1.2. Эмиграция
1.2. Эмиграция
Неблагоприятные социальные и экономические условия — пауперизация крестьянства и избыток дешевой рабочей силы — во всей Центральной и Юго-Восточной Европе в конце XIX в. вынудили большую часть населения эмигрировать в поисках работы. Единичные случаи переселения словаков за океан, особенно в США, встречались еще после революции 1848 г. Однако массовый характер эмиграция начала приобретать с 80-х гг., максимальный рост пришелся на 1905—1907 гг. Численность словаков, которые в 1870—1900 гг. эмигрировали в Америку, предположительно определяется в 180 000 человек. С начала XX в. до первой мировой войны эмигрировало почти 400 000 человек, менее трети из них вернулись обратно. В 1914 г. в Соединенных штатах Америки находилось около полумиллиона словаков, то есть примерно одна пятая часть всего словацкого этноса.
Словаки составляли самую большую часть эмиграции невенгерских этносов Венгрии. Почти 60% эмигрантов были родом из восточнословацких жуп Спиш, Шариш, Абов и Земплин. С точки зрения социальной структуры среди них преобладали малоимущие крестьяне. По большей части они не думали надолго задерживаться на чужбине, а хотели быстрее заработать побольше и вернуться. Многие совершали такие поездки за океан по нескольку раз. Поскольку в США за неквалифицированный труд больше всех платили шахты и сталелитейные заводы, то почти половина словацких эмигрантов устроилась в промышленной Пенсильвании. Некоторые работали на фермах, часть нашла работу в канадских лесах. Немногочисленную, зато очень активную группу иммигрантов составляли те, кто был вынужден уехать из Венгрии по политическим мотивам: священники, журналисты, учителя и т. п.
Постепенно там образовалось много словацких общин, которые сосредоточивались в рамках своих приходов. В новых, более демократических условиях они уже с 80-х гг. начали создавать собственные школы, общества, издавать собственную американо-словацкую прессу и развивать собственную культуру. Сначала от своих объединений они ожидали отстаивания не этнических интересов, а исключительно материального обеспечения. Часть эмигрантов, намеревавшихся вернуться домой, интересовались только быстрым заработком. Остальные хотели остаться в Америке и старались адаптироваться, а в конечном счете и ассимилироваться в новой среде. В период второй волны американской иммиграции, так называемой «New Immigration» с 80-х гг., американская общественность встретила их не очень дружелюбно. Ради собственного выживания они были вынуждены сплотиться на этнической основе и материально помогать друг другу. По американским меркам, количество их объединений было невелико, но по сравнению с дискриминацией невенгерских объединений в Венгрии, эти местного значения общества — взаимопомощи, спортивные и культурные, а в особенности формирование их сети и создание центральных организаций («Словацкая лига» в Кливленде в 1907 г.) принесли словакам бесценный опыт демократии и национальной эмансипации. Уже перед первой мировой войной американо-словацкая община поддерживала в финансовом отношении словацкое национальное движение в Венгрии.
Венгерские правительства либерального толка поначалу не чинили сколько-нибудь серьезных препятствий эмиграции. Они даже с удовлетворением отмечали, что большинство эмигрантов из Венгрии составляют лица невенгерской национальности. Одновременно они приветствовали выгоды, связанные с этим феноменом: многочисленные денежные посылки эмигрантов своим семьям положительно сказывались на экономическом развитии страны. Однако в начале XX в. движение людей между Венгрией и Америкой в обоих направлениях принимало все нараставший размах, и реэмигранты стали оказывать ощутимое влияние на обстановку в своих родных местах, так что будапештское правительство занялось проблемой эмиграции как «опасного» явления.
Реэмигранты старались из накопленных денег в первую очередь выплатить долги и обзавестись землей, на которой они применяли более прогрессивные методы хозяйствования. Они строили себе дома, которые отличались и строительным материалом, и обустройством, и внешним видом. Если в деревню возвращалось несколько человек, их городская одежда вытесняла обычай ходить в национальном костюме, они вносили перемены в характер столования и в пользование предметами домашнего обихода. Не раз бывало, что благодаря улучшению своей материальной ситуации они приобретали естественный авторитет в окружающей среде, и их самоудовлетворенность начинала подрывать в людях традиционное почтение к властям. Возвращение большого числа эмигрантов, из которых многие только в Америке научились читать и писать и которые познакомились с функционированием демократической системы (например, при них женщины получили избирательное право), давало толчок к модернизации жизни в Верхней Венгрии, — пока только на локальном уровне.