3. Национальный подход в историографии

3. Национальный подход в историографии

Историк Николай Шкелёнок писал в 1938 году:

«Беларуская история должна дать представление о прошлом беларуского народа и с этой целью систематически изучать исторические факты, связывая их нитью прагматизма, а в конечном результате дать синтетический обзор исторических событий».

Т.е. для нас важна «польза», конечный результат. Соответственно, задача национально ориентированной историографии — показать ход событий на земле Беларуси с той «мыслью в уме», что в конечном итоге возникло суверенное государство со столицей в Минске. Понятно, что любой иностранный автор, делающий аналогичный обзор, отбирает факты и дает их интерпретацию с позиций Москвы, Варшавы, Вильнюса или Киева. Этот факт опровергает мнение позитивистов о возможности создания «строго научной» историографии, лишенной политических и прочих предпочтений/отрицаний.

Все, что происходило когда-либо на территории проживания беларуского этноса — есть события нашей истории.

В этой связи надо затронуть одну проблему, актуальную для нашей страны. Суть ее такова. Во всех странах историки, культурологи, писатели, политики стремятся максимально «удревнять» свою историю. Например, в России недавно торжественно отметили 1150-летие своей государственности — считая от 862 года, когда князь Рюрик якобы прибыл в Ладогу вместе со своей дружиной[8].

И только в государстве под названием Беларусь официальные лица упорно отрицают огромные пласты своего прошлого и значительную часть своих предков. Вот что, к примеру, заявил заместитель директора Информационно-аналитического центра при администрации Президента профессор Лев Криштапович 15 марта 2012 года на заседании круглого стола «Религиозный фактор национальной безопасности Беларуси»:

«Представляется, что попытки вывести беларускую идентичность из так называемого Великого Княжества Литовского — это попытки, которые лежат в стороне от реального процесса нашего духовного укрепления и развития. В 16-17 веках белорусскому народу была насильственно навязана церковная уния. В это время специфика белорусской ментальности формировалась в рамках самого народа — крестьянства и мещанства, высшего сословия этнического не было».

Данное умозаключение является, по меньшей мере, однобоким, так как участие в многовековом строительстве локальной беларуской цивилизации принимали представители всех сословий. И высшее сословие на территории будущей Беларуси было, вне всяких сомнений, частью народа — как и во всех других странах мира. Человек, отрицающий это, сознательно извращает историю и оскорбляет национальное достоинство беларусов — древнего народа, имеющего богатейшую историю и национальную духовную культуру. А эту культуру, как и во всех других странах, формировали прежде всего выходцы из привилегированных социальных групп (шляхты, торгово-ремесленного сословия, священнослужителей…).

Вот что говорил по этому поводу классик беларуской литературы второй половины XX века Владимир Короткевич, полемизируя с идейным «крестьянством» предыдущих поколений литераторов:

«Беларусов никогда не воспримут как полноценную нацию до тех пор, пока сами беларусы не перастанут смотреть на себя как на плебейский народ».

Если же принять всерьез точку зрения, озвученную Л. Криштаповичем, то из нее неумолимо следует вывод о том, что беларусы — потомки рабов. Сначала наших предков покорили варяги, потом — литовцы (жамойты), после них — поляки и, наконец, русские (с оговоркой, что в понимании указанного автора русские были не завоевателями, а освободителями). При таком подходе получается, что все материальные и духовные достижения цивилизации принесли нам чужеземцы, а пращуры беларусов были способны максимум на то, чтобы сочинять песни, легенды и сказки о своей тяжелой доле.

Потом произошла революция 1917 года, которую коммунисты назвали «величайшим событием во всей истории человечества». «Разобравшись по полной программе» с многочисленными внутренними и внешними врагами, гуманисты-большевики, лучшие друзья всех угнетенных народов, подарили многострадальным «тутэйшым» крестьянам свое государство — БССР. Так на свете появился, наконец, «белорусский народ» (само собой разумеется, более «русский», чем «белый») — одновременно с суверенным государством этого народа. Вот такая «картина маслом», если использовать выражение из популярного телесериала.

К счастью, реальная история нашей страны не имеет ничего общего с теориями авторов, принявших за основу исторические концепции, созданные в соседних государствах.

Ниже я кратко характеризую общий взгляд национально ориентированной историографии на историческое прошлое Беларуси. Условно его можно разделить на шесть периодов.