Влияние и наследие второй мировой войны

Влияние и наследие второй мировой войны

Что же отличает формирование государства в современном мире от формирования государств в прошлом? Война XX века стала не только самой смертоносной, но она и решительно изменилась по своему характеру. Широкомасштабные гражданские войны, часто при помощи и поддержке великих держав, после 1945 г. стали в мире более частым явлением, чем раньше в истории Европы. Угроза ядерного оружия и других технических новшеств увеличивала вероятную стоимость большой войны. Сложившаяся в масштабах всего мира биполярная государственная система влияла на политику и военные перспективы большинства государств. При том что связи между государствами росли в геометрической прогрессии, а количество государств — в арифметической, само количество связанных между собой, но формально независимых государств очень осложняло систему государств.

Вторая мировая война изменила и систему государств, и сами государства в этой системе. Не только граждане воевавших государств и жители зон военных действий, не только те и другие, но вообще большинство людей в мире почувствовали на себе влияние этой войны. Эта война побила все рекорды по количеству убитых и перемещенных лиц, разрушениям материальных ценностей и хозяйства. Сбросив на Хиросиму и Нагасаки атомную бомбу, Соединенные Штаты ввели в действие первое в истории оружие, которое за несколько дней могло уничтожить весь мир.

Начало Второй мировой войны мы можем с большим основанием отнести к 1938 г. (когда начались военные действия между Японией и Россией, Германия аннексировала Австрию[12] и раздробила Чехословакию) или к 1939 г. (когда Германия вторглась в Польшу, а затем в еще не занятую часть Чехословакии). Но что бы мы ни считали началом войны, ее концом следует считать капитуляцию Японии в 1945 г. Почти 15 млн военных потерь и еще 25 млн потерь как прямое следствие войны делают Вторую мировую самой разрушительной войной в истории человечества. Следующие страны понесли потери, превышающие 1000 человек: Болгария, Соединенное Королевство, Австралия, Канада, Эфиопия, Польша, США, СССР, Бельгия, Бразилия, Китай, Югославия, Нидерланды, Румыния, Италия, Новая Зеландия, Франция, Южная Африка, Греция, Норвегия, Монголия, Япония, Германия, Венгрия и Финляндия (Small, Singer, 1982: 91). Япония, большие районы Китая и почти вся Европа лежали в руинах после этой войны.

По окончании войны над всеми другими государствами возвышались два: США и СССР. В ходе Второй мировой войны Соединенные Штаты понесли сравнительно небольшие потери (408 000 погибших в бою сравнительно, например, с тем, что Германия потеряла 3,5 млн), но США смогли осуществить грандиозную мобилизацию промышленности после сильно ослабившей их депрессии. Неудивительно, что Соединенные Штаты, этот промышленный колосс, ставший еще сильнее во время войны, занял господствующее положение в мировой системе государств. Загадочнее возвышение Советского Союза. Во время войны СССР чудовищно пострадал (7,5 млн военных потерь, возможно, 20 млн общих потерь, утрачено 60% производственных мощностей), но одновременно была создана гигантская государственная организация (Rice, 1988). Без сомнения, именно эта возросшая мощь государства и распространение советского контроля на другие восточноевропейские государства и объясняют формирование здесь второго полюса биполярного мира. Почти немедленно (по окончании войны) бывшие союзники превратились во врагов, блокируя общее мирное урегулирование впервые за четыре столетия. В результате, проигравшие в войне Япония и Германия надолго остались под военной оккупацией и лишь постепенно вернули себе членство в системе государств. На деле победители и побежденные только постепенно посредством оккупации, временных международных соглашений, частичных мирных договоров и признаний de facto приходили к послевоенному урегулированию. Сложности этой войны и ее масштаб, плюс выход из нее в форме биполярности — все это настолько превосходило возможности международной системы, что впервые с 1503 г. большая европейская война окончилась без общего урегулирования.

