В чем обвиняли служащих
В чем обвиняли служащих
Наиболее часто служащих обвиняли в самых тяжких преступлениях, их легко было поставить во главе любой контрреволюционной организации. Обвинения редко были связаны только с одним видом преступления. 229 человек были осуждены за шпионаж по совокупности с другими преступлениями, с повстанческой и диверсионной деятельностью и т. д., 189 из них обвинялись только в шпионаже (96,3 % из них были расстреляны). Исключительно за антисоветскую агитацию (АСА) репрессировали 125 служащих (из них приговорили к расстрелу 49 %, к 10 годам лагерей — 51 %), однако в совокупности АСА встречается в 470 случаях. В повстанческой деятельности в качестве довеска к другим преступлениям обвинили 330 человек, вредительство добавили 136 служащим, в диверсионной деятельности обвинили 208 человек. В террористической деятельности обвинили 51 человека. Получается, что вменяемое в вину преступление не имело решающего значения для выбора степени тяжести приговора. Ведь даже при обвинении в шпионаже 3 человека получили в наказание 3 года гласного надзора, а одному был зачтен срок заключения.
Ситуация с получением в качестве наказания более легких приговоров заслуживает особого внимания. Гласный надзор на 3 года получили всего лишь 11 служащих (среди них осужденный за диверсионную, шпионскую и повстанческую деятельность), еще одному зачли срок предварительного заключения. Почему так случилось? Эти люди были приговорены в октябре-ноябре 1938 г., когда операция сходила на нет (однако другие 36 человек, осужденные в это же время, получили: ВМН — 2 чел., 10 лет — 10 чел., 8 лет — 8 чел., 5 лет — 13 чел., 1 года — 1 чел.). Например, Анна Богомолова была калькулятором столовой опторга п. Сараны Чусовского района Пермской области. По делу 2202 она проходила одна. Была арестована за шпионаж в январе 1937 г., но ее не осудили сразу. Заседание тройки состоялось в ноябре, и в нем значится только антисоветская деятельность[433]. С товароведом облпотребсоюза Александром Гутырчиком произошла почти та же история: 2 марта 1938 г. — арест, обвинение в шпионаже в пользу Польши, 20 марта на него сфабрикованы показания других подследственных, затем странная задержка, 11 октября он отказывается от прежних показаний и 19 октября получает от тройки 3 года гласного надзора[434]. И так со всеми, получившими в конце 1938 г. сроки менее 10 лет[435]. По составу вменяемого в вину преступления разительно отличается дело Миримовой А. И. В протоколе тройки, приговорившей ее к 3 годам гласного надзора, сказано:
«Подозревалась в том, что являлась агентом польской разведки, что следствием не подтвердилось»[436].
И все!
Таблица 7. Распределение репрессированных по уровню занимаемой должности и тяжести приговора
Квалификация тройки при УНКВД Месяц, в котором был произведен арест Август 1937 Сентябрь 1937 Октябрь 1937 Ноябрь 1937 Декабрь 1937 Январь 1938 Февраль 1938 Всего АСА 13 10 17 1 3 44 АСА, КР, повет. 10 1 9 1 6 27 КР, повет. 6 4 1 2 13 АСА, АСД, террор. 6 6 АСА, КРД 5 3 3 1 12 АСА, АСД 3 1 5 9 АСА, КРП 2 1 3 КРД, КРА 2 2 КРП 2 2 1 5 АСА, КРА 1 1 АСА, КР, повет., шп. 1 1 КРД 1 1 3 5 КРД, КРПО 1 1 2 КРД, КРП, терр. намер. 1 1 АСА, КРПО 1 1 2 1 5 КР, повет., террор., шп., АСД 1 4 5 КР, повет., террор. 1 1 КР, повет., КРД 1 1 КРПО, шп., террор 1 1 КРПО, АСА, КРД 1 1 КР, повет., диверс., КРП 2 1 3 КРПО, диверс. 1 1 2 КРПО, диверс., КРП 1 1 2 Всего 56 24 50 3 10 10 153Никаких отличий в соотношении по уровню занимаемой должности и тяжесть приговора не наблюдалось. Около 72 % всех служащих были приговорены к расстрелу примерно 24 % — к самому длительному сроку заключения, 10 годам.
Все обвинения и при аресте, и при осуждении фабриковались следователями НКВД. Причина ареста и содержание обвинительного заключения в большинстве случаев совпадали. Часто к одному обвинению добавлялось другое. Например, 125 служащих были арестованы за антисоветскую агитацию (АСА). 75 % из них были осуждены за АСА, а 3,1 % за АСА и контрреволюционную повстанческую деятельность, 1,9 % за АСА и контрреволюционную деятельность.
Иногда при аресте предъявлялись достаточно редкие обвинения. Например, хранение оружия, бандитизм, злостное уклонение от уплаты алиментов, хранение мелкой разменной валюты, массовые обсчеты в зарплате, подрыв стахановского движения, служба в белогвардейском карательном отряде, троцкизм, недонесение о контрреволюционном преступлении, террористические намерения, организация подпольных собраний, разглашение сведений, нарушение правил прописки паспорта. Они обычно присовокуплялись к другим обвинениям.
Однако все обвинительные формулировки в протоколах тройки были более традиционными и формальными. Из редких оставались только такие, как хранение оружия, террористические намерения, призыв к совершению террористических актов.
Служащие проходили по делам либо в одиночку, либо включались в сфабрикованную группу, в которую входили арестованные из других социальных слоев — рабочие, крестьяне, священнослужители. 2–4 служащих проходили по 109 делам, 5–8 человек — по 35 делам, 9–13 человек — по 6 делам. Были и особо крупные группы служащих, целые повстанческие диверсионные организации, состоящие по большинству из служащих: от 19 до 27 человек проходили по 5 делам, и одно дело объединило 46 служащих. (Дело бывших белых офицеров № 17092 хранится в фонде 641/1.)