Обзор главнейших явлений русской истории со смерти Петра Великого

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Обзор главнейших явлений русской истории со смерти Петра Великого

Со смерти Петра В. во внешнем и внутреннем положении России обнаруживается ряд перемен, которые были прямыми или косвенными следствиями деятельности Преобразователя и значительно изменили границы и международное положение империи, устройство ее управления и состав русского общества.

Внешняя политика. Сосредоточив все свое внимание на балтийских берегах и воюя с Швецией в союзе с Польшей, Петр Великий, особенно после турецкого похода 1711 г., покинул мысль о Черном море, о восточном вопросе, как и о воссоединении западной России. Но в следующие царствования эти старые, давно наболевшие вопросы русской политики сами собою стали на очередь. Преобразованная Россия заняла видное место среди европейских держав, а ее южным границам по-прежнему угрожали крымские варвары, и их набеги уже в царствование Анны вызвали победоносную, но тяжелую, страшно дорого стоившую войну с Турцией, кончившуюся бесплодным Белградским миром (1739 г.). Со времени Андрусовского перемирия (1667 г.) Россия жила в мире и даже союзе с Польшей, имея общих врагов — Турцию и Швецию. Но эта непривычная дружба двух так долго враждовавших соседей только ухудшила положение православных в Польше: их насильно обращали в унию, православные епархии передавали униатам, православное духовенство подвергали жестоким истязаниям, оскорбляли православные церковные обряды и святыни, запрещали строить и поправлять православные храмы, православных русских не допускали ни на сейм, ни к общественным должностям, облагали их поборами в пользу католического духовенства. Петр Великий и его преемники напрасно жаловались польскому правительству на все это; их жалобы оставлялись без последствий. Такой образ действий Поляков, прикрываемый и как бы поощряемый союзом с Россией, ослаблял, грозил даже порвать те национальные и церковные связи западной Руси с Россией, в которых для последней заключалось самое надежное средство завершить свое национально-политическое объединение возвратом западнорусских областей. Екатерина II смело приступила к решению обоих этих вопросов, восточного и западнорусского. Правда, оба дела пошли при ней не вполне тем прямым путем, какой указывали исторически выяснившиеся интересы России, и пошли не так легко, как надеялась повести их Екатерина. Две победоносные, но тяжелые войны с Турцией, предпринятые с мечтательными планами освобождения христиан Балканского полуострова и восстановления Греческой империи на развалинах Турецкой, дали России Крымский полуостров с Очаковом. Вопрос о воссоединении западной Руси с Россией разрешился уничтожением Речи Посполитой, причем коренная Польша, страна славянская, даже с чисто русской областью Галицией отдана была двум немецким державам. Такой ход дел вынужден был необходимостью разрешать оба вопроса, турецкий и польский, одновременно и совместно, а не раздельно и поочередно, и допустить участие в их разрешении двух сторонних держав, причем еще колебались между союзом с Австрией и с Пруссией, державами, соперничавшими друг с другом, но одинаково неприязненными России и славянству. При всем том и достигнутые успехи были весьма велики: от Польши приобретено было более 6 милл. большею частью коренного русского населения; южнорусские степи открыты были русскому труду и европейской христианской культуре; территориальное расширение России земельными приобретениями Екатерины II настолько подвинуто было к своей цели, что оставалось только присоединить Финляндию (по миру в Фридрихсгаме 1809 г.) и Бессарабию (по договору в Бухаресте 1812 г.) для того, чтобы Европейская Россия стала в свои естественные географические границы; Русская империя собрала почти все части Русской земли (за исключением Галиции) и закрепила за собою место в семье великих европейских держав. Намечены были пути и средства дальнейшего решения восточного вопроса: по договору 1774 г. в Кучук-Кайнарджи русским торговым судам открывалось свободное плавание из Черного моря в Средиземное, а русским резидентам в Константинополе дано право ходатайствовать перед Портой по делам Молдавии, по присоединении Крыма возник черноморский военный флот в Севастополе, служивший ближайшей опорой русского протектората над восточными христианами.

