2.1. Международное положение и политическая система Словацкой республики

2.1. Международное положение и политическая система Словацкой республики

Площадь Словацкой республики составляла 38 004 кв. км, население — 2 655 053 человек. На западе, а после поражения Польши в сентябре 1939 г. и на севере, соседом республики была германская империя с оккупированными ею территориями. На юге и востоке Словакия граничила с Венгрией. Словацкая республика имела все институты и символы самостоятельного государства: парламент, правительство, президента, гимн, герб, государственный флаг, собственную валюту (словацкую крону), зарубежные представительства. Она была признана 27 странами, всеми тогдашними державами, кроме США[78]. Однако существование государства было сначала довольно нестабильным. Уже в апреле 1939 г. Гитлер предлагал Словакию или её часть Польше в качестве компенсации за уступки в отношении Гданьска (Данцига — В.М.) и польского коридора в Пруссию[79]. После отказа польского правительства пойти на эти уступки немецкая армия использовала Словакию в сентябре 1939 г. в качестве одного из плацдармов нападения на Польшу.

В годы войны Словацкая республика выполняла в нацистской политике функцию некой витрины, которая должна была демонстрировать, прежде всего, народам Юго-Восточной Европы, что Гитлер не только оккупирует страны, но и «освобождает» народы. Одновременно Словакия была испытательным полигоном нацистской политики, например, при разработке статуса немецкого меньшинства на юго-востоке Европы или в так называемом решении еврейского вопроса. На роль «образцового государства» Словацкая республика подходила благодаря своему положению где-то на полпути между прямо оккупированной страной, или протекторатом, каким являлись Чехия и Моравия, и суверенными государствами, находившимися под немецким контролем, какими были Венгрия, Румыния или Болгария.

Положение Словакии в германской сфере влияния определял Охранный договор, подписанный 18—23 марта 1939 г. Охранным договором «Германская империя берет на себя охрану политической независимости Словацкого государства и целостности его территории», — гласил параграф 1. Взамен Словакия обязалась проводить внешнюю политику «в тесном согласии с германским правительством», создавать свою армию «в прямом соответствии с германскими вооруженными силами». Вдоль западной границы государства была создана Охранная зона, в которой немецкая армия пользовалась исключительными правами. Последующие соглашения и протоколы обеспечивали Германии свободный доступ к использованию природных богатств и эксплуатации промышленных предприятий, важных в военном отношении. В экономике происходило стремительное вытеснение чешского и австрийского капиталов германскими корпорациями, прежде всего Немецким банком, Дрезденским банком и военным концерном Герман Геринг Верке. Доля немецкого капитала в промышленных акционерных обществах возросла с 4% в 1938 г. до 51, 6% в 1942 г.

Внешнеполитическая зависимость от Германии была удручающе всеохватывающей, но в то же время не давала твердых гарантий. Сразу же после возникновения государства она оказалась неэффективной, когда венгерские войска в марте 1939 г. при оккупации Подкарпатской Руси перешли границу Словакии, и в течение нескольких дней здесь велись бои с применением авиации и танков. Словацкая республика должна была уступить Венгрии новую территорию площадью 1 697 кв. км с населением 69 639 человек. Министр иностранных дел Фердинанд Дюрчанский пытался сбалансировать неблагоприятное геополитическое положение государства установлением связей с Западом, но после поражения Франции в 1940 году немцы эти попытки энергично пресекли. Во время переговоров 28 июля 1940 г. в Зальцбурге Гитлер принудил президента Тисо реорганизовать правительство и отправить в отставку Дюрчанского. Его место занял председатель правительства, пронацистски настроенный Войтех Тука; министром внутренних дел стал радикальный националист глава Глинковской гвардии Александр Мах. С Советским Союзом Словакия имела хорошие экономические и культурные контакты[80], которые однако были лимитированы идеологией, но прежде всего тем, что Советский Союз считал Словакию страной, входившей в сферу влияния Германии.

