б. Отказ от русской политики Витовта Великого

б. Отказ от русской политики Витовта Великого

Внутренняя война в Великом княжестве Литовском между Швитригайло и Сигизмундом I совпала с ожесточенной борьбой за Московский престол, начавшейся сразу после смерти Василия I (т. е. еще в 1425 г.). Внук Витовта Великого Василий II с весьма переменным успехом защищал свою власть от дяди Юрия, а также от его сыновей – Василия Косого и Дмитрия Шемяки. Благодаря московской смуте северо-восточная граница Великого княжества Литовского оказалась безопасна. Сигизмунд I был склонен протежировать внучатому племяннику, однако не располагал силами для активного вмешательства в московские дела. Василия II поддерживал даже Иван Баба – сторонник Швитригайло, бежавший из Великого княжества и отличившийся при временном успехе сына Софии в 1436 г.

Рада панов от имени Казимира в 1440 г. заключила договоры о добрососедстве и свободной торговле с Новгородом и Псковом. 8 июня 1442 г. был возобновлен заключенный еще Сигизмундом I в 1437 г. военный союз с господарем Молдавии Ильей. Литва не сумела сохранить достигнутое Витовтом Великим влияние на рас- /308/ колотую Золотую Орду, однако она поддержала борющихся за независимость крымских татар и обрела дружелюбных соседей на южных границах. Сторонники Швитригайло, победившие в Крыму во второй половине 1433 г., до 1436 г. избавились от воздействия распавшейся Золотой Орды и пришедшей ей на смену Большой Орды. Благодаря междоусобице, последний из ее ханов – Улу-Мухаммед – двинулся на север и в 1437–1438 г. попытался утвердиться в Белеве, принадлежавшем Великому княжеству Литовскому. Литва сумела дать отпор, и тогда татары Улу-Мухаммеда пошли в Волго-Камское междуречье, где и обосновались в 1439 г. Вскоре здесь возникло Казанское ханство, что было чрезвычайно неудобно для Москвы. Тем временем поддержанный Литвою Хаджи-Гирей в 1438–1439 г. возвратился в Крым и с 1443 г. стал полноправным главой Крымского ханства. Так, не прилагая новых усилий к освоению татарских земель, поколение наследников Витовта Великого пользовалось его политическими наработками. И хотя Великое княжество Литовское отразило давление Большой Орды в тридцатых годах XV в. (в чем особенно отличился мценский староста Григорий Протасевич), его юго-восточные степные границы несколько стеснились.

Поначалу внутренняя война, а затем сложности во взаимоотношениях с Польшей заставляли литовских политиков как на своих русских землях, так и в целом на Руси искать путей наименьшего сопротивления, и эти поиски были достаточно плодотворными. Поэтому Литва осталась в стороне от важнейшей в международном плане Флорентийской Церковной унии между Западом и Востоком, заключенной в 1439 г. Власть Византийской империи стремилась укоренить ее, но не получила согласия своей Церкви и большинства граждан. Митрополит Руси Исидор поддержал унию, однако Василий II категорически отверг ее и в 1440 г. взял митрополита под стражу. В 1441 г. Василий II создал Исидору условия для побега в Великое княжество Литовское. Правда, и здесь господствовало мнение, далекое от воззрений Витовта. Казимир и рада панов в ту пору искали компромиссов с русским боярством и духовенством и потому не желали обострять отношения конфессиональными проблемами. Кроме того, следовало иметь в виду значение церкви в делах всей Руси. Литовское руководство не хотело расстаться с ролью католического форпоста; а прими Москва унию – и Литва бы утратила это свое значение. Поэтому митрополита Исидора не приняли как светские, так и духовные руководители Литвы. Они не возражали против возвышения ярого противника /309/ унии – Ионы, ставшего митрополитом в 1448 г.

Наибольшее внимание литовские политики уделили московским династическим спорам. Победа Василия II в 1436 г. несколько упрочила его положение, однако воспользоваться ее результатами не позволили набеги Казанских татар в конце тридцатых – первой половине сороковых годов. В 1445 г. соперники Василия II воспользовались этим и затеяли козни против него. К власти стремился Дмитрий Шемяка, союзник которого Иван (князь можайский) правил землей на самой литовской границе. Казанские татары поддержали Ивана и в начале 1445 г. разорили Вяземскую и Брянскую области. В ответ на это литовское войско несколькими отрядами под началом Судивоя, Радзивилла Остиковича, Андрея Саковича и Иоанна Немировича разорило Козельскую, Верейскую, Калужскую, Можайскую области, а также земли Тверского княжества, склонившегося на сторону Шемяки. Преследовавшие литовцев можайцы были разбиты, а у Твери отнят Ржев. За всеми этими событиями наблюдал из Смоленска Казимир. Однако в феврале 1446 г. Василий II был смещен и ослеплен, а престол занял Дмитрий Шемяка. Часть сторонников Василия II нашла приют в Великом княжестве Литовском.