С завершением территориального и национального объединения Европейской России внешняя политика ее приступает к решению других задач, раньше поставленных или вновь ставших на очередь. Эти задачи прямо или косвенно связаны со старым восточным вопросом, который с начала XIX в. и становится основным регулятором внешней политики России. Вместе с тем и содержание его расширяется: из местного вопроса об освобождении балканских христиан от турецкого ига он превращается в общий вопрос о прочной установке отношений России к азиатским населениям, согласным с требованиями европейско-христианской цивилизации, и распространяется с Балканского полуострова на Закавказье, среднюю и восточную Азию, вызывая столкновение Poccии с Турцией, Персией, с владельцами Туркестана и с Китаем. Но ход этого вопроса затруднился интересами, с разных сторон в него вплетавшимися, заботами западных держав о поддержании политического равновесия в Европе, расчетами их восточной торговли, опасениями Австрии за спокойствие своих Славян, опасениями Англии за свое влияние в Азии и т.п. Затруднение усиливалось еще колебаниями русской политики в выборе способа решения трудного вопроса: она то добивалась лишь некоторого улучшения в положении христиан под турецким игом, то склонялась к международному разделу Турции между Россией, Австрией, Францией, Англией, даже Испанией, то — под влиянием консервативно-легитимистских начал Священного союза и в ущерб значению России на Востоке — предоставляла восставших Греков их собственным силам (на конгрессе в Вероне 1822 г.), то, наконец, требовала независимого внутреннего управления для христианских народностей Балканского полуострова. Император Николай I, свободный от обязательств Священного союза, предпочел этот последний план действий и тем дал восточному вопросу постановку, более согласную с интересами России и с преданиями русской политики. Так как быстрое распадение Турции на ее составные части грозило общей анархии на Востоке, то в основание восточной политики России положено было правило содействовать освобождению христианских народностей Турции по мере их национально-политического пробуждения, предоставляя им независимое внутреннее управление, но оставляя их до поры до времени под верховною властью султана, чтобы не доводить Турцию до одновременного полного разложения, и только обеспечивая такое переходное положение освобождаемых русским правительством.

Таким образом, давно и исторически естественно возникшее стремление России поддерживать угнетаемые иноверцами единоверные и частию единоплеменные населения Востока рядом войн России с Турками превратилось в признанное договорами международное право ее покровительствовать всем восточным христианам. Завоевывая и укрепляя за собой это право, Россия отторгала от Турецкой империи одну за другой ее составные части в порядке их географической близости или их политического пробуждения и одни из них включала в состав своей территории, а другие призывала к самостоятельному политическому бытию. Под властью собственных государей и под покровительством России, но с платой ежегодной дани султану в знак его верховной власти (признание независимости Татар от Турции по договору 1774 г., присоединение Бессарабии в 1812 г., освобождение Молдавии, Валахии и Сербии по договору Бухарестскому 1812 г., Аккерманскому 1826 г. и Адрианопольскому 1829 г.). На таких же условиях первоначально предполагалось освободить и Греков, восставших в 1821 г. (Лондонский договор России, Англии и Франции 24 июня 1827 г.). Но после Адрианопольского мира державы-покровительницы предпочли образовать из них вполне независимое от Турции королевство (Лондонский протокол 3 февраля 1830 г.). В то же время и та же необходимость защиты христиан от Турков и Персов увлекала Россию в Закавказье, прежде чем покорено было иноверное население горного Кавказа. Россия принимала там под свое покровительство, а потом и под свою власть христианские владения и покоряла магометанские. В 1783 г. грузинский царь Ираклий, не имея сил бороться с Персией, отдался под покровительство России, а его преемник Георгий XII завещал Грузию русскому императору, и в 1801 г. она была присоединена к России. Следуя примеру Грузии, признали над собой владычество России Имеретия (г. Кутаис), Мингрелия и Гурия (по р. Риону — в 1804 г. и 1810 г.). Для ограждения этих закавказских приобретений России пришлось рядом войн отторгать от Персии и Турции смежные магометанские области (присоединение приморской части Дагестана с Дербентом в 1795 г., персидских ханств Ширванского, Карабахского, Эриванского, Нахичеванского и др. по трактатам Гюлистанскому 1813 г. и Туркманчайскому 1828 г., восточного берега Черного моря и части турецкой Грузии с г. Ахалцыхом по Адрианопольскому договору 1829 г.).

Ослабленная русскими победами Турция перестала считаться тяжелой помехой политическому возрождению восточных христиан, а по слабости своей казалась удобной соседкой. Потому, когда победоносное восстание паши египетского Мегмета-Али, турецкого вассала, в 1831 г. стало грозить основанием нового и сильного магометанского государства на развалинах Турецкой империи, Россия по просьбе султана послала ему помощь войском и флотом и спасла Турцию от разгрома. В отплату за свое спасение султан по договору в Ункиар-Скелесси (8 мая 1833 г.) предоставил русским военным судам свободный проход через Босфор и Дарданеллы; для военных флотов других держав эти проливы оставались закрыты. Россия приобрела преобладающее влияние в Константинополе и укрепила за собою право покровительства восточных христиан. Такое преобладание казалось западным державам грозною опасностью для политического равновесия Европы, и они старались ослабить его своим вмешательством в восточные дела. Имп. Николай поддержал султана и во второе еще более опасное восстание египетского наместника (в 1839 г.), но принужден был разделить это дело с Англией, Австрией и Пруссией. Лондонский договор четырех держав (1840 г.) заставил мятежного пашу покориться султану. В оба раза русская поддержка Турции имела целью помешать политическому возрождению магометанского ига. Так установилась политика России в восточном вопросе: не допуская ни раздела Турции между европейскими державами, ни политического усиления магометанства посредством внутреннего переворота, она, пользуясь своим положением, содействовала освобождению покровительствуемых от турецкого ига, но оставляла до времени освобождаемых в вассальной зависимости от султана. Западная дипломатия ставила другие цели своей восточной политики, признавая необходимым для охраны целости Турции уничтожить это исключительное право России и противодействовать освобождению покровительствуемых ею христиан. Эта политика при новом столкновении Poccии с Турцией из-за святых мест в 1853 г. и привела к союзу западных держав с Турцией против России.