Послевоенный процесс формирования государств отличался от предшествующих общим превращением западных колоний в формально независимые государства. Сложившаяся ситуация способствовала отступлению европейских стран: у СССР не было колоний в главных регионах европейской колонизации, и у Соединенных Штатов их было немного, а европейские державы были целиком поглощены восстановлением после жестокой войны. С головокружительной быстротой бывшие зависимые страны потребовали признания в качестве автономных (и получили его). Только в 1960 г. Бельгийское Конго (теперь Заир), Бенин, Камерун, Центральноафриканская республика, Чад, Конго, Кипр, Габон, Кот–д’Ивуар, Мадагаскар, Мали, Республика Нигер, Нигерия, Сенегал, Сомали, Того и Верхняя Вольта (теперь Буркина–Фасо) вступили в ООН вскоре после признания их независимыми государствами.

В то же время Советский Союз и, в особенности, Соединенные Штаты развертывали по всему миру сеть своих военных баз, программ военной помощи и разведывательных служб (Eden, 1988). В Восточной Азии, например, военные силы Соединенных Штатов заняли место военных сил демилитаризованной Японии, кроме того, США реорганизовали и управляли военными силами Южной Кореи и субсидировали силы Гоминдана как в проигранных ими боях на суше, так и при их отходе с Тайваня (Cumings, 1988; Dower, 1988; Levine, 1988). В 1945–1984 гг. Соединенные Штаты закачали 13 млрд долларов военно–экономической помощи в Южную Корею и еще 5,6 млрд долларов в Тайвань, при том что всей Африке они предоставили только 6,89 млрд долларов, а всей Латинской Америке 14,8 млрд (Cumings, 1984: 24).

По большей части европейские державы сдавали свои владения без особых мучений. За исключением борьбы за независимость в Алжире и начальных стадий индокитайских конфликтов, самые серьезные столкновения происходили там, где больше чем одна группа претендовали на управление новым государством, где один сегмент освобожденного населения требовал собственной государственности и где раздор между претендентами на власть спровоцировал интервенцию великой державы. Примерами такого развития событий могут служить Китай, Палестина, Малайя, Кения, Кипр, Аден, Борнео, Корея, Вьетнам, Филиппины, Руанда, Ангола, и Мозамбик. На долю ООН выпало регистрировать и проводить вступление новых членов в международную систему государств.

Таким образом, после 1945 г. список членов ООН (в определенный период) представляет приблизительно мировую систему государств. Приблизительно, а не точно: так Швейцария, Южная Корея, Северная Корея, Тайвань, Монако, Тувалу и несколько других образований вели себя как государства, но не входили в ООН, в то время как республики Белоруссия и Украина (до недавнего всплеска национализма, охватившего отделившееся от СССР образования) выступали как государства в составе ООН, что было признанием той власти, которую Советский Союз получил в конце Второй мировой войны. В целом, впрочем, ООН включив значимые мировые государства, включила в свой состав и новые государства, когда они получили определенную автономию в международных делах.

На рис. 7.1 представлено географическое распределение членов ООН со времени основания в 1945–1988 г. Картина ясна: ООН начиналась при большинстве государств Европы и Америки — старая система европейских государств и их преемников (extensions) за вычетом главных проигравших во Второй мировой войне и плюс несколько важных не западных государств. Число государств Европы и Америки постепенно увеличивалось, по мере того как заключались европейские мирные урегулирования и как государства Карибского бассейна обретали независимость и международное признание. Но после 1955 г. в ООН быстрее вступают азиатские государства, опережая государства Запада. С 1960 г. среди новых членов преобладают африканские государства.

Рис. 7.1. Членство в ООН по географическим регионам, 1945–1988 гг.

Вновь вступившие в ООН государства в основном пришли к своей государственности по пути интенсивного принуждения. Перед тем как уйти из колоний, колониальные державы оставили там мало накопленного капитала, но завещали своим преемникам вооруженные силы, составленные из тех сил подавления (и смоделированные по их образцу), которые они создали раньше для поддержания собственных местных администраций. Эти вооруженные силы, сравнительно хорошо экипированные и обученные, впоследствии специализировались в контроле над гражданским населением и в подавлении инсургентов, а не в межгосударственных войнах. Как только европейцы распускали свой правительственный аппарат, вооруженные силы, церкви и западные корпорации часто оказывались самыми действенными организациями на территории (нового) государства. В вооруженных силах протекали некоторые особые процессы: высшие посты здесь быстро занимали люди, которые раньше в колониальных армиях занимали подчиненное положение. Часто в продолжение той системы рекрутирования, которая была установлена еще колониалистами, они набирали людей (нарушая пропорции) из одного сегмента населения, связанного общим языком, религией и/или региональной принадлежностью. Так создавался инструмент и одновременно театр действий жестокого этнического соперничества. Так, например, нигерийская армия до 1966 г. оставалась непричастной к разделениям по региональной или этнической принадлежности. Однако после военного переворота в январе 1966 г. начинается раскол. В июле союз офицеров с севера страны возглавил новый переворот, началось быстрое отстранение игбо (главным образом с юго–востока Нигерии) от армейских должностей и власти. Вскоре (в мае 1967 г.) восток страны, который теперь назывался Биафра, перешел к открытому восстанию, и началась одна из самых кровопролитных гражданских войн в Африке (Luckham, 1971: 17–82).

