Люблинская уния (1569 г.)

Люблинская уния (1569 г.)

Шляхта литовских-беларуских поветов еще 13 сентября 1562 года на полевом сейме под Витебском приняла акт о заключении унии с Польшей и направила его великому князю, т. е. Жигимонту ІІ Августу. Участники сейма послали также письмо шляхте Жамойтии, в котором призвали ее присоединиться к этому акту. Его суть выражали следующие предложения:

1) проводить общие сеймы с польской шляхтой;

2) вместе с ней избирать общего короля;

3) вместе обороняться от врагов Литвы и Польши;

4) пользоваться теми же правами, что и польская шляхта.

Но магнаты во главе с канцлером Николаем Радзивиллом «Черным» выступили против. Надо подчеркнуть, что магнаты ВКЛ были против объединения с Польшей не ради интересов государства, а из желания сохранить свою беспредельную власть. В отличие от них, мелкопоместная и безземельная шляхта ВКЛ выступала за унию, чтобы иметь те же права («золотые вольности»), что и шляхта Польши[112].

В 1563 году Виленский сейм снова рассмотрел вопрос об унии. Была избрана делегация для переговоров с высшими сановниками Польши. Магнаты согласились на это с тем условием, что в объединенном государстве ВКЛ сохранит широкую самостоятельность. Вопрос о заключении унии рассматривался также на Варшавском (1563-64 гг.), Вельском (1564 г.) и Брестском (1566 г.) сеймах.

Наконец, 10 января 1569 года в Люблине начал работу очередной сейм польской и литовской шляхты. Сначала депутаты обоих государств (по 160 человек от каждого) заседали отдельно друг от друга. Позиции тех и других были вполне конкретными. Поляки, как всегда, хотели включить Великое Княжество в состав Польского королевства. Магнаты ВКЛ предлагали ограничиться оборонительным союзом.

Тогда польские депутаты потребовали от короля объединить всех депутатов в рамках совместных заседаний. В ответ на этот демарш большинство депутатов ВКЛ (вт.ч. почти все магнаты) 1 марта (по новому стилю) покинули Люблин. После этого польские сенаторы и депутаты поставили перед королем вопрос о присоединении к Короне Подляшья и Волыни. Предварительно они заручились согласием местной шляхты, надеявшейся на расширение своих прав и привилегий по польскому образцу.

Жигимонт II Август формально занял великокняжеский престол в 1529 году, в возрасте 9 лет, а через 20 лет (в 1548 г.) унаследовал от отца обе короны — Польши и Литвы. Он был слабым правителем. После смерти любимой жены Барбары Радзивилл (в мае 1551 г) впал в мистику, окружил себя астрологами. Жигимонт II Август психологически не мог сопротивляться мощному целенаправленному давлению. Несмотря на три брака, детей у него не было[113]. Король уже 5 марта издал указ о присоединении Подляшского воеводства (с городами Бельск, Дорогичин, Белосток, Августов, Мельник) к Польскому королевству. Обсудив указ, польские депутаты сейма вместе с депутатами от Подляшья утвердили этот документ.

Узнав о происшедшем, паны Рады ВКЛ заявили протест, но большинство шляхты их не поддержало. Король требовал от литовских магнатов скорейшего возвращения на сейм. По «совету» польских вельмож, он для большей убедительности лишил некоторых из них занимаемых ими государственных должностей и мест в Раде ВКЛ.

Жигимонт Август 26 апреля издал указ о присоединении к Короне еще и Волынского воеводства (с городами Луцк, Владимир, Кременец и др.). Через месяц, 26 мая, сейм утвердил и этот акт, опять-таки опираясь на желание большинства волынской шляхты. Аналогичное желание высказала шляхта Киевского воеводства (с городами Киев, Житомир, Овруч, Канев, Путивль и др.). Оно было включено в состав Короны указом короля от 5 июня, за исключением Мозырского повета, шляхта которого предпочла остаться в ВКЛ. Этот повет отошел к Минскому воеводству. Наконец, с 1 июня в состав Польши вошло Брацлавское воеводство (с городами Брацлав и Винница).