Исход этой новой коалиционной восточной войны (1853—1856 гг.) произвел крутой поворот в постановке восточного вопроса. Россия лишилась одной из главных опор своего влияния на Востоке; превосходный черноморский флот ее погиб, затопленный в Севастопольской бухте самими русскими, а по условиям Парижского мира (18 марта 1856 г.) Россия обязалась не заводить нового и не строить никаких военно-морских сооружений по черноморским берегам. Черное море было нейтрализовано, открыто для торговых судов всех наций. Восточные христиане были поставлены под общее покровительство великих держав Европы, и сама Турция, существование которой было формально признано необходимым для поддержания европейского равновесия, была принята в систему европейских держав, т.е. стала под опеку тех же держав-покровительниц, как государство неполноправное. Так восточный вопрос в пределах Европы из русско-турецкого превратился в международный, общеевропейский и в этой новой фазе своего развития получил новую постановку и новый характер.

Совместный протекторат великих держав не умиротворил Востока, не примирил турецких христиан с магометанами, хотя Парижский трактат обязал Порту уравнять в правах первых с последними. Виды западноевропейской дипломатии на возрождение Турции посредством реформ и на удержание христианских народностей под ее властью сокрушились о косность и религиозный фанатизм Турок и о неудержимое стремление христиан к свободе. Разложение Турции пошло еще быстрее прежнего. Вассальные дунайские княжества Молдавия и Валахия против воли турецкого правительства соединились в одно государство Румынию, избрав своим общим господарем молдавского дворянина Ал. Кузу (1859 г.), а по изгнании его принца Карла Гогенцоллерна (1866 г.). Греки на о. Крите поднялись против Турции, желая присоединиться к Греции. Сербия, руководимая преданной Poccии национальной партией младосербов (вожди ее Вучич и Гарашанин), восстановила династию Обреновичей и добилась очищения своих крепостей от турецких гарнизонов, чем почти была упразднена власть султана над Сербией (1867 г.). Восстание в Боснии и Герцеговине, поддержанное сербскими и черногорскими добровольцами (1875 г.) и сильно отозвавшееся в других частях Балканского полуострова, особенно в Болгарии, повело к войне Сербии и Черногории с Турцией, а потом к новой русско-турецкой войне (1877 г.), окончившейся Сан-Стефанским договором (19 февраля 1878 г.). Западные державы, особенно Англия и Австрия, охраняя Турцию, противодействовали сколько могли движениям среди восточных христиан, и это противодeйствие особенно явственно обнаружилось на Берлинском конгрессе (июнь 1878 г.), на котором по настоянию тех же двух держав подвергнуты были пересмотру условия Сан-Стефанского договора. По этому договору Россия получила от Турции сверх денежного вознаграждения клочок Бессарабии (на север от Дуная), отторгнутый от нее по Парижскому трактату 1856 г., и часть Армении с крепостию Карсом и портом Батумом на Черном море, признавалась полная независимость Румынии, Сербии и Черногории с расширением их границ, Болгария в пределах от Дуная до Эгейского моря становилась княжеством с независимым национальным управлением под главенством султана и с платежом ему дани, Босния и Герцеговина также получали автономное внутреннее управление. Берлинский конгресс ограничил Болгарское княжество северной Болгарией до Балкан, оставив южную (Восточную Румелию) под непосредственной властью султана и под управлением назначаемого им с согласия европейских держав христианского губернатора, т.е. сделал необходимым новый переворот для воссоединения разорванных половин страны (1885 г.) с новыми волнениями на полуострове, а Боснию и Герцеговину отдал в управление Австро-Венгрии, армия которой при занятии этих провинций встретила упорное сопротивление. Англия, своей бесполезной поддержкой Турции продлившая последнюю войну и тем увеличившая число ее жертв, в вознаграждение за то независимо от Берлинского конгресса и даже неожиданно для него особым договором с Турцией отняла у нее о. Кипр (июнь 1878 г.).