Смута, разыгравшаяся на Москве в середине сороковых годов, предоставила Литве удобный повод укрепить свое положение на Руси. Именно в эту пору многие предместья Новгорода были отданы во власть тиунов Казимира, некоторые волости платили ему подати. Однако Казимир, уже многое определявший в литовской политике, слабо использовал эти возможности, поскольку наибольшее внимание уделял отношениям с Польшей. Тут стали проявляться первые признаки несогласия Иоанна Гаштольда и его группировки с великим князем. Лидеры рады панов желали всесторонне использовать трудности Москвы, они не возлагали больших надежд на Василия II и противились упрочению его власти. Необходимость выбора назрела на рубеже 1446–1447 г., когда вся власть досталась Василию II (опять не без содействия /310/ Литвы: близ Углича пал боярин Юшка Драница). Дмитрий Шемяка и Иван Можайский еще не были окончательно добиты, и Литве стоило поддержать их. В начале 1448 г. Казимир, предвидя возвышение Ивана Можайского на Москве, заключил с ним договор о дружбе, однако Иван вскоре повздорил с Дмитрием Шемякой. Подмоги просили у Литвы и враги Василия II, поэтому внук Витовта в 1448 г. вел с ней переговоры; Вильнюс посещали его посланники. Весной 1448 г. посол Казимира, смоленский наместник Симеон Гедиголд, заявил в Москве, что юрисдикция противника унии – митрополита Ионы – признана православными епископствами Великого княжества Литовского. Казимир продолжал колебаться, но в том же 1448 г. решил не поддерживать врагов Василия II.

Действия Казимира в 1449 г. были скованы событиями в самой Литве. Ее южные границы были безопасны: добрососедство проявляли не только татары Крыма, но и Молдавия, с чьим новым господарем Стефаном Великим 25 июня 1447 г. был возобновлен военный союз. Однако Михаилу Сигизмундовичу зимой или весной 1449 г. удалось договориться с ханом Большой орды Сеид-Ахметом, который несколько ранее изгнал из Крыма Хаджи-Гирея. При поддержке Сеид-Ахмета Михаил летом 1449 г. занял Новгород-Северский, Киев, Стародуб и Брянск. Радзивилл Остикович выбил его оттуда (операцией номинально командовал Казимир, обеспечивший участие польского отряда). В августе 1449 г. удалось вернуть Хаджи-Гирея в Крым. Осуществлению именно этой кампании помог Василий II и поддержавшие его казанские татары.

В целом Литве пригодилась поддержка внука Витовта Великого, однако возможность воспользоваться московской смутой была упущена. Поскольку бороться с соперниками за престол был вынужден как Казимир, так и Василий II, 31 августа 1449 г. их представители Герман и Степан Бородатый заключили долговременный союз, который разграничил сферы влияния обеих стран на Руси: Новгород и Псков были оставлены Москве, Тверь – Литве, а Рязань – самой себе (на практике это означало, что она предоставлена Москве). Литва отказалась от Ржева. Московская /311/ доля была очевидно больше, и по этому договору Казимир признавал свое отступление от Руси. Это был отказ от завоеваний Витовта Великого.

Уступки Казимира Москве, сделанные в трудный для нее момент, вызвали неудовольствие Иоанна Гаштольда и других членов рады панов. Казимир руководствовался своими династическими интересами, но тем самым он ориентировал на запад, в первую очередь – на Польшу, всю литовскую дипломатию. Объективно (т. е. подтверждено последующими событиями) такое направление наиболее отвечало возможностям Литвы и реальным политическим приоритетам. Однако, если исходить из требований момента, это означало утрату политического влияния на Руси, чего ни в коем случае не желала группировка Иоанна Гаштольда.

Казимир вовремя совершил «русский маневр». Воплотить замыслы Витовта было возможно лишь с помощью Польши и при значительном ослаблении Москвы. Ни на то, ни на другое надежды не было. Мощь Москвы возрастала, и противовес ей следовало искать на западе при одновременной интеграции уже поглощенных русских земель. Это Казимир и делал.