Формирование мира из связанных между собой государств

Формирование мира из связанных между собой государств

Три поразительные вещи случились за последние пятьсот лет. Вопервых, почти вся Европа стала национальными государствами с хорошо определенными границами и взаимными связями. Во–вторых, европейская система распространилась практически на весь мир. В–третьих, другие государства, действуя совместно, оказывают все большее влияние на организацию и территорию новых государств. Эти три изменения тесно связаны, поскольку ведущие государства Европы активно распространяют свою систему как посредством колонизации, так и через завоевание и проникновение в неевропейские государства. Создание сначала Лиги Наций, а затем Организации Объединенных Наций было просто ратификацией и совершенствованием организации всех людей земли в единую систему государств.

Каков же смысл этих изменений? Обычно формирование государства происходило как переход от сравнительно «внутренних» к сугубо «внешним» процессам. Война оказывала сильнейшее влияние на формирование государства на всем протяжении того исторического периода, который мы здесь рассматриваем, причем этот процесс всегда был внешним. Так, чем больше мы углубляемся во времени назад, тем лучше нам видно, что правители и будущие правители стремятся укротить население на территориях, которые подлежат их контролю, отбить вооруженных соперников на этих территориях, покорить прилегающие земли и народы и создать свои собственные монопольные силы. То есть мы видим, что они непреднамеренно строят государства, в структуре которых отразились те битвы и переговоры, посредством которых они создавались. Напротив, если мы станем двигаться во времени вперед, мы увидим, что между государствами устанавливается все больше согласия относительно судьбы любого отдельного государства — по крайней мере, до Второй мировой войны (Chapman, 1988; Cronin, 1988; Cumings, 1988; Dower, 1988; Eden, 1988; Geyer, 1988; Gran, 1988a; Levine, 1988; Rice, 1988; Stein, 1988).

Появление Бельгии как отдельного государства иллюстрирует высокую значимость внешних связей в Европе (Clark, 1984; Zolberg 1978). Не бывшая никогда до 1831 г. отдельным и объединенным государством, Бельгия была сформирована примерно в том секторе Нидерландов, который после Нидерландского восстания удерживала сначала Испания, а затем Австрийские Габсбурги. В 1795 г. Франция завоевала эти территории и включила в свой состав, в дальнейшем Франция их удерживала до соглашения 1815 г. Двадцать лет французского правления изменили экономику этого региона и превратили его в один и передовых индустриальных центров Европы. Постнаполеоновское соглашение относило этот регион к вновь образованному королевству Нидерланды. Вскоре коалиция промышленников, либералов, франкофонов и католиков (категории населения, состав которых часто совпадал, но ни в коем случае не был идентичен) начала бороться за предоставление ей региональных прав.

В октябре 1830 г. активисты этой коалиции, вдохновленные Июльской революцией в соседней Франции, создали временное революционное правительство, а угроза возмездия со стороны французов удержала голландское правительство от применения силы. В ноябре англичане созвали конференцию европейских государств, которая в следующем месяце провозгласила разделение королевства Нидерланды на две составляющие его части. Под пристальным надзором со стороны Франция и Великобритании «новорожденные» бельгийцы задумались о короле и написании либеральной конституции. Когда Лондонская конференция предложила долгосрочное соглашение, которое было невыгодно Голландии, голландский король Вильгельм послал армию, разбил импровизированные бельгийские войска и спровоцировал французское вторжение. Позднее британцы также присоединились к усилиям по изгнанию голландских войск с территории, которая теперь была Бельгией. В 1839 г. наконец король Вильгельм принимает соглашение, по которому не только признавалась Бельгия, но также и устанавливается независимое (хотя территориально уменьшенное) герцогство Люксембург как отдельное государство. От начала до конца вступление Бельгии в систему европейских государств шло по каналу, прокопанному ее могучими соседями.