Улаживая таким образом восточные дела, европейская дипломатия урезывала территорию Турции, стесняла пределы власти ее султана, предписывала ей обязательные реформы, диктовала правила и назначала международные наблюдательные и воспомогательные комиссии для внутреннего устройства ее областей, указывала ей условия ее дальнейшего существования, сдерживала угрожавшие ей движения восточных христиан, — словом, поступала с ней, как с существом несовершеннолетним, беспомощным и неправоспособным. Так со времени принятия Турции в концерн европейских держав совместный протекторат их над восточными христианами для защиты их от Турции превратился на деле в совместную опеку над Турцией для защиты ее от восточных христиан.

Сбитая Парижским трактатом 1856 г. со своего старого пути, восточная политика России обратилась на новые поприща, указанные ее интересами или необходимостью. Вслед за окончанием восточной (крымской) войны покорены были воинственные горные племена Кавказа, сначала восточного (1859 г.), потом западного (1864 г.), чем окончательно упрочена была безопасность кавказских владений. Враждебное отношение среднеазиатских ханств Кокандского, Бухарского и Хивинского, разбойничьи набеги туркмен, грабежи русских торговых караванов побудили предпринять ряд походов в Туркестан, сопровождавшихся завоеванием Ташкента (ген. Черняевым в 1865 г.) и потом присоединением всего Кокандского ханства (1876 г.), взятием Самарканда у Бухарского эмира (1868 г.), покорением Хивы (ген. Кауфманом в 1873 г.) и туркменского племени текинцев (ген. Скобелевым в 1881 г.). С добровольным вступлением Мерва в русское подданство (1884 г.) среднеазиатские владения Poccии распространились до Афганистана, раздельной полосы между ними и английской Индией. В то же время Россия утверждалась и на Дальнем Востоке, на берегах Тихого океана. Еще в XVII в. сибирские казаки проникли в область р. Амура и мужественно отстаивали построенную на ней против китайцев крепость Албазин. Но правительство царевны Софии по недостатку сведений о крае уступило китайцам оба берега Амура (по Нерчинскому договору 1689 г.). Генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев (по Айгунскому договору 1858 г.) укрепил за Россией левый берег Амура (Амурская область), к которому вскоре присоединился Уссурийский край до границ Кореи с правым берегом Амура, ниже впадения в него р. Уссури (Приморская область), и там быстро стали возникать русские поселения (Благовещенск, Хабаровск, Никольевск, Владивосток; в обеих областях 65 тыс. жителей в 1870 г., 164 тыс. в 1885 г., 250 тыс. в 1897 г., до 350 тыс. в 1900 г.).

Великий Сибирский путь и Дальний Восток. В 1891 г. была начата постройка Сибирской железной дороги одновременно с двух концов от Челябинска и Владивостока. С западной стороны линия была доведена до Сретенска, с восточной до Хабаровска. Оставалась линия Сретенск — Хабаровск. Но политические события 1890-х годов побудили русское правительство покинуть левый берег Амура и дать другое направление восточной части пути. По договору с Китаем в 1898 г. Россия взяла в арендное содержание Квантунскую область, примыкающую к незамерзающему Желтому морю, с Порт-Артуром, который сохранил значение военной гавани, а на берегу залива Да-Ля-Вань основан (1899 г.) город Дальний, с правами торгового порто-франко. Сибирский путь с востока завершился по конвенции с Китаем проведением чрез Маньчжурию Восточной Китайской дороги; отходя от сибирской магистрали несколько западнее Сретенска, маньчжурская линия разветвляется и дает Сибирскому пути два выхода к Тихому океану, один на Владивосток, а другой на Дальний и Порт-Артур. Стоимость Сибирского пути с его ветвями и вспомогательными предприятиями (организация переселенческого дела, пароходство по прилежащим водным путям и по Байкалу, устройство г. Дальнего и Порт-Артура, Пермь-Котласская линия в Европейской России для выхода сибирских грузов к Белому морю и др.) достигает миллиарда рублей. Самое важное из побочных предприятий сибирской дороги — устройство переселенческого дела для заселения полосы, пересекаемой магистралью, особенно заселение пустынных пространств Восточной Сибири. Ежегодное число переселенцев, до 1880-х годов не превышавшее 2 тысяч, в 1896 г. достигло 200 тысяч. Громадны политические и экономические задачи, представшие пред Россией с проложением великого Сибирского пути. Достаточно указать на усложнение международных отношений в связи с занятием Маньчжурии и Квантунской области, на противодействие желтой расы успехам русской культуры и колонизации на Дальнем Востоке, на трудность соглашения общей таможенной политики России с началами свободной торговли, необходимыми для ее восточных окраин, и будущего мирового транзитного значения сибирской магистрали с развитием внутренних производительных сил страны.[2] В сентябре 1904 г. была окончена, весьма поспешно и с большими экстренными затратами, Кругобайкальская дорога (ок. 260 верст). Она огибает южную часть Байкала, всюду почти пролегая по гнейсовым скалам, входящим в воды озера-моря. Множество мостовых и туннельных сооружений, вынужденная войною спешка работ, самые условия работ в этих пределах вечной мерзлоты, — все это ставит Кругобайкальскую дорогу в ряд труднейших и наиболее дорогих железных путей (до 200 т. р. верста). Увеличение пропускной способности дороги также потребовало бы огромных затрат.

