекратить в дальнейшем их выпуск. Для покрытия дефицита бюджета 1810 г. значительно сокращались расходы, в 2 и более раз увеличивались подушная подать и налог на соль, устанавливались новые налоги, в том числе и налог с дворянских имений (начиная с 500 рублей дохода). В 1810—1811 гг. с целью погашения ассигнаций началась распродажа государственных имуществ и были спроектированы займы. В результате уже в 1811 г. дефицит бюджета сократился со 109 до 6 млн рублей. Во второй половине 1810 г. Сперанский много внимания уделял и вопросам внешней торговли. Подготовленный им новый протекционистский таможенный тариф помог русской промышленности выстоять в условиях «континентальной блокады».

Политика в сфере образования. В 1803 г. было принято Положение об уставе учебных заведений, согласно которому в основу системы образования были положены принципы бессословности, преемственности учебных программ и бесплатности образования на низших ступенях. Было определено четыре ступени образования: низшая (одноклассное приходское училище), вторая (уездное училище), третья (гимназия в уездном городе) и высшая (университет). Всей системой образования ведало Главное управление училищ, под руководством которого находилось шесть учебных округов, возглавляемых попечителями. Но попечитель осуществлял лишь общий надзор, а всеми делами в округе ведал Ученый совет университета. К 1812 г. в России было 47 гимназий, 210 уездных и 671 приходское училище.

Всего при Александре I действовало шесть университетов: Московский, Дерптский (основанный еще при Павле), Виленский (1803), Харьковский (1804), Казанский (1804) и Петербургский, в 1819 г. преобразованный из созданного еще в 1804 г. Педагогического института. Университетский устав 1804 г. предоставлял университетам значительную автономию: выборность ректора и профессуры, собственный суд, право назначать учителей в гимназии и училища своего округа. Был также основан ряд привилегированных средних учебных заведений: Царскосельский (1811), Ришельевский (1817) и Нежинский (1820) лицеи.

29 мая 1818 г. Александр I утвердил доклад президента Императорской Российской академии наук А.С. Шишкова об уставе Академии, согласно которому она находилась под особенным императорским покровительством и могла делать представления на его имя через министра духовных дел и народного просвещения. Главная должность Академии состояла в попечении о русском языке – «приводить его в правила, раскрывает его богатство, показывает силу, краткость, ясность, благородство, сладкозвучие, хранить его чистоту, важность и глубокомыслие».

Отношение к церкви. События конца XVIII в., и прежде всего Великая французская революция, заставили государство пересмотреть свое утилитарное отношение к церкви. Первоначально Александр I в духе Вольтера рассматривал религию как пережиток, но во время войны с Наполеоном резко обратился к религии. Но опять же не к православию, а к некоему внеконфессиональному покровительству всем христианским церквям, в том числе протестантским и мистическим народным сектам (хлысты, скопцы и др.). Эти кружки открыто устраивали свои радения в обеих столицах Империи. В целом православная церковь была уравнена с другими, в том числе и нехристианскими вероисповеданиями. Тогда как иезуиты, которым покровительствовали Екатерина II и Павел I, были высланы из России, так как в Отечественной войне 1812 г. сотрудничали с французской оккупационной администрацией.

После утверждения министерств Александром I обер-прокурор Синода оказался в положении государственного чиновника. Уже в 1803 г. император решил осуществлять все контакты с Синодом только через обер-прокурора. При Александре I 20 лет обер-прокурором был друг детства царя князь А.Н. Голицын. В октябре 1817 г. он был назначен министром духовных дел и народного просвещения, получив с легкой руки Н.М. Карамзина прозвище «министр затмения». Хотя должность обер-прокурора сохранилась. Ее занял князь Мещерский, но он стал лишь высокопоставленным чиновником единого министерства, а не самостоятельной фигурой. А благодаря попечителям учебных округов Руничу и Магницкому религиозные элементы широко внедрялись в светские школы.

