В годы войны с Наполеоном
В годы войны с Наполеоном
Уже при угрозе вторжения войск Наполеона были приняты меры для того, чтобы прекратить войну с Турцией и использовать против французов силы Молдавской армии. Александр I, недовольный тем, что М. И. Кутузов медлит с заключением мира, послал ему на смену командующим адмирала П. В. Чичагова. Тому следовало решить ряд важных политических вопросов. Правда, мир с турками Кутузов успел заключить до приезда адмирала. Однако необходимо было добиться, чтобы правительство султана не только не выступило в поддержку Наполеона, но и перешло в лагерь его противников. Чичагов намеревался организовать диверсию против Франции с юга, вел переговоры о взаимодействии с англичанами. Для помощи в осуществлении этих планов в штаб армии прислали Грейга. В 1812 году контр-адмирал, выполняя поручения П. В. Чичагова, ездил в Одессу, Константинополь, на Мальту и Сицилию с дипломатическими поручениями.
Чичагов посылал Грейга на Сицилию с целью выяснить у адмирала Бентинга, командующего английскими морскими силами на Средиземном море, сможет ли Англия содействовать русским операциям в Далмации, которые задумал адмирал для отвлечения внимания Наполеона. По дороге в Палермо в начале июня 1812 года контр-адмирал прибыл в Константинополь, в начале июля беседовал с английским послом Листоном и понял, что надеяться на помощь англичан бесполезно. Если прибывший позднее из Лондона с задачей побудить Россию и Турцию примириться генерал Р. Вильсон утверждал, что сильная английская эскадра находится в Адриатическом море, то Листон заявлял, что и флот, и войска использованы для действий в Испании. Грейгу предстояло выяснить, где же истина.
Разговор с Бентингом привел к неожиданным результатам. Адмирал опасался возрастания влияния России в Европе. Однако англичане нуждались в русских солдатах, и Бентинг предлагал русский корпус из 10 тысяч пехоты, тысячи конницы и артиллерии под командованием A. C. Грейга присоединить к британским войскам на Сицилии, доведя их число до 30 тысяч. 6 декабря флагман писал лорду Батерсту:
«Необходимо нужно чтобы сей корпус отдан был совершенно в распоряжение Великобритании, получал от нее жалованье, пищу и одежду и был бы употреблен вообще на Средиземном море. Он мог бы собраться на Мальте».
Очевидно, адмирал помнил самостоятельную деятельность Ушакова и Сенявина и хотел превратить русских солдат в наемников британской короны. Далее Бентинг писал:
«Я отправлю в отечество еще депешу с г. Макензи, который искренний друг адмиралу Грейгу и которому было известно все, что тогда происходило между адмиралом и мною. Я осмеливаюсь убедительнейше советовать, если сия мысль будет принята, чтобы его отправить в Россию и, наконец, чтобы он начальствовал и сопровождал тот корпус, который, может статься, будет к нам послан».
Послав копию послу в Санкт-Петербурге Каткарту, Бентинг писал тому, что, по мнению Грейга, турки не помешают выходу русских кораблей из Черного моря. Листон в последнем сомневался.
После переговоров с Бентингом в декабре 1812 года Грейг отправился в Лондон. 24 декабря посол России в Англии Х. А. Ливен сообщал министру иностранных дел Н. П. Румянцеву, что контр-адмирал рассчитывает доехать в кратчайшее время и должен был привезти с собой письмо о переговорах Ливена с лордом Кэстльри. Зимой 1813 года Грейг вернулся в Санкт-Петербург. Оттуда моряка послали в Калиш, где тогда располагалась Главная квартира. Конечно, на предложение Бентинга в России не согласились: русские солдаты на Средиземном море нужны были лишь Англии. А контр-адмиралу нашлось дело на Балтике. Летом 1813 года ему поручили командовать силами, которые с моря осаждали Данциг.