За последние три столетия пакты могущественных государств все больше сужают рамки, в которых происходит всякая борьба за власть. Раньше они делали это посредством международных послевоенных соглашений, создания колоний, распространения стандартных моделей армий, бюрократий и других элементов государственного аппарата, через создание международных организаций, обслуживающих систему государств, коллективное обеспечение национальных границ и интервенцию, когда надо было поддержать внутренний порядок. Эти ограничения сокращают возможность альтернативных путей формирования государств. По всему миру формирование государства все больше сводится к более или менее сознательному созданию национальных государств — не империй, не городов–государств, не федераций, но национальных государств — по моделям, предложенным, финансируемым и навязываемым великими державами.

Не то чтобы будущие правители или их патроны заказывали целое государство просто как сборный дом. Когда европейское государство устанавливает суд, фискальную систему, полицию, армию или школы в одной из своих колоний, оно обычно следует европейским рецептам. Когда независимые государства третьего мира обращаются к великим державам за помощью в организации рынков, производства или военных сил, великие державы обычно убеждают их организовывать все это на европейский манер. Когда такие международные институты, как Всемирный [Мировой] банк дают деньги в долг ведущим борьбу неевропейским государствам, они обычно оговаривают необходимость, чтобы эти (берущие) государства провели «реформы», насаждающие у них европейскую и американскую практики. Когда, наконец, бедные страны ищут, куда бы послать учиться своих бюрократов, специалистов или армейских офицеров, они часто посылают их на учебу в Европу или страны, где сильно влияние европейцев. Как только национальное государство возобладало в Европе и тех частях мира, которые заселены главным образом европейцами, оно стало шаблоном для формирования государства повсюду.

Почему национальное государство? Национальные государства победили в мире в целом, потому что сначала они победили в Европе, и европейские государства затем стали воспроизводить себя. Они победили в Европе, потому что самые сильные государства — прежде всего Франция и Испания — восприняли такие формы ведения войны, которые позволили (временно) сокрушить их соседей, такие формы, которые развились как побочный продукт централизации, дифференциации и самостоятельности государственного аппарата. Этот шаг указанные государства сделали в конце XV в. в связи с тем, что они тогда только что завершили изгнание соперничающих держав со своих территорий и потому что у них был доступ к капиталистам, которые могли помочь финансировать войны с помощью дорогих фортификационных сооружений, артиллерии и, главное, наемных солдат.

Но не будем преувеличивать: морские государства, как Голландская республика и Венеция, еще в течение столетия с успехом соперничали с основными сухопутными государствами. Для поставок внутрь страны важно было контролировать побережье, кроме того, флоты морских держав помогали предотвращать вторжения, росло значение заморских империй. Некоторые сравнительно некоммерциализованные государства, как Швеция и Бранденбург, сумели создать конкурентоспособные военные силы благодаря громадному (с применением принуждения) проникновению вглубь своих территорий. Но, в конце концов, только те страны, где немалые источники капитала сочетались с громадным населением, обеспечивавшим значительные военные силы, преуспевали в ведении войны в европейском стиле. Эти страны были или стали национальными государствами.

Национальные государства, без сомнения, возобладали бы в Европе, даже если бы Франция и Испания были менее агрессивны в конце XV в. В XVI—XVII вв. многие другие европейские государства делали попытки завоеваний в Европе, добиваясь на какое–то время успеха: сразу приходят на ум Швеция, Бранденбург и Россия. Кроме того, Голландская республика, Португалия и Великобритания начинают вести конкурентную борьбу за колониальные империи, оказывая во многом сходное воздействие на отношения государства с гражданами. В 1500 г. европейские государства осуществляли политический контроль над примерно 7% мировой суши, в 1800 г. — над 35%, а в 1914 г. — над 84% (Headrick, 1981: 3). Одна эта экспансия сама по себе способствовала распространению национальных государств по всему миру. Если бы в ходе борьбы возобладала другая форма государств, тогда бы их (иной) характер сильно повлиял на пути и результаты формирования европейских государств. В результате экспансии капитала и реорганизации способов ведения войны в XVI в. — преобладающими неуклонно становятся национальные государства.