Любимец и враг Павла I
Любимец и враг Павла I
Сразу после вступления на престол Павел I начал кадровые перестановки. Уже 25 ноября 1796 года адмирал А. Н. Сенявин сообщил Адмиралтейств-коллегии переданный генерал-адъютантом Кушелевым императорский указ: «Когда вице-адмирал Дерибас… обо всем доставил сведения, так что в нем надобности более нет, то его отправить к своей команде, дабы он был поручен черноморскому правлению, т. е. под команду вице-адмирала Мордвинова яко старшему своему».
Не прошло и месяца, как 18 декабря последовал императорский указ Адмиралтейств-коллегии принять командование Черноморским гребным флотом и портами контр-адмиралу Пустошкину и донести о их состоянии. 19 декабря коллегия получила записку Г. Г. Кушелева:
«Государь Император высочайше указать соизволил, дабы сего дня был отправлен по силе данного указа нарочный курьер в черноморское правление с предписанием о смене контр-адмиралом Пустошкиным вице-адмирала де Рибаса; контр-адмиралу Пустошкину предписать, дабы он рапортовал, как Государя, так и Адмиралтейств-коллегию, в каком состоянии найдет Черноморский гребной флот, сколько судов надежных и прочных, и сколько неспособных; где какие суда и в каких портах, и не употреблялись ли оные для торговли или в другие каковые употребления, и по каким повелениям. В каком состоянии найдет портовые строения, гавани, укрепления и цивильные строения. В разсуждение сведений и положения по Черноморскому правлению флотов и портов, когда коллегия считает нужным призвать в С.-Петербург вице-адмирала Мордвинова, то сие позволяется, и можно с сим курьером писать о приезде его сюда».
13 января 1797 года Пустошкин рапортовал из Одессы: «Исполняя Высочайший В. И. В. указ, Черноморский гребной флот и Одесский порт от вице-адмирала Де Рибаса сего месяца 8-го числа я в свое ведение принял, о чем В. И. В. верноподданнейше донося, подношу… ведомость в разных портах состоящих гребного флота судов, из числа коих по моему обозрению прочны и благонадежны для своего предмета оказались одни только канонерские лодки, числом 53; прочие же суда, в ведомости поименованные, по ветхости своей не могут прослужить долгое время и не способны для тех употреблений, которые предположены им в штатах. Из значительных судов гребного флота некоторые в течение 795 и 796 гг. употребляемы были к перевозке соли из Тавриды с заплатою по копейке с пуда и к доставлению казенных и собственных полк. Яковлеву принадлежащих лесов от Кинбурна до Одессы без денежной заплаты, по повелению вице-адмирала Дерибаса и инженера полковника Деволана; в течение тех же годов 4 бригантины „Петр“, „Павел“, „Лев“ и „Магилет“ посылаемы были в Константинополь для почт по указам Черноморского адмиралтейского правления, а чтоб собственно к перевозкам купеческих товаров гребного флота суда употребляемы были, сего по изследованию моему не оказалось, а не откроется ли впредь каким-либо случаем».
В ведомостях было указано, что при Одессе состоят 7 бригантин, 2 лансона, требака, скампавея, 4 транспортных судна, 1 канонерская лодка; при Николаеве — 4 бригантины, 1 катер, 8 лансонов, судно «Мокей», 52 канонерские лодки, 3 транспортных судна; при Овидио-поле — 1 катер, 8 лансонов, 4 скампавеи, 5 разъездных лодок; при Херсоне — 2 катера, 1 лансон, 1 транспортное судно, при Кичкасах — 1 лансон, при Александровской крепости — 2 лансона.
Вторым рапортом от 13 мая Пустошкин сообщал о замеченных им недостатках в постройках Одессы.
Вызванный Императором в столицу, де Рибас писал 10 января 1797 года:
«От Вице-Адмирала и Кавалера де Рибаса. В Одесский Городовой Магистрат. Сдая начальствование здешнего города Господину Контр-Адмиралу и Кавалеру Пустошкину, сим Одесскому Городовому Магистрату сообщаю с тем, чтобы о могущих случиться по местному начальству делах относиться к помянутому г. Контр-Адмиралу и Кавалеру».
9 февраля последовал высочайший указ Адмиралтейств-коллегии: «Повелеваю Нашему вице-адмиралу де Рибасу присутствовать в оной коллегии». 10 февраля коллегия слушала этот указ и приказала по прибытии де Рибаса ввести его в присутствие коллегии и привести к присяге.