За исключением тех случаев, когда харизматические национальные лидеры намеренно держали их под контролем, армии третьего мира обыкновенно сопротивлялись гражданскому контролю. Старшие офицеры обыкновенно считали (и открыто заявляли), что лучше, чем простые политики, понимают, что надо их стране и как поддерживать порядок на пути к осуществлению этих целей. При этом часто вооруженные силы не зависели от налогов и проводимого гражданским правительством призыва, поскольку полагались даже на доходы от продажи государством товаров на международном рынке, закупали заграницей оружие и принимали поддержку великих держав.

Однако насколько военные стран–экспортеров были в состоянии удерживать власть, зависело от тех союзов, которые они заключали (или не могли заключить) с главными представителями правящего класса, а также от успеха программы экспорта. В Боливии инкапсуляция магнатов оловянной промышленности, прекрасно живших за счет экспорта и установивших внутри страны крепкие связи, сделала их уязвимыми для захвата военными государственной власти и доходов от олова (Gallo, 1985). На Тайване, в этом по–настоящему полицейском государстве при Чан Кай–ши (Цзян цзе–ши), большой успех программы экспорта в конце концов отвратил военных от приготовлений к вторжению в материковый Китай, ограничил их контроль над политикой и повседневными действиями правительства и привел к тому, что военных окружили властные гражданские должностные лица (Amsden, 1985).

Не будем забывать о том, что после 1945 г. сильно изменился характер войны. Хотя страны Запада больше почти не воевали, в целом в мире смертоносные войны участились. В табл. 7.1 показана эта тенденцию развития после 1893 г., указаны боевые потери (в тысячах) в войнах, где каждый год страна теряла в бою не менее тысячи человек. Общие показатели сильно меняются от периода к периоду. Однако приводимые цифры ясно указывают на несколько тенденций: рост смертности в периоды всеобщих войн, прекращение роста и даже сокращение «внесистемных» войн, по мере того как все больше и больше государств входило в международную систему государств, нерегулярно увеличивавшееся преобладание гражданских войн как источника боевых потерь. Количество новых гражданских войн возросло с примерно 10 000 боевых потерь в год в начале века до 100 000 смертей в год в 1937–1947 гг., затем колеблется вокруг отметки сотни тысяч в следующие три десятилетия.

Табл. 7.1. Количество погибших в войнах, где фиксировалось, по крайней мере, 1000 погибших в год, 1893–1980 гг.

Источник: Small, Singer, 1982: 134, 263.

В XX в. значимость боевых потерь снижается сравнительно с другими разрушениями войны. Из–за бомбардировок и обстрелов гражданских населенных пунктов гибнет все больше не участвующего в боевых действиях населения, не говоря уж о том, что уничтожались средства к его существованию. Во время войн и после них государства начинают перемещать и даже изгонять население, причем в невиданных до того масштабах. А преднамеренное истребление всего населения — геноцид и политицид — из редкого, человеконенавистнического отклонения (чем они раньше представлялись) превращаются в обычную практику правительства. В 1945–1987 гг. преднамеренное массовое уничтожение гражданского населения агентами различных государств привело к гибели от 7 до 16 млн человек в мире, что превышало количество погибших непосредственно в международных и гражданских войнах (Harff, Gurr, 1988).