Необходимый сам по себе сибирский рельсовый путь на первых порах не поднял заметным образом благосостояния просекаемых им местностей, а вследствие вывоза за границу из Западной Сибири хлеба и масла там подобрались былые хлебные запасы и, что должно быть особенно вредно для детского населения, сократилось потребление молочных продуктов. Так как не было детального, внимательного к голосу местных нужд изучения вопроса об ожидающих дорогу грузах, участки Сибирской дороги, отстраиваясь, сразу же не могли удовлетворять требованиям, предъявляемым к дороге обществом и самим правительством. С наступлением войны сибирский товарный обмен оказался в худшем положении, чем был до проведения дороги, потому что все поезда, по крайней мере в восточном направлении, были заняты воинскими грузами, а прежние гужевые сообщения ycпели совершенно разладиться. Уже начаты сложные и по необходимости медленные работы по смягчению подъемов и спрямлению крутых поворотов, за чем последует прокладка и второго пути в пределах как Западной, так и Восточной Сибири; эти работы являются, в сущности, капитальным переустройством дороги, после которого она станет более в уровень с требованиями политической и экономической жизни страны. Кругобайкальская дорога сомкнула непрерывным рельсовым путем (с переменою колеи на русско-германской границе) океаны Атлантический и Тихий уже тогда, когда юго-восточная, к незамерзающему побережью примыкающая часть великого пути была исторгнута из русских рук. Японско-русская война была следствием вступления России в область могущественных международных влияний, плотно облегающих побережья Желтого и Китайского морей, южную и среднюю Маньчжурию. Овладев одною из лучших частей этого побережья, соединив его русскою колеею с русскими дорогами через самое сердце Маньчжурии, священный Мукден, Poccия заняла господствующее положение в этой области перекрестных интересов Англии, Японии, Германии и Америки. Ее влияние с небывалою остротою проникло и в Корею, куда уже давно стремится Япония перелить избыток своего населения. Напротив того северная, на Владивосток идущая маньчжурская линия едва ли повлияла на завязку великой борьбы. Дорога здесь отдавала влиянию Poccии только правое побережье Амура, где у держав не было особенных интересов, а у России, напротив, самые настоятельные: делом необходимой обороны было утвердить свое влияние в областях, где водворение иной державы грозило бы неотвратимою опасностью всем старым восточноазиатским владениям Росcии. Но отделенная от областей Амурской и Приморской и пространствами северной Маньчжурии с кучей горных хребтов, и самым течением великой реки, северная маньчжурская дорога отнюдь не исключает нужды в железных путях на левом берегу Амура, необходимых для колонизации Восточной Сибири и использования ее разнообразных богатств.

Управление. Преобразуя старое московское управление, Петр Великий вводил в центральные и областные учреждения коллегиальный порядок делопроизводства, точнее, разграничивал ведомства, отделив суд от администрации учреждением независимых от губернаторов надворных судов, дал городскому торгово-промышленному населению выборное, независимое от губернаторов и воевод управление в ратушах, а потом в магистратах. После Петра созданное им областное управление нашли слишком сложным и тяжелым и начали упрощать его: губернаторам и воеводам возвращена была судебная власть и городовые магистраты были подчинены им, а Главный магистрат совсем упразднен. Зато центральное управление при Екатерине I осложнилось новым учреждением, ставшим выше Сената, Верховным Тайным Советом, из важнейших сановников (8 февр. 1726 г.). Сенат, как высший надзиратель и руководитель управления, действовал в пределах существующего закона, принимая меры для его исполнения. Верховному Совету вместе с законодательной инициативой предоставлено было обсуждение проектов законов, и никакое дело законодательного характера не могло быть решено помимо его, по особому докладу императрице. Практика и случайные распоряжения без общего плана значительно изменили по частям учреждения Петра Великого, мало улучшив их, и Екатерина II в начале царствования жаловалась, что все правительственные места и самый Сенат выступили из своих оснований.

