Искатель приключений
Искатель приключений
Родился Карл-Генрих-Николай-Оттон принц Наасау-Зиген 5 января 1745 года в родовом замке бабушки, француженки-католички, во Франции. Его отец, принц Максимилиан Нассау-Зиген, принадлежал к католической ветви нассауского дома, родоначальником которого являлся Оттон, граф Нассау, командовавший в 926 году армией германского императора Генриха Птицелова. Любопытно, что дед Карла-Генриха не знал, что у него родился сын, ибо бабка ненавидела мужа и имела основания скрывать от него ребенка. Рождение признали незаконным. Титулы и земли передали дяде. Незаконнорожденный принц Максимилиан рано женился на француженке и умер, оставив сыну титул принца, признанный парижским парламентом, и права на земли, не признанные в Священной Римской империи. Принц был принят французской аристократией и пользовался покровительством двора. Несмотря на то что 3 июня 1736 года парижский парламент утвердил права Максимилиана на титул и владения отца, как законного наследника, мнение Вены не изменилось. Карл-Генрих так и не вернул владений своего рода, однако продолжал носить титул принца.
В молодости Нассау-Зиген был красив, пользовался успехом у женщин. Пятнадцатилетний юноша волонтером поступил на французскую военную службу и был взят маршалом Кастри в последнюю кампанию Семилетней войны; со временем он стал ротмистром драгун. Однако вскоре Нассау-Зиген получил разрешение короля стать участником первого французского кругосветного плавания и первого в истории плавания, предпринятого в научных целях, которое состоялось за два года до Кука. Возглавил его А. А. Бугенвиль.
Жизнь Луи Антуана де Бугенвиля была весьма яркой и разнообразной. Родился он 13 ноября 1729 года в Париже, как и отец, был зачислен в адвокатское сословие, но увлекся наукой, опубликовал математический трактат, служил в армии, был адъютантом генерала Монкальма в годы англо-французской войны за Канаду, после потери колонии воевал в Германии. Видимо, там он и познакомился с Нассау-Зигеном.
Когда Семилетняя война завершилась, предприимчивый полковник предложил колонизовать Фолклендские (Мальвинские) острова. Доказав Морскому министерству выгоды организации базы у берегов Америки, он получил чин капитана 1-го ранга и с 1763 года начал осуществлять проект. Кроме колонистов, он перевез на острова немало скота и массу деревьев, чтобы засадить пустынные земли. Однако Англия и Испания предъявили свои права на Фолкленды. Французское правительство, чтобы не вступать в конфликт, согласилось передать колонию испанцам. Для ликвидации поселения отправили того же Бугенвиля, которому Морское министерство предложило на обратном пути искать новые земли. Таи началось кругосветное плавание.
15 ноября 1746 года фрегат «Будэз» («Сердитый») вышел из устья Луары. Первый же шторм показал его непригодность к дальнему походу. Бугенвилю пришлось зайти в Брест для ремонта, после чего он направился к Монтевидео и прибыл туда 31 января 1767 года. Здесь уже ждали два испанских судна, предназначенные для перевозки поселенцев с Фолклендов. По пути моряк исследовал океанские течения, а в ходе переговоров о передаче островов составил описание Буэнос-Айреса.
К.-Г. Нассау-Зиген не входил в состав экипажей, но был участником событий. Когда Бугенвиль отправился в Буэнос-Айрес для урегулирования дел по передаче колонии испанцам, с ним поехал и принц. Обратный путь в Монтевидео из-за встречного ветра пришлось проделать по суше. Приходилось ехать верхом по бескрайним равнинам, питаться полусырым мясом, спать в шатрах из шкур, переправляться через бурные реки, слипать ночами рык ягуаров. Тяготы двухнедельного похода, как и трудности плавания (нехватку провизии, воды, опасности), Нассау-Зиген переносил наравне с остальными участниками экспедиции.
28 февраля суда выступили из Монтевидео и, претерпев шторм, достигли Фолклендских островов. Передав 1 апреля острова испанской администрации, Бугенвиль остался ждать судно «Этуаль» («Звезда») с грузом провизии для дальнейшего плавания, не дождался и пошел к Рио-де-Жанейро, где была назначена встреча. Оттуда суда направились вновь к Монтевидео. Лишь 14 ноября удалось выступить в плавание к югу. Семь недель потребовалось, чтобы пройти Магеллановым проливом. Мореплаватели открыли несколько заливов, удобных для стоянки, и пережидали там бури. Принц помогал в сборе растений врачу и натуралисту экспедиции де Комерсону. Довелось Нассау-Зигену участвовать и в походе на шлюпках вдоль берегов, который предпринял Бугенвиль.