Указом от 10 мая 1569 года Жигимонт Август созвал в Великом Княжестве поветовые сеймики, на которых шляхта в своем большинстве высказалась за унию.

После утраты Подляшья, Волыни, Киевщины и Брацлавщины, после волеизъявления поветовых сеймиков, магнатам ВКЛ и их сторонникам пришлось вернуться на сейм. Но все же главной причиной возвращения стали не территориальные потери государства (ведь личные владения магнатов не сократились ни на дюйм). Николай Радзивил «Рыжий» так сказал о причинах возвращения:

«На нашем хребте был враг, когда мы ехали сюда, желая установить с вами унию, которая бы объединила нас взаимной любовью. И если говорить правду, мы начали стремиться к ней почти бегом»…

После нового обсуждения сейм 1(10) июля 1569 года утвердил окончательный текст соглашения о соединении Великого Княжества Литовского, Русского и Жамойтского с Польским королевством в конфедеративное государство — Речь Посполитую Обоих Народов[114]. Под народами имелась в виду польская и литовская шляхта. Отныне они имели короля, избиравшегося пожизненно, и двухпалатный парламент. Верхняя палата (сенат) состояла из воевод, каштелянов, католических епископов. Депутаты нижней палаты (посольской избы) представляли все поветы Польши и Литвы.

Оба государства сохранили свою администрацию, правовую, финансовую и таможенную системы, эмиссию денег, судебный аппарат, войска. Общий сейм должен был принимать законы отдельно для ВКЛ и для Польши. Государственным языком в Польше остался латинский, в ВКЛ — старобеларуский.

Таким образом, Люблинская уния стал компромиссом между феодалами Польши и ВКЛ, благодаря которому удалось усилить обе составные части конфедерации. Однако платой за это со стороны ВКЛ явилась потеря трех богатейших южных воеводств (Киевского, Волынского, Подольского) и одного западного (Подляшья).

Актом от 3 августа 1569 года Ливония (Инфлянты) была объявлена совместным владением ВКЛ и Польши (так называемый кондоминиум), а герцогство Курляндское и Земгальское — их вассалом.

После Люблинской унии в ВКЛ остались 8 воеводств: Виленское (5 поветов), Трокское (4 повета), Иовогородское (3 повета плюс Слуцкое княжество), Минское (3 повета), Брестское (2 повета), Витебское (2 повета), Мстиславское (без поветов), Полоцкое (без поветов). Формально сохранялось девятое воеводство — Смоленское (Смоленский и Стародубский поветы), хотя его территория перешла к Московии. Староство Жамойтское имело права воеводства, но вместо поветов оно делилось на 29 волостей.

Шляхта каждого повета проводила собственный сеймик, где решала местные проблемы и выбирала делегатов (послов) на вальный (всеобщий) сейм в Варшаву, столицу Речи Посполитой (в отличие от Кракова — столицы Польши).

Административное устроение Речи Посполитой происходило на протяжении 12 лет и завершилось в марте 1581 года, когда был создан Трибунал (верховный суд) ВКЛ. Сессии Трибунала (каденции) ежегодно проводились в Вильне и попеременно (через год) в Новгородке и Минске. Члены Трибунала рассматривали жалобы на постановления судов низших инстанций — земских, замковых, подкоморских, а также магнатских.

Главное негативное последствие Люблинской унии для ВКЛ заключалось в том, что она создала предпосылки для полонизации. Вот что писал об этом российский историк начала XIX века Н. М. Карамзин, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к полякам:

«Литовско-русские паны, в то время еще сохранявшие и православную веру и русский язык (хотя уже начинавший значительно видоизменяться от влияния польского), боялись за свою народность, как равно и за свои владетельские права; они хотя согласились на соединение, но все еще не доверяли полякам и хотели держаться особо. В самом акте соединения Великому Княжеству Литовскому оставлялось устройство вполне самобытного государства и даже особое войско.

Правда, всякое упорство литовско-русского высшего сословия в охранении своей веры и народности, по неизбежному стечению обстоятельств, никак не могло быть продолжительным, так как превосходство польской цивилизации перед русской неизбежно должно было тянуть к себе русско-литовский высший класс и смешать его с польским, что и сделалось впоследствии».