Ни исторический склад русского государства, ни собственные политические виды не располагали Екатерину II к коренной перестройке высшего центрального управления в духе усвоенных ею либеральных yчений тогдашних французских публицистов; но она хотела дать этим теориям возможно широкое применение в местном управлении. Утвержденные ею 7 ноября 1775 г. губернские учреждения с небольшими изменениями действовали до земской и судебной реформы 1864 года, а некоторые действуют доселе. Они составили довольно сложную систему административных и судебных мест, общих и сословных. Россия разделена была на 50 губерний с населением от 300 до 400 тыс. душ в каждой, с подразделением на уезды в 20—30 тыс. душ. Губернии управляются губернаторами: иногда во главе 2—3 губерний ставился генерал-губернатор или наместник с обширными полномочиями. Губернское правление получило власть распорядительскую и полицейскую; его уездными органами были нижние земские суды под председательством избираемых дворянством капитанов-исправников. Государственными доходами и другими казенными делами заведует казенная палата; хранят доходы казначейства губернские и уездные. В судебном порядке учреждены три инстанции: низшую образовали в уезде уездный суд для дворян, городовой магистрат для купцов и мещан, нижняя расправа для однодворцев и государственных крестьян, среднюю — губернские сословные же суды, верхний земский суд, губернский магистрат и верхняя расправа, высшую — палаты уголовная и гражданская для всех сословий. Для уголовных дел, в которых источником преступления является не злая воля, а несчастие, суеверие и т.п., и для полюбовного решения тяжеб в губернском городе учреждался совестный суд. Делами благотворительности и народного просвещения заведовал приказ общественного призрения. Главные начала положения 7 ноября: коллегиальный порядок ведения дел, последовательно проведенное разделение ведомств административного и судебного с отделением суда гражданского от уголовного, сословный состав суда в низшей и средней инстанции, совместное участие трех сословий в некоторых учреждениях, именно в совестном суде и приказе общественного призрения, где присутствовали выборные заседатели от купечества и мещан, от однодворцев и государственных крестьян. Это участие имеет особенно важное значение: оно было робким приступом к восстановлению в управлении и суде совместной деятельности сословий, еще в XVII в. разобщившихся сословными правами и обязанностями, как и сословным управлением. Недостатками учреждений 1775 г. можно признать излишнюю сложность и дороговизну управления и особенно суда, а также одностороннее основание нового областного деления: Россия была разрезана на 50 губерний взамен прежних 20 исключительно по количеству народонаселения, без всякого внимания к пространству и к прежнему историческому делению страны, к местным бытовым связям и особенностям населения. К числу недостатков тех же учреждений можно отнести и их практику, не оправдавшую ни положенных в их основание начал, ни возлагавшихся на них ожиданий. Впрочем, вина этого лежит не столько на законодательстве, сколько на обществе, в котором трудно было найти достаточно людей, годных к деятельности в новых учреждениях, и которое, будучи призвано к участию в местном управлении, не показало, по свидетельству современных наблюдателей, ни должного внимания к этому призыву, ни надлежащего понимания своих интересов.

Новое образование центрального управления было делом царствования Александра I. На ходе этого дела заметно отразились некоторые черты личного характера Императора. Мечтательный от природы, исполненный высоких и неясных идеалов по воспитанию и возрасту, но осторожный и недоверчивый к людям по раннему житейскому опыту, он принес на престол больше благих желаний, чем практических средств для их осуществления. Из среды, окружавшей его до воцарения, екатерининской и павловской, он вынес тяжелое впечатление беспорядка и произвола и юношески горячее желание как можно скорее водворить порядок и законность в управлении, дать ему определенные, твердые формы. Но мало знакомый с прошедшим России и с ее настоящим положением, он не имел достаточно наблюдений и соображений, чтобы по ним составить целесообразный и удобоисполнимый план преобразовательных мер, требуемых этим положением, и не видно, чтобы он много думал о том, найдутся ли люди, способные понять и практически разобрать его стремления, еще недостаточно выяснившиеся ему самому. Для него пока ясно было лишь то, что xopoшиe законы и учреждения нужнее и надежнее хороших людей, которые всегда — только счастливая случайность, и как скоро явятся xopoшиe законы и учреждения, то и без особенных усилий правительства его органы будут действовать хорошо. И Александр I немедленно по воцарении приступил к приведению в порядок законов и учреждений. В 1801 г. гр. Завадовскому поручено управление Комиссией составления законов, которая, впрочем, не больше прежнего подвинула дело, не удавшееся во весь XVIII век, со времени учреждения комиссии 1700 г. для пересмотра Уложения 1649 г. Со смерти Петра I чувствовалась потребность в высшем учреждении для предварительного обсуждения новых законов и важнейших дел управления. Этой потребности пытались удовлетворить посредством Верховного Тайного Совета при Екатерине I и Петре II, Кабинета министров при Анне, частию Конфеpeнции при Елизавете. Екатерина II для обсуждения важнейших государственных вопросов созывала совет из доверенных лиц, не имевший ни определенного круга дел, ни установленного порядка их производства. В 1801 г. учрежден был постоянный Непременный Совет из 12 членов, но без разделения на департаменты. Коллегиальный строй, данный центральному управлению Петром Великим, постепенно расшатывался влиянием сильных лиц, какими были, например, при Екатерине II президент военной коллегии кн. Потемкин или генерал-прокурор кн. Вяземский, распоряжавшиеся коллегиями как своими послушными орудиями. Притом со введением губернских учреждений 1775 г. большинство петровских коллегий (юстиц-к., ревизион-к., штатс-контора и др.) было закрыто и дела их, судебные и финансовые, перешли из центра в губернские правления и палаты гражданского и уголовного суда и в казенную, т.е. были децентрализованы. Это делало центральное управление еще менее цельным и стройным. В видах централизации управления и более правильного распределения дел между отдельными центральными ведомствами, а также для установления более строгой ответственности центральных управлений коллегии постепенно были заменены с 1802 г. восемью министерствами: иностранных дел, военно-сухопутных сил, морских сил, внутренних дел, юстиции, финансов, коммерции и народного просвещения. По каждому министерству направление дел и ответственность за ход их возлагались на одно лицо, министра, а не на коллегию. Деятельность министров подчинена была надзору Сената, которому они представляли ежегодные отчеты о своем управлении. Дела, касавшиеся нескольких ведомств и требовавшие общих соображений, решались Комитетом министров (упразднен 24 апр. 1906 г.; дела его распределены между департаментами Гос. Совета и Советом Министров). Так над коллегиальными губернскими учреждениями Екатерины II стали центральные ведомства с единоличной властью министров. Эти реформы первых лет царствования вводились спешно, без точных положений, недостаточно соображались одна с другой и с общим строем управления, рассчитаны были больше на то, чтобы все было, как у других, у просвещенных народов, чем на то, что было нужно и возможно, по ходу туземных дел и по туземному уровню развития.