Причиной гражданских войн после 1945 г. иногда была борьба классов за власть в государстве. Но чаще причиной гражданской войны бывали требования автономии со стороны какой–нибудь отдельной религиозной, языковой или территориальной группы или требование передачи этой группе контроля над государством. Этот (узко понятый) национализм становится все важнее в развязывании войн: в то время как мир в целом представлял собой сложившуюся картину стабильных, взаимно непересекающихся государственных территорий, носители власти из числа не допущенных к государственной власти национальностей видели в этих войнах свой шанс.

В то же время великие державы все больше вмешивались в гражданские войны, стремясь к союзу с теми, кто контролирует государство заверениями, что выигрывает сотрудничающая фракции. В 1970–е гг. большие гражданские войны начинаются в Анголе, Бурунди, Камбодже, Гватемале, Иране, Иордании, Ливане, Никарагуа, Пакистане, на Филиппинах, в Родезии и Шри–Ланке; и только в одной из них (в Гватемале) не было широкого вмешательства других государств (Duner, 1985: 140). К концу 1980 г. войны полыхали на Филиппинах, в Анголе, Гватемале, Афганистане, Сальвадоре, Никарагуа, Камбодже, Мозамбике и Перу. И почти во всех этих войнах участвовали (хотя бы минимально) Соединенные Штаты, Советский Союз или Южная Африка. И хотя 1980–е гг. стали некоторой передышкой сравнительно с предыдущими десятилетиями, но разрушительность Ирано–иракской войны (в ходе которой погибло в бою возможно 1 млн. человек) и продолжение других войн, начавшихся раньше, не позволяют думать, что в 1990–е гг. войны пойдут на убыль.

Новое оружие сулит новые уровни разрушительности, а распространение ядерного оружия вообще грозит миру уничтожением. В настоящее время США, Россия, Соединенное Королевство, Франция, Китай и Индия определенно имеют в своем распоряжении ядерное оружие. Кроме того, Западная Германия, Израиль, Бразилия, Аргентина, Пакистан и Япония занимаются переработкой плутония, что подводит их совсем близко к тому, чтобы стать ядерными державами. Другие по видимости неядерные государства, не подписавшие соглашение 1968 г. о нераспространении ядерного оружия — и потому остающиеся реальными кандидатами в ядерные державы — это Испания, Израиль, Чили, Куба и Южная Африка. Около 10% признанных государств мира, включая великие державы, или развертывают ядерное оружие, или не отказываются от права на его использование. Так что войны со временем не станут мягче. (А. Дж. П. Тейлор заканчивает свою, в общем–то, непугающую книгу «Как кончаются войны» леденящим кровь напоминанием о ядерной угрозе: «Не волнуйтесь. Война третьего мира будет последней» (Taylor, 1985: 118).) А тем временем множатся неядерные войны.

Продолжающееся умножение войн связано с закреплением международных границ. За несколькими исключениями военные захваты с нарушением границ прекратились, государства больше не воюют за спорные территории, и пограничные войска теперь заняты не отражением прямых атак, но контролируют инфильтрацию. Армии (а также флоты и военно–воздушные силы) все больше занимаются подавлением гражданского населения, воюют с инсургентами и претендентами на власть. Так, несмотря на то, что границы укрепляются, правительства стали более нестабильными. Поскольку стоящие у власти могут рассматривать как своих врагов целые народонаселения, то войны с громадной скоростью порождают потоки беженцев (приблизительные подсчеты дают нам цифры в— 8 млн беженцев в мире к 1970 г. и 10,5 млн к 1980 г.) (Solberg, 1981: 21).

Если с концом Второй мировой войны началась новая эра войны и мира во всем мире, то 1960–е гг. принесли самые большие в эту эпоху перемены. В начале 1960–х гг. ширится деколонизация, и все больше государств вступают в международную систему новых государств, растет доля гражданских войн среди других войн и одновременно их разрушительная сила, крепнет власть военных в Латинской Америке, Азии и на Ближнем Востоке, а также с большой скоростью увеличивается число военных столкновений за контроль над африканскими государствами. Кубинский (ракетный) кризис подтвердил приблизительное стратегическое равновесие Соединенных Штатов и Советского Союза, а также ограничил претензии этих держав на взаимно исключающие зоны влияния территориями непосредственно вокруг их границ. Но главное — военные все больше втягиваются в борьбу за власть внутри государства. Рассмотрим теперь положение военных в государствах третьего мира.