В Тихом океане суда экспедиции днем расходились на предел видимости, чтобы обследовать широкую полосу морской поверхности, а ночью для безопасности сближались. Из-за южных ветров не удалось посетить острова Хуан-Фернандес. Не удалось найти и остров Пасхи. Но 22–24 марта 1767 года моряки открыли несколько островков из архипелага Туамоту, в том числе обитаемый остров Де-Лансье, где мореплавателей встретили размахивавшие копьями обитатели. Уклонившись к югу, они 2 апреля увидели гору (названную пик Будэз) на острове Макатео, а через два дня подходили к Таити. 6 апреля суда окружила масса пирог, снабженных балансирами. С туземцами первоначально установились хорошие отношения. Когда же после нескольких убийств местных жителей французскими моряками таитяне бежали в горы, Нассау-Зиген с несколькими спутниками отправился в глубь острова. Дружелюбным отношением принцу удалось успокоить островитян, убедить их вернуться в деревню и в дальнейшем сохранить мирные отношения. Перед отплытием по приказу начальника экспедиции на острове оставили индюка с индюшкой и утку с селезнем, засадили участок семенами полезных растений, чтобы туземцы в дальнейшем разводили их. Продолжая плавание, Бугенвиль открыл еще несколько островков, которые вместе с Таити назвал архипелагом Бурбон (ныне острова Общества). В начале мая экспедиция подходила к островам архипелага Самоа; Бугенвиль именовал его островами Мореплавателей.
В конце мая моряки высаживались на один из островов Эспириту-Санто архипелага Новые Гебриды для пополнения запасов свежей провизии. Бугенвиль назвал архипелаг Большими Кикладами. Здесь опять отличился Нассау-Зиген. Когда при высадке 23 мая на острове Прокаженных туземцы не позволяли морякам выйти на берег, принц пошел к ним и убедил островитян в дружелюбии членов экспедиции.
4 июня мореплаватели увидели длинную полосу бурунов — это было предвестием берегов Новой Голландии (Австралии), ныне — риф Бугенвиль. Капитан решил уклониться в сторону берега, тем более что иссякали запасы продовольствия. 10 июня суда приблизились к островам Луизиада, но не смогли пристать к плодородным берегам, окруженным рифами; лишь 26 июня удалось обогнуть архипелаг. Экспедиция видела Соломоновы острова, прошла проливом Бугенвиля между островами Бугенвиль и Шуазёль (названы так первооткрывателями); обойдя с севера остров Бука, суда прошли в Новогвинейское море, миновали берега Новой Ирландии, Новой Британии и Новой Гвинеи, открыв несколько небольших островков. Пройдя пролив Франс, экспедиция вышла к Моллукским островам, пополнила запасы провизии в голландской фактории на острове Буру. К этому времени весь экипаж был болен, а половина моряков не могла исполнять свои обязанности.
7 сентября Бугенвиль вышел с острова Буру и, исследуя по пути проливы Бутон и Салаяр, 26 сентября прибыл в Батавию (Джакарту) на острове Ява. Посетив на обратном пути остров Маврикий, мыс Доброй Надежды и остров Вознесения, 16 февраля 1769 года экспедиция прибыла в Сен-Мало. За два года и четыре месяца экспедиция потеряла всего 7 человек. Хотя географические открытия не были подкреплены точными картографическими съемками, тем не менее это путешествие было весьма важным, за время него Бугенвиль собрал многочисленные материалы о природе и населении стран, в которых побывал, и на их основе подготовил и опубликовал в 1771–1772 годах два тома книги «Плавания вокруг света в 1766–1769 гг.», сделавшей его знаменитым. Участник экспедиции Нассау-Зиген по иронии судьбы оказался через несколько лет первым моряком русского флота, обошедшим вокруг света.
Рассказы по возвращении о приключениях кругосветного плавания создали принцу в салонах Парижа и Версаля ореол лихого храбреца. Разумеется, при пересказах немало привирали. Из уст в уста переходили истории о том, как в молодого моряка влюбилась королева Таити или как он в единоборстве сразил африканского тигра. Богатый и бесшабашный принц имел успех у женщин и стал отцом задолго до женитьбы. В 1791 году Ф. В. Растопчин писал графу С. Р. Воронцову: «Принц Нассау предложил мне руку своей незаконнорожденной дочери только потому, что я, как единственный наследник покойного родителя, обладаю хорошим состоянием».
