§ 91. Люблинская уния 1569 г.; ее значение и следствия

§ 91. Люблинская уния 1569 г.; ее значение и следствия

Мы видели (§ 41), что, несмотря на постоянное стремление Литвы к самостоятельности и обособлению от Польши, польское влияние в Литве после Витовта продолжало расти. Его проводили великие князья-католики и поддерживала литовская шляхта, которой было выгодно водворить в Литовском княжестве польские порядки. Напротив, за сохранение старой самобытности в Литве стояла литовская аристократия, православные князья и паны. Испытывая притеснения со стороны своих католических государей, они или уходили в подданство московских князей (§ 51), или же отстаивали свою веру, свои права и самостоятельность своего государства на «сеймах», то есть на съездах панов и шляхты, на которых решались в Литве важнейшие государственные дела. До середины XVI ст., несмотря на усиление польского влияния в литовском обществе, литовской знати удавалось отстаивать самобытность и самостоятельность княжества от всяких попыток со стороны Польши усилить унию и крепче привязать Литву к Польской короне.

Обстоятельства изменились в середине XVI в. Литва вступила в войну с Москвою из-за Ливонии (§ 62) и вела ее очень неудачно. Иван Грозный взял Полоцк, опустошил добрую половину Литовского княжества и угрожал дальнейшими завоеваниями. В прежнее время литовская знать сама охотно шла под московскую власть; теперь же князья и паны литовские страшились и ненавидели Ивана Грозного за его жестокости против бояр и не желали ему подчиниться, боясь его опричнины. Они поэтому искали помощи против Москвы у Польши, а польское правительство воспользовалось этим в своих видах.

В то время королем Польским и великим князем Литовским был бездетный Сигизмунд II Август. С его смертью прекращался род Ягайловичей (Ягеллонов) и возникал вопрос о судьбе престолов Польского и Литовского. До сих пор уния Литвы с Польшей была династическою: сохранится ли она, когда прекратится самая династия? Останутся ли государства в прежнем соединении или уния будет отменена? Король Сигизмунд-Август и польское правительство желали полного соединения Короны (то есть Польши) с Княжеством (то есть Литвою) навеки в одно государство. Пользуясь затруднительным положением Литвы, потерявшей Полоцк, и страхом литовского панства перед Грозным, король и поляки стали настойчиво проводить мысль о вечной унии на общих сеймах литовской и польской знати и шляхты. До 1569 г. Литва сопротивлялась. Но в 1569 г. на сейме в г. Люблине сопротивление литовских патриотов было сломлено и после больших споров и неудовольствий составлен был акт о вечной унии обоих государств, образовавших отныне одно нераздельное государство — Речь Посполитую (Res Publica).

По Люблинской унии южная половина Литовского княжества (именно Волынь и Подляшье, Подолье и Киевская земля) была прямо присоединена к Короне, то есть вошла в состав Польского королевства. Остальная же Литва образовала особое Княжество в реальной унии с Короною. Это было тяжким ударом для прежде могучего Литовского государства. Поляки прямо отняли от него половину его земель, пользуясь временною слабостью Литвы и раздорами между литовскою знатью и шляхтою. Польские паны утверждали, что земли, взятые ими от Литвы, издавна составляли достояние польской Короны; король с ними соглашался, а Литва не имела сил протестовать. Потеряв свои южные области, Литовское княжество входило затем в вечное соединение с Польшею. Оба государства имели одного государя, которого каждый раз должны были избирать сообща (наследственного преемства власти не было). У них был общий сейм, состоявший из светской знати, католического духовенства и шляхты обоих государств. Был общий сенат («паны рада»), который ведал общие внутренние дела и политику Речи Посполитой. Но в каждом из государств оставались свои особые законы, свои особые чиновники и свои отдельные войска. В Польше действовали свои сборники законов (например, «статуты и привилеи», собранные Яном Гербуртом), а в Литве — свой «Литовский статут». В Польше и Литве были в каждой особые: гетман (начальник войска), канцлер (государственный секретарь), подскарбий земский (министр финансов), воеводы (начальники области) и другие, менее важные чины. Одинаково в Польше и Литве шляхта, составляя господствующее сословие, собиралась на сеймы областные (поветовые) и государственные и избирала своих предводителей и представителей — маршалков. Под их председательством действовали высшие шляхетские суды — трибуналы (Коронный и Литовский).

Вскоре после установления унии 1569 г. скончался последний Ягеллон Сигизмунд-Август (1572). Наступило «бескоролевье», и соединенный сейм Польши и Литвы занялся избранием государя. Избрав сначала французского принца Генриха Валуа (бывшего затем французским королем с именем Генриха III), сейм заставил его согласиться на полное ограничение королевской власти в пользу «народа-шляхты». Генрих, не стерпев шляхетской разнузданности, ушел во Францию. Тогда был избран в короли один из вельмож, Стефан Баторий, — также с ограничением власти (1576–1586), а затем Сигизмунд III — из шведского королевского дома Ваза. При этих избранных государях вся политическая власть в государстве сосредоточилась в руках шляхетского сословия. Шляхта окончательно отняла всякую самостоятельность и всякое значение у прочих сословий (за исключением некоторых городов, обладавших правом самоуправления). Шляхта не только разделяла с королями право верховного управления; она по закону имела право отказывать королю в повиновении, если он нарушал ее права и вольности; шляхта могла даже поднимать оружие против своего государя («рокош») и устраивать против него свои союзы («конфедерации»). Словом, шляхта обратилась в полных господ Речи Посполитой и привела государство к беспорядку и анархии. Но она гордилась своею «золотою вольностью» и открыто признавала, что в государстве есть только одно сословие — «народ-шляхта». Лишь духовенство католическое сохраняло свое независимое положение; все же прочее население потеряло всякое значение в политической жизни своего отечества.

Передача русских земель от Литвы Польше и окончательное торжество польского порядка в Литве повели к тяжелым последствиям для русского населения Речи Посполитой и для всего государства. Во-первых, после государственной унии возник вопрос о введении унии церковной. По акту Люблинской унии, Литва и Польша должны были соединиться в одно государство и в один народ, а народного единства не надеялись достигнуть без единства веры. Во-вторых, особенности польского шляхетского строя, распространясь на все Литовско-Русские области, усилили бесправие и зависимость от шляхты простого народа. Как церковная уния, так и усиление крепостного гнета вызывали глубокое недовольство православно-русского населения и создали острое междоусобие в Речи Посполитой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.