Динамика арестов рабочих в 1937–1938 гг

Динамика арестов рабочих в 1937–1938 гг

Детальный анализ данных позволил не только установить профессиональный состав репрессированных рабочих, но и определить ритм арестов и сравнить полученную информацию с общей моделью репрессий в Прикамье. Таким образом, мы получаем более полную картину репрессий в рабочей среде.

Обобщенные данные о динамике ареста рабочих по отношению к общему массиву репрессированных согласно приказу № 00447 приведены ниже:

Таблица 3. Динамика репрессий рабочих по приказу № 00447

Из данных табл. 3 видно, что для репрессивной кампании в целом был характерен двухшаговый ритм: в одном месяце арестовывали, в следующем месяце оформляли дела. Поэтому арестованных в августе больше, чем арестованных в сентябре, арестованных в октябре больше, чем в последующий месяц, да и в декабре 1937 г. было больше арестовано, чем в следующем за ним январе 1938 г. В феврале-марте — та же картина, хотя по абсолютным цифрам видно, что с осени 1937 г. кампания пошла на спад. Причем каждый из пиков арестов имеет свое объяснение. В августе арестовывали тех, на кого подготовили списки еще в июле 1937 г., и тех, кто был обозначен подлежащим аресту по первой категории, что фактически предопределяло самый суровый приговор — ВМН.

На первый взгляд, этот же ритм характеризовал разворачивающуюся кампанию репрессий и против рабочих. Август-октябрь-декабрь-февраль сохраняют преимущество в числе арестованных по отношению к следующему месяцу. Совпадение в ритме арестов рабочих и других категорий граждан органами НКВД означает, что аресты рабочих не были случайным явлением с самого начала, что работники районных и городских отделов НКВД дисциплинированно выполняли распоряжения начальства. В то же время привлекает внимание расхождение соотношения удельной доли арестованных рабочих к общему массиву арестованных в текущем месяце в начале операции и в декабре 1937 — январе 1938 гг.

До ноября 1937 г. доля рабочих в общей массе арестованных колеблется от четверти до трети всех репрессированных. Именно этот период в основном совпадает с арестами по спискам, составленным при подготовке кампании.

Зимой 1937 г., когда согласно первоначальному плану операция уже должна была завершиться, ее продлили на основании дополнительных приказов. Вновь были увеличены лимиты на аресты. Необходимость быстро выполнять новые планы по «разоблачению врагов» проявилась в увеличении доли рабочих в общем контингенте репрессированных.

Местные оперуполномоченные НКВД могли выполнять новые планы по аресту только за счет рабочих, поэтому доля последних в декабре-январе 1937–1938 гг. составляет более 70 % от общего числа арестованных. В декабре мы наблюдаем пик репрессий против рабочих — почти тысяча человек, более четверти всех арестованных в этой социальной группе за всю операцию. Отметим, что в этот месяц 53 % прошедших через тройку рабочих было осуждено за шпионаж. В январе 1938 г. резкого спада арестов в производственной среде не произошло, хотя их уже на треть меньше, чем в декабре, но рабочих все же арестовано больше, чем в октябре, и их продолжают судить за шпионаж. Так как все, кого легко было «провести» по этой статье, в основной своей массе были «оформлены» месяцем ранее, то по отношению к ним применялись более распространенные, относительно «легкие» статьи: антисоветская или контрреволюционная агитация, недонесение и прочее[341].