Для исправления и довершения первых преобразовательных опытов Император встретил в лице Сперанского организатора, каких немного появлялось в нашей истории. В его уме, быстром и гибком, привыкшем к работе над отвлеченными предметами, сложные государственные вопросы разрешались легко даже при скудных данных для их решения, запутанные отношения как-то сами собой складывались в стройный план, в целую систему. С Тильзитского мира (1807 г.) Сперанский становится ближайшим сотрудником Императора по внутреннему управлению. Он умел угадывать и развивать преобразовательные помыслы Императора, облекая их в стройные и отчетливые проекты. К концу 1809 г. по указаниям Императора составлен был обширный план общего и коренного преобразования, обнимавший все части государственного порядка сверху донизу. Но, одобрив проект, Александр не решился осуществить его в полном составе ввиду затруднений, какие этот проект должен был встретить при исполнении по своей широте и по новизне своих начал. Осуществлены были только немногие его части, относящиеся к центральному управлению, которое тогда получило устройство, с некоторыми изменениями, действующее доселе.

В первый день 1810 г. открыт был самим Императором преобразованный Государственный Совет. Значение его в системе государственных установлений выражено манифестом 1 января 1810 г. в трех основных началах его устройства: 1) Совет рассматривает проекты законов, уставов и учреждений по всем частям управления, 2) один он их рассматривает, и 3) никакой закон, устав или учреждение не исходит из Совета и не может иметь действия без утверждения верховной власти. Таким образом устанавливался порядок законодательства. К делам собственно законодательным присоединялись и другие, с ними соприкасающиеся: общие внутренние меры в чрезвычайных случаях, объявление войны, заключение мира и другие важные внешние меры, «когда по усмотрению обстоятельств могут они подлежать предварительному общему соображению», ежегодные сметы государственных доходов и расходов, назначение новых расходов в течение года, рассмотрение отчетов всех министерств по управлению вверенными им частями. Совет составлялся из членов по назначению государя и из членов по званию, министров, и был разделен на четыре департамента: законов, дел военных, дел гражданских и духовных и государственной экономии, с особыми председателями в каждом департаменте. В общем собрании, где председательствует сам государь или один из членов, ежегодно им для того назначаемый, решались дела, предварительно рассмотренные в подлежащем департаменте или прямо в него внесенные. Для ведения дел Совета при нем учреждена государственная канцелярия с особыми отделениями для каждого департамента. Во главе каждого отделения поставлен статс-секретарь, докладывающий дела в своем департаменте, а всей канцелярией Совета руководит государственный секретарь, докладывающий дела в общем собрании и представляющий журналы Совета на высочайшее усмотрение. Государственным секретарем был назначен, разумеется, Сперанский, организатор учреждения, что по новости дела давало ему значение руководителя Совета и как бы первенствующего министра.