5 июля 1813 года капитан 1-го ранга Л. П. Гейден привел к Данцигу гребную флотилию и вступил под командование Грейга. Гребные суда (свыше 70 канонерских, 2 бомбардирские лодки, фрегат «Амфитрида», 4 бомбардирских судна, несколько малых и транспортных судов) блокировали устье Вислы и поддерживали действия сухопутных войск герцога Вюртембергского, который руководил осадой. Получив указание герцога, Грейг 12 августа привел флотилию в боевую готовность. Однако попытка атаки батарей не удалась: сильный северо-восточный ветер разметал канонерские лодки и несколько их выбросил на берег. Герцог отменил бомбардировку, назначенную на 21 августа, однако последний приказ не дошел до флотилии. Утром 21 августа флотилия развернулась по диспозиции и два часа вела обстрел укреплений, затем продолжила обстрел днем. На одной из батарей произошел сильный взрыв. Следующим утром обстрел не состоялся: из-за сильного ветра Грейгу пришлось отвести суда. 23 августа флотилия вновь развернулась по диспозиции. Бомбардирские корабли «Торнео» и «Перун» обстреливали береговые батареи, еще ближе к берегу подошли канонерские лодки и под обстрелом громили неприятеля три часа. Русские моряки заставили французов оставить нижние батареи и отойти к расположенным на высотах укреплениям Нейфарвассера и Вексельмюнде, которые выдержали обстрел. В ходе боя моряки потеряли убитыми 1 офицера и 9 матросов, ранеными 37 моряков. На многих лодках были повреждения, а на семи — подводные пробоины. Грейг писал герцогу о действиях балтийцев: «Ничто не могло превзойти рвения их, с коими оне упорствовали приблизиться к батареям противу сильнейшаго течения из реки Вислы. Под жестоким огнем оне заводили на гребных судах верпы и подтягиваясь ближе, употребляли все средства против неприятеля».
После боя Грейг отвел канонерские лодки в ближайшую бухту для ремонта. Но много времени у моряков не было. Крепость держалась, и герцог Вюртембергский приказал флотилии участвовать в атаке. Несмотря на осеннее ненастье, гребные суда вновь двинулись по бурному морю. Герцог торопил. 2 сентября, когда суда шли к Данцигу, он писал Грейгу, что честь флотилии зависит от ее участия в атаке Нейфарвассера и Вестерплятте. Обиженный контр-адмирал отвечал:
«Для меня крайне прискорбно думать, чтобы честь флотилии зависела от действий, кои превосходят ее силы и не соответствуют ее качествам, да и то предпринятым по прошествии уже удобнейшего на то времени. Цель старания всех господ офицеров и прочих чинов служителей была навсегда выполнять лестные для них повеления Вашего Высочества и заслуживать ваше одобрение; усердие же их, я уповаю, довольно доказано во все течение столь трудной и еще безпримерной для них кампании в опасном открытом море вспомоществуя блокаде Данцига, в коей, я льщу себя надеждой, что флотилия не была вовсе бесполезной».
4 сентября флотилия, преодолевая шквалы, подошла к цели и с 6.00 до 19.00 обстреливала с короткой дистанции неприятельские укрепления. Одна из канонерских лодок погибла, когда в нее попало вражеское каленое ядро. Остальные отошли в сумерки под сильным дождем. 23 сентября флотилия оставила опасный по осеннему времени открытый рейд Данцига и ушла к Пиллау, а 1 октября удалилась на зимовку в Кенигсберг. Данциг капитулировал 16 ноября. В его осаде участвовал отряд моряков из 32 офицеров и 745 матросов.
За отличие при блокаде и осаде Данцига, когда Грейг командовал батареями, которыми управляли флотские офицеры, его произвели 4 сентября 1813 года в вице-адмиралы, за действия против неприятельских береговых укреплений наградили орденом Святого Владимира II степени.
В 1814–1816 годах Грейг находился в Санкт-Петербурге. Именно тогда он перешел в подданство России. Очевидно, этот шаг позволил поручить вице-адмиралу особую задачу: восстановление Черноморского флота, боеспособность которого заметно упала за последние годы. И образованному, опытному флотоводцу эта задача оказалась по плечу.