Во внешней политике правительство преследовало две главные цели. Во-первых, сохранение самого государства и его укрепление в контролируемом Германией пространстве. Значительным шагом оно считало присоединение Словакии 24 ноября 1940 г. к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии[81]. Таким парадоксальным способом Словацкая республика оказалась также союзником Венгрии. Между тем, именно конфронтация с южным соседом являлась вторым основным компонентом внешней политики словацкого правительства. Оно стремилось создать для словаков на оккупированной венграми территории более сносные условия существования, но, прежде всего, добиться ревизии Венского арбитража от ноября 1938 г. При гегемонии Германии в Дунайском бассейне всё это побуждало словацкие власти к стремлению зарекомендовать себя в Берлине как надежного союзника с точки зрения внешней и внутренней политики государства. Во внешней политике это проявилось в участии словацкой армии в кампании против Польши в сентябре 1939 г., в участии словацкого военного контингента в войне против Советского Союза с июня 1941 г., в объявлении войны США и Великобритании в декабре 1941 г. В отношениях с Венгрией подобная стратегия не принесла осязаемых результатов, нацисты откладывали решение словацко-венгерского спора на период «после войны». Вместе с тем, внешнеполитические акции тесно связывали государство с судьбой нацистской Германии, этому способствовала и его внутренняя политика.

Самостоятельное государство дало возможность народной (глинковской) партии реализовать свою концепцию организации словацкого общества. Военные условия, с одной стороны, это осложняли, но во многом и облегчали. Уже само возникновение государства, в конце концов, стало возможным только в результате существенного изменения соотношения сил влияния в Центральной Европе. Война облегчала радикальное вмешательство в политическую и общественную жизнь, что вполне сочеталось с авторитарными и фашизоидными компонентами людацкой[82] идеологии и политики.

Контуры режима обозначило только развитие ситуации после Мюнхена. Конституция, принятая сеймом 21 июля 1939 г., в параграфе 58 устанавливала, что «словацкий народ участвует в государственной власти посредством Глинковской словацкой народной партии (Партии словацкого национального единства)». Конституция формально еще сохраняла некоторые положения домюнхенской чехословацкой конституции — выборы президента, выборы сейма, но постепенно режим эволюционировал в сторону укрепления и углубления диктатуры. Сейм постепенно был отстранен от принятия решений, была усилена распорядительная власть правительства, президент получил право дополнять сейм назначенными депутатами. Окончательное оформление режима было завершено в 1942 году принятием закона о Глинковской словацкой народной партии. Президент получил титул «Вождя», была обеспечена персональная связь функционеров партии и государства с мест через районы и жупы вплоть до высших органов государства. Принцип вождизма оказал влияние также и на заимствованные из представлений католицизма об обществе положения о сословиях, которые должны были стать одним из столпов политической системы. Сословия заменили ликвидированные профсоюзы, в обязательном порядке объединяли работников и работодателей, и находились под прямым контролем партии. Скопированная у нацистов «система вождизма» была последовательно воплощена и в организации правящей «государственной партии», ГСНП.

При формировании режима столкнулись две концепции, одна из которых представляла традиционные течения внутри народной партии, всего националистического движения, другая отражала притягательность и влияние пользовавшегося тогда успехом немецкого нацизма. Группировка, возглавляемая Йозефом Тисо, ставшего с октября 1939 года президентом, а с 1942 года и «Вождем», намеревалась строить диктатуру, используя традиционные структуры партии, прагматически привлекая также не состоявших в людацкои партии, но готовых к сотрудничеству людей, и перебежчиков. В идеологии и каждодневной политике эта группировка исходила из традиционных постулатов католицизма и консерватизма, в экономической политике — из учения католицизма об обществе. Другая группировка во главе с профессором Войтехом Тукой, который в октябре 1939 г. сменил Тисо на посту премьера, настаивала на более радикальных методах и более последовательном следовании нацистским образцам. Тука, в двадцатых годах возглавлявший фашистскую «Родобрану», в отличие от проповедуемой Тисо «народной Словакии» пропагандировал «словацкий национал-социализм», стремлению опираться на традиции противопоставлял «перманентную революцию». Главной опорой Туки была Глинковская гвардия во главе с Александром Махом, которая была организована по образцу немецкой СА[83] и претендовала на весомое участие в государственной политике.