Так получилось, что в 1797 году у Рибаса вновь были трения с Ушаковым. Последний просил утвердить его старшинство над де Рибасом в вице-адмиральском чине. Адмиралтейств-коллегия установила, что де Рибас имеет старшинство в должности контр-адмирала с 14 декабря 1789 года, а Ушаков в этот день в контр-адмиралы пожалован. Однако коллегия решила, что хотя Ушаков и старше Рибаса в офицерских чинах, но последний пожалован в чин подполковника прежде, и старшинство утвердили за ним.
4 января 1798 года Адмиралтейств-коллегия слушала высочайшее повеление от 2 января «…вице-адмиралу Баскакову [бывшему генерал-кригс-комиссару. — Н. С.] присутствовать в Адмиралтейств-коллегии, вице-адмиралу де Рибасу быть генерал-кригс-комиссаром, присутствуя также и в коллегии». Однако, видимо, нагрузку на де Рибаса посчитали чрезмерной, и 11 января вице-президент И. Л. Голенищев-Кутузов сообщил коллегии, ввиду указа Императора, так как генерал-кригс-комиссар де Рибас до назначения в Адмиралтейств-коллегию «имел смотрение за скорым исполнением положенных решений по канцелярии и экспедиции», а Баскакову велено присутствовать только в коллегии, то контроль предложили поручить вместо Рибаса ему. Нового генерал-кригс-комиссара командировали в Ревель для осмотра морского госпиталя, после чего послали «для осмотра всех тех мест, где чинится комиссионерами заготовление провианта» и для изыскания средств к выгодной покупке и доставке в столицу. Уже к весне он выработал свои предложения, что видно из докладной записки от 29 апреля 1798 года:
«Генерал-кригс-комиссар де Рибас доносит, что с вступления его в сию должность обращал все свое внимание к соблюдению казенной выгоды; хотя же и успел противу прежнего сделать приращения, но по одному токмо обмундированию и госпиталям; что принадлежит до провианта и провизии, то по части сей никакого средства к выгоде казенной не находит, ибо закупка оного учинена уже по сентябрь месяц 1799 г. и распоряжение к доставлению до него еще сделано, от чего не только вся сумма в штате положенная употребится, но ожидать должно и передачи.
А как по полученным им сведениям наивыгоднейшую того провианта закупку делать можно в летнее время на наличные деньги у самих помещиков к удержанию перекупщиков и подрядчиков, а равно и меры принятые к благовременному доставлению избавят казну от излишних издержек, почему и испрашивает Высочайшего повеления, не благоугодно ли будет указать в низовые места, где обыкновенно заготовка провианта чинится, командировать ныне особаго надежного комиссионера с пристойным числом офицеров и служителей из команды для того положенной, с тем чтоб он потребное количество провианта с сентября 1799 по сентябрь же 1800 г., а также и несколько провизии мог закупить умеренными ценами, для чего и нужно снабдить его при отправлении некоторою суммою на задатки и… ассигновать от тамошних казенных палат до 50 000 р., равно и впредь по мере заготовления провианта выдавать деньги без замедления».
Лесным делом Рибас занялся в 1798 году. 7 сентября коллегия слушала письмо от Кушелева, которому 18 августа де Рибас доносил, что при перегрузке тяжелых дубовых штук на судах много излишних расходов и увечий рабочих, и предложил на местах древесину обрабатывать по лекалам с припуском, чтобы на суда можно было положить больше полезного груза и проще доставлять по мелководию. Коллегия одобрила идею, доложила об этом Императору, и тот решил: раз на де Рибаса возложен осмотр и заготовка леса, то и снабдить его лекалами и чертежами на все детали, используемые в кораблях всех рангов. Было предложено, чтобы не везти лекала издали, изготовить их корабельным мастерам в Казани по присланным чертежам.