По возвращении из экспедиции Бугенвиля принц полковником вступил на французскую службу, был известен как бретер, но ни на одной дуэли не был ранен. В этот период он выдвигал ряд проектов, например получил жалованную грамоту короля Людовика XVI на основание нового царства в Южной Африке, в 1779 году сделал безуспешную попытку с «нассауским легионом» овладеть английским островом Джерси.
Разочарованный неудачами, весь в долгах, принц встретил в Спа богатую вдову польского князя Сангушко, урожденную Шарлотту Горзскую (Ходзко), дочь воеводы. Однако женитьба не отвадила его от жизни, полной приключений.
Вскоре мы видим его на службе испанскому королю. Во время войны Испании с Англией, при попытке франко-испанских войск овладеть Гибралтаром, он командовал только что изобретенными плавучими батареями. Атака завершилась неудачей, и Нассау-Зиген едва не погиб на море. Его плавучие батареи были подожжены английскими калеными ядрами, но принц хладнокровно командовал артиллерией, пока не пришло время броситься для спасения в волны. В награду за храбрость он получил от испанского короля титул гранда 1-го класса, во Франции — чин генерал-майора.
После Гибралтара Нассау-Зиген отправился в Вену хлопотать о своих правах на земли отца и деда. В столице Австрии принц вел широкую светскую жизнь. Однако, несмотря на высокие знакомства, процесс о наследстве длился долго, и решение было принято лишь в 1791 году, когда нассауские земли, захваченные принцем Оранским, были заняты войсками Французской республики.
Кроме Вены, принц подолгу бывал в Польше. Король Станислав-Август встретил его радушно как влиятельного германского князя. Польские магнаты, польщенные знакомством с принцем крови, предоставили ему права гражданина страны. Хорошие взаимоотношения позволили Нассау-Зигену начать дело, которое он считал выгодным и для себя, и для Польши. Он намеревался, используя водный путь по Днестру, наладить сбыт польских товаров в Европе. Принц составил карту реки, подготовил план гидрографических работ. Он писал в обоснование:
«Французы много закупают холста в Польше и отправляют его сухим путем в Лион, причем к стоимости пересылки присоединяется пошлина в 16 су за аршин; я же могу привозить беспошлинно во все порты Средиземного моря до 2000 центнеров всяческаго товара, не говоря уже о том, насколько морская транспортировка дешевле сухопутной. Чарторийский, проверив мои расчеты, пришел в восторг от будущих выгод этой торговли».
Получив разрешение пользоваться в этом предприятии флагами Франции, Испании и Австрии, Нассау-Зиген направился в Россию. Он знал, что фактического властителя Юга России Потемкина заинтересует развитие торговли по Днестру.
Кроме дел коммерческих, принцу предстояло выполнить деликатную дипломатическую миссию. В 1786 году граф К. П. Браницкий, муж племянницы Потемкина, урожденной Энгельгардт, выступал в качестве соперника короля Станислава-Августа. Нассау-Зиген взял на себя труд уладить дело. Принц поехал в Киев, затем последовал за светлейшим, когда тот направлялся в Крым, и нагнал его в Кременчуге. 4 декабря он сообщал жене:
«Лучший прием, чем оказанный мне кн. Потемкиным, невозможен; нельзя быть более вежливым, более внимательным… За столом мы говорили о войне, о турках, о плавучих батареях».
Светлейший, очарованный Нассау-Зигеном, обещал ему, что племянник будет держаться стороны короля. Екатерина II, которой, очевидно, Потемкин написал о встрече с гостем из Польши, в ответном письме от 18 декабря 1786 года удивлялась: «Странно, что тебе Князь Нассау понравился, тогда как повсюду имеет репутацию сумасброда, а притом известно, что он храбр. Твои с ним разговоры поправляют его в моей мысли».
Сдружившись с Нассау-Зигеном, Потемкин предложил ввиду приближающейся войны с Турцией принять принца на службу и поручить ему лучшие войска. Вместо быстрого возвращения в Польшу Нассау-Зиген отправился с князем в поездку по Днепру. Этапами стали Херсон, Крым, Бахчисарай, Симферополь, Севастополь, Судак. Потемкин подарил принцу ненаселенные земли по берегам Днепра и в Крыму, и тот был увлечен планами организовать на этих землях виноградники и развивать виноделие.
