Глава XII

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава XII

Организация, чья деятельность была действительно важной и имела далеко идущие последствия, — это ГПУ (с 1934 года НКВД), Государственное политическое управление, или Политическая полиция. В функции этой организации входили: наблюдение за классовыми врагами, защита политических руководителей от покушений, раскрытие и проведение судебного расследования деятельности «контрреволюционных групп», шпионских организаций и организаций по саботажу, спекулянтов иностранной валютой и политических оппозиционеров. «Спецотделы», или специальные отделы, имевшиеся в любой организации в городе и на комбинате, были напрямую связаны с районным ГПУ и занимались наблюдением за работниками данной организации. До 1935 года деятельность ГПУ в Магнитогорске почти полностью ограничивалась этим молчаливым, незаметным контролем. Арестов было мало. Но материал, накапливавшийся в досье, пригодился позже, во время большой чистки, ударившей по Магнитогорску со страшной силой в 1937 году.

Около пятидесяти тысяч магнитогорских рабочих непосредственно находились под наблюдением ГПУ. Почти восемнадцать тысяч раскулаченных зажиточных крестьян (таких, как Шабков) и от двадцати до тридцати пяти тысяч преступников: воров, проституток, растратчиков, выполнявших под конвоем работу, не требовавшую никакой квалификации, — все эти люди и были той рабочей силой, которая была необходима, чтобы копать землю для фундамента, возить на тачках бетон, выгребать и убирать лопатами шлак, делать другую тяжелую работу. Эти преступники, известные как «итековцы»[46], были обычно изолированы от остальной части города. Они ходили на работу под конвоем, ели в специальных столовых и почти ничего не получали, поскольку жилье и еда предоставлялись им бесплатно. Многие из них имели небольшие сроки заключения — от одного до пяти лет, и очень часто за хорошее поведение им уменьшали эти сроки наполовину.

Рис. 8. Земляные работы на строительстве главного водопровода комбината. 1930 г.

Один из сварщиков, с которым я работал в 1933 году, впоследствии стал работником администрации ИТК, и у меня была возможность взглянуть на «исправительную» работу, проводившуюся среди этих заключенных. У них были драмкружки, клубы, они ходили в кино, посещали курсы, где их учили читать и писать, делать задачи на сложение и вычитание. Однако основная их функция заключалась в том, чтобы работать. Система социалистического соревнования заставляла различные бригады чувствовать большой интерес к работе и добиваться высокой производительности, так как пайки, степень свободы и продолжительность срока заключения часто зависели от выполняемой работы. Они работали положенный по закону восьмичасовой рабочий день, который в напряженные периоды удлинялся до девяти или десяти часов по усмотрению администрации комбината.

Однажды, возвращаясь домой с работы, я стал свидетелем любопытной сценки — передо мной была бригада, состоявшая из сорока или пятидесяти священников православной церкви, одетых в грязные, изодранные черные рясы. У всех были длинные волосы, у некоторых даже до пояса. Они упорно работали заступами и лопатами, срывая небольшой холмик. Курносый деревенский парень сидел неподалеку на бугорке, положив на колени старую винтовку, и безмятежно наблюдал за ними. Я спросил одного из священников, за что он здесь, но он даже не ответил мне.