В споре о характере диктатуры в Словакии Тисо опирался прежде всего на партию, которая в 1944 г. насчитывала примерно 300 тысяч членов, и пользовался также поддержкой католической церкви. Священники были широко представлены среди функционеров партии, а также в сейме и государственном совете, сам Тисо был католическим священником. Церковь поддерживала социальную, культурную, образовательную политику правительства, её устраивали также авторитарные и патерналистские элементы политической системы, однако она не готова была поддерживать последовательное копирование нацистского образца. Группировки Тисо и Туки интенсивно добивались поддержки со стороны Германии, где каждая имела своих патронов, гардистское[84] крыло — прежде всего в кругах СС. Однако самым важным и решающим являлся Гитлер, отдавший предпочтение Тисо, который в условиях разгоравшейся войны был лучшим гарантом стабильности, чем крикливые, но в обществе слабо укорененные группки «словацких национальных социалистов». Однако Гитлер не позволил Тисо окончательно ликвидировать своих противников, Тука остался в правительстве, отборные группы Глинковской гвардии проходили обучение в Германии под руководством представителей СС, радикалы были неким резервом и средством давления.

Функцию нажима и контроля в интересах нацистов выполняла и организация немецкого меньшинства. После Мюнхена Карпатонемецкая партия во главе с Францем Кармазиным преобразовалась в Немецкую партию (Deutsche Partei — DP), она получила от правительства монополию на организацию и репрезентацию всего немецкого населения. DP создала густую организационную сеть, параллельную Глинковской гвардии организацию ФС (Freiwillige Schutzstaffel)[85], молодежные, женские, профсоюзные, спортивные организации, собственную администрацию школ. Призывы части словацких немцев о присоединении к Германии, раздававшиеся в 1938—1939 гг., в Берлине не получили поддержки; возобладала концепция, что пока, во время войны, словацкие немцы должны стать гарантом великогерманских интересов в словацкой среде и образцом статуса немецкого меньшинства в юго-восточной Европе. Немцы добились создания особых подразделений в рамках словацкой армии, с 1942 года производился массовый набор в СС, с весны 1944 г. они в обязательном порядке проходили действительную военную службу в СС.

Стремление к исключительному положению в государстве, вызывающее поведение Немецкой партии как представителя воли «державы-покровительницы» вели к взаимному, почти неведомому прежде отчуждению и, в конечном счете, — к открытому словацко-немецкому антагонизму. Словацкие приверженцы режима, питавшие свежеприобртенные представления и иллюзии о национальной суверенности и самостоятельности, чувствовали себя оскорбленными непомерными претензиями официальных представителей немецкого меньшинства во главе с Францем Кармазиным, противникам же режима демонстративные действия и публичные выступления кармазинцев напоминали нацизм, Гитлера, насилие, антисемитизм, агрессию. Антифашистски настроенные группки словацких немцев, прежде всего социалистической и коммунистической ориентации, продержались вплоть до конца войны, но не смогли преодолеть это отчуждение, перераставшее в ненависть.

Национализм, один из основных столпов людацкого режима, вступил в конфронтацию со всеми национальными меньшинствами. После Венского арбитража в Словакии осталось около 60 тысяч венгров; в качестве их политического представителя режим разрешил выступать Венгерской партии в Словакии во главе с депутатом Яношем Эстерхази. Венгры на территории Словацкой республики были в значительной степени заложниками политики будапештского правительства по отношению к словацкому меньшинству на оккупированных территориях. Словацкая конституция (параграф 58) предоставляла национальным меньшинствам столько прав, сколько имели словаки на территории «этнической отчизны» этих меньшинств. На практике это приводило к перманентным спорам между Братиславой и Будапештом о разрешении на открытие школ, культурных обществ, газет, спортивных клубов национальных меньшинств, к взаимной травле и преследованиям. Словацкое и венгерское правительства непрестанно жаловались и писали доносы в Берлин, где стремились споры уладить, но без существенного результата.