9 июля 1819 г. был принят новый штат Священного Синода, составивший семь человек. При этом к присутствию в Синоде указом царя вызывались в большинстве своем архиереи (епископы), которые были монахами, но до середины 1880-х гг. присутствовало и «белое духовенство». Наряду с постоянными членами Синода (петербургский, московский и киевский митрополиты) принимали участие и временные присутствующие члены с одинаковым правом голоса. Обер-прокурор Синода назначался лично императором. Однако 15 мая 1824 г. по настоянию А.А. Аракчеева и известного обличителя неомистицизма, настоятеля Юрьевского монастыря в Новгороде архимандрита Фотия, Министерство духовных дел и народного просвещения было ликвидировано. Но усиление власти обер-прокурора (он приравнивался к министру) не привело к повышению его самостоятельности.

К концу царствования Александра I Православная церковь состояла из 36 епархий, Грузинского экзархата (четыре епархии) и пять викариатств. Существовало придворное духовенство во главе с протопресвитером и управление военного духовенства во главе с обер-священником. В 449 соборах и 24 682 храмах насчитывалось 102 тыс. «белых» священников. Кроме того, в стране было 476 мужских и женских монастырей. В 1801 г. были освобождены от телесных наказаний священники и дьяконы, а в 1808 г. – и члены их семей. В 1804 г. священнослужителей освободили от подушной подати и разрешили покупать не населенные крепостными имения, при условии, что священник был дворянского происхождения. В 1821 г. священников освободили и от постойной повинности.

Император разрешил масонские ложи, стремился способствовать личному общению с Богом. Тому пример – создание 11 января 1813 г. Библейского общества (спустя полтора года получившего название Российского) как протестантской по духу попытки пропаганды религии путем издания Священного Писания и другой религиозной литературы на разных языках народов России. Членом Библейского общества, президентом которого стал князь А.Н. Голицын, состоял сам император. В правление Общества помимо членов Синода вошли лидеры почти всех христианских вероисповеданий Империи. В 1819– 1823 гг. силами Общества были переведены и изданы Новый Завет, Псалтырь и Пятикнижие. Но 1826 г. Николай I приостановил эту деятельность, что на 30 лет отсрочило дело русского библейского перевода.

Политика правительства по отношению к старообрядцам при Александре I была довольно непоследовательной, но в целом отношение к старообрядцам было терпимым. Путешествуя по России, император побывал и в некоторых старообрядческих скитах. В 1803 г. на запрос малороссийского генерал-губернатора, как поступать со старообрядческими священниками, Министерство внутренних дел с санкции императора ответило, что их изгнание могло бы «ожесточить раскольников в их суеверии и лишить их способов крещения и погребения мертвых». А потому следует «терпеть оных, смотря на них сквозь пальцы, и не подавая же им, однако явного вида покровительства». В конце своего царствования императором были изданы два указа, касавшиеся раскольников. По Указу 1820 г. «О замещении должностей на купеческих и мещанских выборах» все должности в городах, посадах и волостях должны были занимать лица православного вероисповедания, в каком бы числе они не проживали в данной местности. Второй Указ этого же года разрешал старообрядцам принимать священников, сбежавших из официальной церкви, но запрещал строить новые церкви, часовни и молельни. Таким образом, царское правительство, не желая ожесточать старообрядцев, в то же время старалось не допустить распространения их веры.

Архиереи были далеки от того, чтобы связать перемены, происшедшие в церковной жизни за первую половину XIX в., с внутренней политикой государства. А между тем уже подготовленная под руководством М.М. Сперанского реформа духовных учебных заведений 1808—1814 гг. была затеяна светской властью для удовлетворения нужд государства в чиновниках и учителях. Уставы 1814 г. во многом повторяют уставы светской школы. И впоследствии все существенные изменения в светской школе неминуемо отражались на школе духовной.