5 ноября 1798 года — новая докладная записка:
«Вице-адмирал де Рибас рапортом в коллегию доносит, что поелику заготовление лесов в Казанской губернии производится на прежнем основании более нежели в 120 местах, на пространстве нескольких тысяч верст к 40 пристаням, а дабы заготовленные леса отделывать на местах по лекалам, то каждого сорта лекалов во всякое из оных мест приготовить ныне, по такому множеству, нет возможности, так как назначить особенных, как предположено им, для сего несколько главных мест, тем более что не только адмиралтейская контора, но ни одно тамошнее место и даже межевая контора не имеет верного сведения о состоянии лесов не только в целой губернии, но и в одном каком-либо уезде; почему и полагает он нынешнее заготовление лесов произвесть без отделки на местах по лекалам, стараясь сколько можно более оных доставить; отделку же лесов по лекалам производить не на местах, а по вывозе оттуда в сараи, кои располагает построить по берегам Волги, при устьях р. Камы, Казанки, Свияги, Суры и Оки, о чем сделаны уже им нужные по сему предмету распоряжения, кои надеется успешно окончить по личном осмотре сих мест и лесов, куда он отправляется нынче для осмотра работ о заготовлении.
Произведение нынешнего заготовления лесов по прежнему порядку коллегия апробует; об отделке лесов по лекалам на местах или по вывозке в сараях разсмотреть интендантской экспедиции с обер сарваером. От Рибаса коллегия ожидает подробного донесения смет, во что станут сараи, а равно какое изыщет средство в сбережении лесов и к уменьшению издержек в доставлении оных».
7 февраля 1799 года в докладной записке по рапорту де Рибаса об опустошении запасов корабельных лесов, которые изводят местные помещики, ремесленники и крестьяне для разных нужд, включая дрова для винокурения, вице-адмирал сообщал, что напомнил губернаторам о запрещении непозволительного использования корабельных лесов и дал судам на заметку о пресечении разбазаривания дубовых лесов.
Из докладной записки от 8 февраля известно, что де Рибас осматривал в декабре 1798 года заготовку лесов. В Нижегородской губернии он организовал доставку древесины до главных пристаней на плотах, договорился о поставке барок по невысоким ценам. Удалось уменьшить стоимость заготовки леса по сравнению с 1797-м и 1798 годами. Он избрал места для постройки лесных магазинов на Оке и Суре и сообщал о тех, кто из его помощников отличился в работе либо был смещен им с должности по нерадению. По докладной коллегия отметила его благоразумные распоряжения и изъявила свою признательность.
Из докладной записки от 10 февраля о заготовке муки видно, что, по рапорту де Рибаса, она заготовлена дешевле, чем в прежние годы, причем Рибас отмечает усердие комиссионера Бекшикова из Казани. Очевидно, предложения де Рибаса пришлись по душе Императору. 9 мая 1799 года он при пароле повелел среди прочих произвести в адмиралы «за хорошее исправление порученной комиссии Де Рибаса».
В высочайшем повелении 11 июня 1799 года Павел I, исходя из донесения Рибаса о состоянии корабельных лесов, повелел начать разведение дубовых рощ по рекам Неве, Волхову и другим местам в окрестностях Санкт-Петербурга. 9 июля Император дал повеление о постройке в Рыбинске каменного магазина по проекту, представленному адмиралом, генерал-кригс-комиссаром де Рибасом, и ему же поручил распоряжения по постройке. В июле 1799 года Адмиралтейств-коллегия слушала рапорт Рибаса о лекалах и о постройке лесных магазинов, для которых адмирал нашел место при устье Шексны.
7 сентября Адмиралтейств-коллегия зафиксировала в протоколах:
«Слушав Высочайшее повеление о том, что Его И. В. Высочайше повелеть соизволил, адмирала генерал-кригс-комиссара де Рибаса, сверх возложенных на него должностей, управлять и лесным департаментом, так как он по личному его обозрению лесов, полное имеет об оных сведение, приказали: во исполнение Высочайшего повеления г. адмиралу и генерал-кригс-комиссару и кавалеру Иосифу Михайловичу де Рибасу лесной департамент, со всем в оном заключенном, принять в свое управление».
15 сентября Адмиралтейств-коллегия записала в протокол:
«Слушав Высочайшее повеление, объявленное коллегии сего сентября 13 числа о том, что Его И. В. Высочайше соизволил повелеть адмиралу генерал-кригс-комиссару де Рибасу, в комиссариатской экспедиции по обоим департаментам дела решать одни только касающиеся до продовольствия и снабдения служителей провиантом, мундиром и прочим, равно иметь присутствие по разным заготовлениям, доставлениям и покупкам; затем же не важные экономические или внутренние экспедиции той дела, предоставить разсмотрению и решению одним комиссариатской экспедиции членам».