Русинское меньшинство также было представлено в сейме, хотя и не имело собственной политической организации, как немцы и венгры. Государство поддерживало русинское течение против украинского, а в церковной политике — униатство. Русинская проблематика не была первоочередной в сфере интересов правительства, русинские элиты не представляли в то время серьезного конкурента словацким. Радикальный национализм режима проявлялся особенно в отношении чехов и евреев.

Уже в период автономии братиславское правительство добилось от Праги перемещения в Чехию 9 тысяч государственных служащих. После марта 1939 года наступила очередь и других: военнослужащих, железнодорожников, почтовых служащих, управленческих работников, педагогов, судей, технических служащих, врачей. До лета 1940 г. число чешских государственных служащих сократилось до 2 205, свое положение сохранили незаменимые специалисты, мужья словацких женщин и т. д. Принудительное выселение менее затронуло служащих частных фирм и предпринимателей, общее сокращение числа чехов по сравнению с 1939 г. достигло по примерным оценкам ¹/₃, Из опасения переселения в Протекторат, где жизненные условия были гораздо более неблагоприятны, часть чехов заявила о себе уже при переписи 1938 г. как о словаках или немцах. Чехи были предметов непрестанных нападок со стороны радикалов, которые видели в них пятую колонну, агентов чехословацкого эмигрантского правительства в Лондоне, и периодически выдвигали требование «полного очищения» Словакии. Выселение большинства чехов, хотя и без грубых эксцессов, подпитывало в чешском обществе ощущение словацкой «измены», государственной неблагонадежности, что выразительно проявилось в спорах и рассуждениях о положении Словакии в восстановленной Чехословацкой республике, как во время, так и после войны, и имело отголоски вплоть до 1992 года.

Диктатура, агрессивная атмосфера и политические условия, созданные в ходе войны нацистской Германией, содействовали переходу традиционного людацкого антисемитизма к жестоким, систематическим и определяемым государством формам, которые в конечном счете вели к уничтожению большинства словацких граждан иудейского вероисповедания.

В 1939 г. на территории Словацкой республики проживало около 90 тысяч евреев, в том числе несколько тысяч беженцев из Германии, Австрии и иностранных граждан. Иммигрантов прежде всего постигли преследования и насильственное выселение уже автономного словацкого правительства. Пропаганда обвиняла евреев в том, что они стали причиной Венского арбитража, кампания, проводимая в прессе и посредством листовок, подготавливала почву для акций, которые начали проводиться после марта 1939 г.

18 апреля 1939 г. вышло распоряжение правительства, которое давало дефиницию «еврей» на религиозной основе. Таким образом выделенная группа граждан подвергалась все большей дискриминации. Им были запрещены некоторые профессии, получение высшего образования как основного, их предприятия, земельная собственность, магазины были постепенно «аризованы» в пользу словацких и немецких заинтересованных лиц, сторонников режима. Евреи постепенно были лишены гражданских прав, низведены до положения людей второго сорта. Различные направленные против евреев меры и ограничения были прописаны в 270 параграфах распоряжения правительства № 198/1941, так называемом Еврейском кодексе, который давал определение «еврей» на расовом принципе, аналогично Нюрнбергским законам в Германии. Евреи должны были носить пятиконечную желтую звезду, такое же обозначение должны были иметь их почтовые отправления, они были ограничены в поездках, не имели права владеть средствами транспорта, радиоприемниками, фотоаппаратами, имели ограниченный доступ в парки, кинотеатры, рестораны, плавательные бассейны, кафе, для них было четко определено время покупок и свободного передвижения по городу. Евреи должны были выселяться с некоторых улиц, против них велась систематическая полная ненависти пропаганда, совершалось физическое насилие со стороны членов Глинковской гвардии и ФС.