Сблизившись с Потемкиным, Нассау-Зиген участвовал в приготовлениях светлейшего к поездке Екатерины II в Крым летом 1787 года. 7 февраля Нассау-Зигена представили Императрице в Киеве, а 22 апреля он в ее свите отправился вниз по Днепру, хотя скорее принадлежал к свите Потемкина. 7 мая принц с князем Потемкиным и графом Браницким готовил обед для Екатерины II и Иосифа II. Очевидно, лихой мужественный и красивый офицер с биографией, полной ярких событий, заинтересовал и самодержицу. Потому, когда началась русско-турецкая война (1787–1791), Потемкин вспомнил о принце — именно такой человек требовался, чтобы командовать гребной флотилией.
Принц сам напомнил о себе. После начала войны, располагая обширными связями во Франции, он решил оказать услуги России и отправился в Париж. Точнее, подсказал ему сделать это граф Сегюр, французский посланник в Петербурге, сторонник союза России, Австрии, Франции и Испании. Екатерина II писала 16 октября 1787 года Потемкину о поездке как о слухе. Тот 23 октября отвечал Императрице:
«Князь Нассау приехал ко мне с письмами из Парижа от Симолина, который свидетельствует о его ревности к интересам Вашего Императорского Величества. Желание его служить при армии Вашей. Но как в настоящее время идут здесь приуготовления еще, то я и уговорил его ехать в Петербург, где ему дав чувствовать, что он нужен и полезен нам будет пребыванием своим во Франции, а весною к армии возвратиться может, то он тотчас туда поедет. Я могу уверить Ваше Императорское Величество, что он в истину наполнен усердием показать свои услуги».
Нассау-Зиген сообщил Потемкину о расположении французского двора к России. 26 октября светлейший писал Екатерине II, чтобы она не показывала французскому послу, что знает позицию двора. Князь предложил послать принца в Париж и Мадрид, где тот, располагая большими связями, мог выяснить возможность союза южных держав. Екатерина II одобрила предложения. Когда Нассау-Зиген достиг Петербурга, она приняла принца радушно. Разговор позволил надеяться на установление дружеских связей с Францией, хотя уже возникали подводные камни в виде отношений с Англией или стремления французов считать короля Швеции «в своем кармане», чего Екатерина II не могла допустить.
Императрица рассчитывала, что «сорвиголова» поднимет дух больного Потемкина, который после того, как Черноморский флот летом 1787 года рассеяла буря, был готов отдать Крым туркам. Но сведения из Франции, поступившие к концу года, не давали надежд на дружбу с Парижем, о чем Нассау-Зиген сказал откровенно. Императрица засомневалась в Нассау-Зигене и предложила его остерегаться, но Потемкин был уверен, что принц «…высказал из сердца».
Задержанный «без толку» в Петербурге и Варшаве, принц прибыл в Елизаветград лишь 13 февраля 1788 года. Его дружески встретил Потемкин. 15 февраля князь писал Екатерине II о Нассау-Зигене: «Наполнен ревности к службе. Просит неотступно самой опаснейшей комиссии, какая может представиться».
Как и в предыдущей русско-турецкой войне, Императрица намеревалась действовать флотом со стороны Средиземного моря, отвлекая турецкие силы от моря Черного. Таким способом России удавалось временно ликвидировать неудобство разделения флотов. Но главный театр боевых действий лежал в Причерноморье, где следовало взять Очаков, чтобы обезопасить выход из Днепровско-Бугского лимана кораблей, сооружаемых в Херсоне. Брать Очаков предстояло войскам Потемкина во взаимодействии с флотом. Непосредственно для операций под крепостью создавали Лиманскую флотилию из парусных и гребных судов. Помня о том, что принц имел опыт, хотя и неудачный, атаки Гибралтара с моря плавучими батареями, князь Потемкин 26 марта назначил его командовать Лиманской гребной эскадрой (флотилией) в чине контр-адмирала с подчинением A. B. Суворову. Скорее всего, князь решился на этот шаг после того, как Императрица в ответном письме выразила удовлетворение ревностью принца к службе. 4 марта он сообщал Екатерине II: «На гребные суда определяю армейских. Принц Нассау преисполнен усердия: он у меня будет другой Суворов».