9 февраля 1800 года Адмиралтейств-коллегия слушала рапорт генерал-кригс-комиссара де Рибаса, что в Рыбинске построен лесной магазин и будет следующим летом построен провизионный.
Казалось, адмирал идет в гору и занят активным делом. Император Павел I наградил де Рибаса Мальтийским крестом. Но 1 марта 1800 года Кушелев представил в Адмиралтейств-коллегию записку:
«Его И. В. Государь Император Высочайше соизволил: управляющего Лесным Департаментом, адмирала Де Рибаса, отстранить от службы».
Уволен он был, как писали, за злоупотребления в лесных доходах. Однако при Павле I нередко опалу вскоре заменял взлет. В 1800 году де Рибас составил план укрепления Кронштадта. Очевидно, план понравился Императору. Уже 30 октября адмирала вновь приняли на службу. Записка Кушелева в коллегию излагала волю самодержца: «Адмирала де Рибаса принять паки на службу, коему и поручено возобновление в Кронштадте прибрежных батарей и прочих укреплений и в отсутствии флота оборона самого Кронштадта».
Через несколько дней — новая милость. В журнале Адмиралтейств-коллегии от 14 ноября зафиксировано: «Адмиралтейств-коллегии г. адмирал Иосиф Михайлович де Рибас сообщил высочайшее Его Императорского величества повеление: Государь Император Высочайше указать ему, адмиралу, изволил, во время болезни г. вице-президента и кавалера Григория Григорьевича графа Кушелева, и когда он, г. адмирал де Рибас, будет находиться в Петербурге, докладывать по делам адмиралтейской коллегии его Императорскому Величеству; в бытность же его, адмирала, в Кронштадте и нездоровым будет вице-президент граф Кушелев, докладывать Его Величеству адмиралу Шишкову».
В немилость попадала и созданная Екатериной II Одесса. Но от запустения город спас де Рибас, срочно доставив через Одессу со Средиземного моря апельсины, которые Павел I очень любил. Довольный Император выдал Одессе 250 тысяч рублей на городские нужды и стал лучше относиться к де Рибасу. По иной версии, поддержки добилась депутация одесситов, приехавшая в столицу. Но, скорее всего, и она действовала при содействии де Рибаса.
Есть сведения, что де Рибас участвовал в заговоре против Павла I и разговаривал с П. А. Паленом, рекомендуя традиционные итальянские средства — яд и кинжал, а затем предложил перевернуть лодку с арестованным Императором на реке. Но внезапно заболел вице-президент Адмиралтейств-коллегии, и доклады о флоте Император поручил де Рибасу. Адмирал мог занять высшую должность, но внезапно сам заболел в декабре 1800 года. Пален находился при нем неотлучно, чтобы больной в бреду не выдал заговорщиков. Предполагали, что именно Пален и мог отравить адмирала, чтобы тот, войдя в милость, не предупредил Павла I о заговоре.
Скончался де Рибас в Санкт-Петербурге ранее убийства Павла I, 2 декабря 1800 года. Похоронен он на католическом кладбище Санкт-Петербурга. Надпись по-русски гласила: «Иосиф де Рибас, адмирал, российских орденов Александра Невского, Георгия Победоносца, Святого Владимира II степени кавалер и ордена Святого Иоанна Иерусалимского командор, 1750–1800».
* * *
Кроме выигранных сражений и осуществленного проекта создания флотилии из потопленных судов, де Рибас составлял инструкцию для образования и обучения десантных войск; подготовил проект насаждения корабельных лесов по берегам Буга, по поручению A. B. Суворова составил общий план завоевания Константинополя, составлял планы сражений, расположения войск и способов их снабжения.
Де Рибас проявил себя как умный и знающий человек. Его предложения разного рода находили отклик. Чем больше дело сулило успех, тем с большим усердием он за него брался. Человек действия, он избегал рутинного, незаметного труда. В мирные годы Черноморский гребной флот без достаточных ассигнований постепенно терял боеспособность.
Де Рибас был способен на подвиг, но мог совершить поступок, который нельзя признать благовидным. В частности, во время инспекции госпиталя Черноморского гребного флота он сделал так, чтобы вина за большое число больных и умерших пала на A. B. Суворова, который был огорчен таким событием, но все равно продолжал поддерживать дружбу с де Рибасом. Он высоко ценил моряка — создателя Черноморского гребного флота и Одессы.