Самой действенной защитой против антисемитской волны была эмиграция, однако многие страны не проявляли желания принимать еврейских эмигрантов, некоторые транспорты, в начале войны следовавшие в Палестину, застряли в пути. Еврейские организации и противники антисемитизма могли его последствия только сглаживать, создавая рабочие места для евреев в специальных трудовых лагерях, добиваясь исключений под предлогом «хозяйственной необходимости», прибегая к обряду крещения.

В конце 1941 г. государство начало воспринимать евреев, лишенных собственности, возможности трудиться и оттесненных на периферию общества, как обузу. Подготавливалось создание гетто, что, однако, в определенных для этого местах встречало сопротивление местных функционеров. В это время пришло предложение нацистов определить словацких евреев «на работу» в оккупированных Германией областях. 25 марта 1942 г. из Попрада был отправлен первый эшелон с тысячью молодых женщин и девушек, на следующий день в нем уже была проведена селекция на платформе концентрационного лагеря Освенцим. С 25 марта по 20 октября 1942 г. в нацистские лагеря было отправлено 57 628 евреев, Особым законом они были лишены остатков собственности, гражданства, а словацкое правительство обязалось заплатить Германии за каждого еврея 500 марок в качестве «переселенческого сбора». Из депортированных этой первой волны в живых осталось только несколько сот людей.

Вторая волна депортаций осуществлялась с конца сентября 1944 г. по март 1945 г., когда было вывезено примерно 13 500 человек, из которых 10 000 погибли. После марта 1944 г.[86] в пламене холокоста сгорели и евреи, проживавшие на территориях, оккупированных Венгрией. Среди них были и многие из тех, кто бежал туда после 1942 г., опасаясь депортации с территории Словацкой республики.

Холокост практически ликвидировал словацкую еврейскую общину и оказал глубокое и длительное воздействие на все общество. Он разоблачил радикальные, фашистские группы, но продемонстрировал и желание честных людей, не взирая на риск быть заклейменным как «белый жид», оказывать помощь подвергавшимся преследованиям. Если значительная часть общества рассматривала режим как «меньшее зло» по сравнению с прямой нацистской оккупацией, то антиеврейские мероприятия демонстрировали, как и участие в войне, трансформацию «меньшего зла» в зло как таковое. Проявилась также ограниченность и непоследовательность некоторых важных общественных институтов. Католическая церковь, подобно тому, как она поддерживала авторитарный режим и остановилась лишь перед его нацификацией, не осудила решительно и с самого начала антиеврейскую кампанию в целом, она выступила лишь против ущемления крещеных евреев и введения расового принципа в сентябре 1941 г. Протесты Ватикана против расовых законов, направленные братиславскому правительству и президенту Тисо, успеха не имели, но критика депортаций Ватиканом была одной из причин, которые временно в октябре 1942 г. их приостановили.

«Решение еврейского вопроса» наложило позорную печать на режим и государство. Аризация собственности вела к коррупционной коррозии людацких элит, расизму, усилению радикальных групп, зависимых от нацистов. Предупреждения словацких евреев, адресованные президенту Тисо уже во время подготовки депортаций, о том, что они обрекают их на гибель, постепенно подтверждались. Соучастие в холокосте стало одной из цепей, связывавших режим с судьбой нацистской Германии вплоть до конца войны.

Депортация коснулась и цыган, которых в Словакии до войны было около 100 тыс. Законодательство Словацкого государства, касавшееся цыган, было копией законодательства третьего рейха. Цыгане были лишены возможности служить в армии, взамен чего вместе с евреями выполняли определенную трудовую повинность. Цыганам было запрещено кочевать, пользоваться общественным транспортом, разрешалось посещать селения и города лишь в назначенные дни и часы; они обязаны были не располагаться табором вблизи оживленных дорог. В 1941—1944 гг. во многих местах Словакии существовали «трудовые бригады для асоциальных элементов», в которые попадали прежде всего цыганские мужчины. После подавления Словацкого национального восстания части СС приступили в Центральной Словакии к массовому уничтожению цыганского населения. Цыгане из областей, присоединенных к Венгрии, были депортированы в немецкие концентрационные лагеря, главным образом в Дахау.