Вслед за Государственным советом преобразованы были по плану Сперанского министерства, учрежденные в 1803 г. Это преобразование совершено манифестом 25 июля 1810 г. о разделении государственных дел на особые управления и Общим учреждением министерств, изданным 25 июня 1811 г. По новому распорядку упразднено одно из прежних 8 министерств — коммерции, дела которого распределялись между министерствами финансов и внутренних дел; зато из ведомства последнего выделены были дела о внутренней безопасности, для которых образовано особое министерство полиции. Кроме того, образовано несколько особых центральных ведомств под названием главных управлений с значением отдельных министерств (главные управления ревизии государственных счетов, или государственный контроль, духовных дел иностранных исповеданий и путей сообщения). В Общем учреждении определены состав и порядок управления министров, границы власти министров, их ответственность и другие подробности министерского управления. Положение 1822 г. в своих основаниях и даже во многих подробностях действует доныне с некоторыми изменениями, вызванными дальнейшим развитием центрального управления.[3]

Сперанский составил и проект преобразования Сената, согласованный с новым устройством министерств и Государственного Совета и основанный на строгом разделении дел административных и судебных, которые соединялись в ведомстве этого учреждения. Но этот проект не был приведен в исполнение, и Сенат сохранил прежнее смешанное ведомство, оставшись высшей судебной инстанцией по делам гражданским и уголовным, судом ревизионным и кассационным, а вместе и высшим административным учреждением, которое распоряжается обнародованием законов и наблюдает за их исполнением подчиненными ему местами, разрешая их недоразумения по управлению и приложению законов.

Состав общества. До конца царствования Петра Великого главным источником, из которого правительство черпало необходимые ему средства, служил обязательный труд в пользу государства, разверстанный в виде специальных сословных повинностей между основными классами русского общества, служилым землевладельческим, городским торгово-промышленным и сельским земледельческим. Эта разверстка специальных повинностей, соединенная с известными также специальными правами, и придавала общественным классам характер разобщенных, замкнутых сословий. Петр Великий не только не ослабил, но еще осложнил эту сословную разверстку, остановив обязательное обучение дворянства и распространив воинскую повинность рекрутскими наборами на неслужилые классы. После Петра становится заметен обратный ход строения русского общества: специальные сословные повинности, падавшие на свободные классы, постепенно облегчаются или упраздняются, а сословные права их определяются точнее и расширяются; тем и другим процессом сословия, уравниваясь и сближаясь, подготовляются к совокупной деятельности в местном управлении; эта подготовка завершается отменой крепостного права, распространившей на крепостных крестьян права состояния свободных сельских обывателей.

Дворянство. Эта перестройка общества началась сверху, с дворянства. Внешние и внутренние обстоятельства, наступившие по смерти Петра Великого, содействовали облегчению, а потом и отмене служебных тягостей, лежавших на этом сословии (закон 31 декабря 1736 г. об ограничении обязательной дворянской службы 25-летним сроком, манифест 18 февраля 1762 г. о даровании «вольности и свободы российскому благородному дворянству»). Учреждение о губерниях 1775 г. открыло дворянству широкое и влиятельное участие в местном управлении и суде. Жалованная грамота дворянству 1785 года, образовав из дворян каждой губернии дворянское общество, точно определила и закрепила сословные права дворянства, как личные, так и общественные. Права личные: наследственность… «своими равными», свобода от личных податей и телесных наказаний, право заводить фабрики и заводы и заниматься торговлей, полное право собственности на все, что находится в имении дворянина. Общественные права сословия выражались в ведомстве органов губернского дворянского общества, губернского и уездных собраний дворянства, созываемых чрез каждые 3 года. Эти собрания со своими председателями, выборными губернским и уездными предводителями дворянства: 1) принимали участие в общем губернском управлении, выбирая «из дворян, на месте живущих», должностных лиц, избрание которых предоставлено было дворянству, 2) вели дела внутреннего сословного самоуправления, предоставленного дворянским обществам, 3) могли представлять губернатору «о своих общественных нуждах и пользах» и приносить чрез депутатов «представления и жалобы» как Сенату, так и самой верховной власти. Впоследствии эти права были еще расширены. По учреждению 1775 г. дворянство наравне с двумя другими сословиями выбирало членов заседателей в свои сословные суды первой и второй инстанции (уездный суд и верхний земский суд). При Александре I дворянству дано право выбирать по два заседателя в палаты уголовную и гражданскую, составлявшие третью всесословную инстанцию, а при Николае I положением 1831 г., сравнявшим местную службу дворянства в наградах и выгодах с государственной, ему предоставлено было выбирать и председателей обеих судебных палат. Таким образом, местный суд был отдан в руки дворянского общества. Сверх того, положение 1831 г. давало дворянским обществам право делать высшему начальству представления не только о своих сословных нуждах, но и о прекращении местных злоупотреблений и вообще об устранении неудобств, замеченных в местном управлении, и таким образом делало губернское дворянское общество ходатаем о нуждах всей губернии, а дворянство представителем всех других общественных классов. Узаконения, создававшие такое преобладающее положение дворянства, были временным и малооправданным уклонением законодательства от усвоенного им направления к уравнению сословий, хотя и здесь можно усматривать мысль о взаимном сближении сословий под руководством первого из них.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.